Прогулка по висячему мостику - Екатерина Трубицина

— Участок хороший, а дом мне не понравился, — честно призналась Ира, — но, поскольку Вы не стали покупать голый кусок земли, значит, строительством заниматься не хотите, — Радный бесстрастно кивнул. — Придумаем что-нибудь! — в голосе звучал оптимизм. Совершенно искренний. Она точно знала, что придумает. Оптимизм отсутствовал напрочь по поводу того, чего ей это будет стоить. — Сроки?

— Желательно к следующему лету, но могу и подождать.

— Надеюсь, что ждать не заставлю, но твердо обещать ничего не буду. Примерные наброски постараюсь сделать в ближайшее время.

— Ира, я полностью доверяю Вам, так что надобности в представлении мне эскизов у Вас нет никакой. Работайте, как Вам удобно, и делайте то, что считаете нужным. С меня финансирование и, если понадобится, обеспечение персоналом.

— Хорошо, — сказала Ира и подумала, что совсем не хорошо, а если до конца честно, то безнадежно плохо. Нужно было срочно что-то предпринимать. — На сколько Вы приехали?

— Как минимум, до конца праздников. В смысле, до девятого, но не исключено, что придется и еще задержаться.

— Работой сильно загружены будете?

— В общем-то, дел немало, — Радный выжидающе, с едва уловимым интересом смотрел на Иру.

— Если все ж выберете время, я бы хотела показать Вам свой Сочи, а точнее его горные окрестности. Мои любимые места.

— Для этого время обязательно найдется.

В глазах Радного что-то неясно блеснуло. Что именно? Понять не представлялось возможным, но хоть что-то.

Да, дела плохи, но небезнадежно. Она его зацепила и теперь обязательно выудит из закоулков его осознания то, что ей нужно, вернее то, что нужно ему, и сделает из его дома именно это. «Не бывает закрытых людей. Бывает сложно подобрать ключ», — подумала Ира, и машина остановилась около ее подъезда. Радный сам открыл ей дверь:

— Я позвоню сразу же, как только определюсь со своим графиком.

— Хорошо, — настроение Иры заметно улучшилось. Она попрощалась с Радным и с «главными» и через несколько мгновений уже отпирала дверь своей, слава богу, все еще пустой квартиры.

Ира знала, что времени у нее немного, но хоть сколько-то. Ей настоятельно требовалось разложить все по полочкам, хоть начерно. Странно, то месяцами, годами жизнь течет ровно без каких-либо значительных событий, а потом вдруг «Бах!!!» и спасайся, кто может — начинает сыпаться, как из Рога Изобилия. Влад… Радный… Голова кругом. Может, сбежать к Женечке? Запел телефон.

— Ира, сбегай ко мне, — сказал Женечкин голос.

Конечно, не новость, что Женечка все о ней знает лучше ее самой, но чтобы повторять ее мысли почти дословно! Это уж слишком!

— Не обижайся, я не со зла, — ответил он на Ирин мысленный вздёрг. — Такси подъедет минут через пятнадцать. Собирайся.

Женечка, как всегда, встретил ее у подъезда и за руку повел к себе.

— Хочешь разложить все по полочкам? — задал он полуриторический вопрос и сам же на него ответил. — Но у тебя и так по ним уже все замечательно разложено!

— Жень, я понятия не имею, что мне делать с дачей Радного.

— Не имеешь, потому что думаешь. А не нужно думать, нужно знать. Ты ведь сама как-то еще давным-давно сказала, что для того чтобы творить, необходимо перестать думать. Мозг — компьютер, способный обрабатывать информацию, но не создавать ее, разве не так?

— Так.

— Вот когда тебе понадобиться рассчитать, к примеру, точное количество супердорогих паркетин, вот тогда и включишь свои мозги. Кстати, чтобы сделать твою жизнь еще веселее, я тоже хочу подбросить тебе работку. Сделай иллюстрации к моей книге, — Женечка поднялся и принес три туго набитые бумагой толстенные папки и диск. — Вот отпечатанный вариант для удобства ознакомления, а вот электронный, для удобства работы. Спешить, необходимости нет, но и тормозить — тоже. Я рекомендую тебе работать параллельно и над дачей, и над книгой. Скажем, устала — завались на диван, почитай и изобрази первую пришедшую на ум абракадабру.

Ира смотрела на Женечку с любопытством. Ох, не зря он затеялся с этой книгой! Либо написал давным-давно и только и ждал этого случая, либо сейчас спешно вмиг наваял. Второе, конечно, вряд ли, судя по внушительным объемам труда. Даже Женечке с его феноменальными способностями такое, скорее всего, не по силам. Хотя…

— Писалось долго и начато очень давно, даже в моих временных масштабах, — у Иры мурашки пробежали по позвоночнику. — А вот закончил совсем недавно.

