Вейская империя (Том 1-5) - Юлия Латынина

- Зачем ты это сделал? - рассердился Нан.

- Я подумал, что парень рассудит так: "Видать, дело нечисто! Откуда мне знать, кто убил чиновника: тот, кого назвали убийцей, Дануш Моховик или этот клиент? Сдается мне, что парнишка говорит дело! И если эти деньги еще не пришли ко мне, почему бы не самому не пойти к деньгам, и попросить плату за молчание? Ведь когда его арестуют, просить деньги будет уже поздно!"

- И что же было дальше? - спросил Андарз.

- Я, - сказал Шаваш, - сел на улице и побежал за парнем, когда тот вышел и пошел вниз по улице. Судите сами, каково было мое удивление, когда он направился в этот дом! Я побежал за ним по дорожке, желая узнать, с кем он будет говорить, но меня задержала уважаемая госпожа...

- Сколько времени прошло, - перебил его Нан, - от того момента, когда убийца столкнул привратника на дно, и до того момента, как ты заверещал?

Андарз вздрогнул при слове "убийца". Он не любил таких слов.

- Не больше, - сказал