— Жень, ну скажи, что специально в глубокой древности начал, чтоб непременно к сегодняшнему дню успеть, а? — она шуткой пыталась унять легкую мистическую дрожь.

Женечка подхватил ее тон:

— Ир, ну зачем спрашивать, если ты сама и так знаешь, а?

Они рассмеялись, зная каждый для себя, что шутки шутками, но это чистая правда.

— Ира, — продолжил Женечка уже серьезно, — тебе очень хочется знать, правильно ли ты поступаешь?

— Очень хочется!

— Поступать правильно — это значит поступать в соответствии с какими-либо правилами. В твоем случае правила выбираешь ты. Ясно?

— Вполне. Только вот правильно ли я эти самые правила выбираю?

— Уж не думаешь ли ты, что позволишь себе ошибиться?

Иру охватил странный всепоглощающий трепет. Сердце бешено заколотилось, дыхание перехватило, по телу пробежала крупная дрожь, а на лице выступили капли холодного пота. Женечка аж подпрыгнул к ней и закрыл своими руками макушку ее головы и солнечное сплетение. По телу разлилась приятная истома, и пропала уже почти зародившаяся потребность понять «что это было?».

Глава 7

Золотой принцип

Незапланированные учебным планом каникулы подошли к концу. Утром одиннадцатого мая мальчишки улетели доучиваться и готовиться к летней сессии.

Проводив ребят в аэропорт, Ира вместе с Алиночкой возвращалась из Адлера на маршрутке. Небесное создание без умолка щебетало о предстоящей ей и Владу в середине августа свадьбе, а Ира, кивая ей с приклеенной улыбкой, думала о своем и смотрела в окно.

В расписании на завтра значился поход в горы для Радного. Ира уже не раз раскаялась в своем опрометчивом предложении, но до сего дня неотвратимость неизбежности скрашивал Влад, а теперь она предстала перед Ирой во всей красе. За окном проплыл цирк, и Ире до боли захотелось окунуться в детство. Она глянула на часы. Времени было вполне достаточно, чтобы добраться до дому, перекусить, переодеться и отправиться на представление. Ира попрощалась с Алиночкой, бесцеремонно оборвав на полуслове ее свадебные излияния, и вышла на Театральной, дабы пересесть на маршрутку, которая подвезет ее прямо к дому.

В квартире напротив Натали яростно препиралась с Дашунькой.

— Эй! Народ! Чё опять поделить не можете?

— Иришка! Привет! Да вот, воюем — в комнате своей убрать никак не может.

— Дашунька, в цирк хочешь?

— Да-а-а-а!!! — радостно завопило дитя.

— У тебя десять минут. Если успеешь — едем.

Дашунька улетела в свою комнату с бедламом собственного производства на ликвидацию последнего. Там зашуршало, загремело и задзинькало с невероятной интенсивностью. Испуганная Наташка было рванулась, но Иришка ее не пустила.

— Справится.

Мороженое, разноцветные шары, попкорн и поролоновые клоунские носы, и, конечно же, сахарная вата! Иришка с замиранием сердца смотрела на выступление гимнастов и эквилибристов, канатоходцев и дрессировщиков. Она от души хохотала над незамысловатыми проделками клоунов. В общем, вела себя так, что даже маленькая Дашунька громким шепотом сообщила матери, что тетя Ира, наверное, впала в детство. Наташа шикнула на дочь, — уж больно громким оказался шепот — а Иришка рассмеялась, чмокнула Дашуньку и изрекла: «Устами младенцев глаголет истина!». Она даже выскочила по зову клоунов на сцену вместе с ребятней поскакать на скакалке. Правда, тут ей ненадолго пришлось повзрослеть. Длинный тощий клоун в разноцветных громадных башмаках, зеленых в крапинку штанах, лиловой в полосочку фуфайке и ярко-желтом парике оказался Генкой, тайно влюбленным в нее другом ее бывшего мужа.

В те далекие времена он тщетно пытался поступить в театральный, учился в «кульке», снимался во всевозможных массовках и работал со своими программами и номерами по Домам Культуры и кабакам. Генка всегда был мастером импровизации и вот теперь лихо разыграл целую сценку с висящим у Иры на шее мобильником. На глазах у целого зала ничего не подозревающих и отчаянно хохочущих зрителей он технично вписал в ее записную свой номер, а заодно и набрал его, чтобы Иришкин, в свою очередь, навсегда отпечатался у него в телефоне. Он позвонил минут через десять-пятнадцать после представления:

— Ирчик, когда время повидаться будет?

— Генка, ты чудо! Знаешь, завтра я очень занята, а вот послезавтра — с удовольствием.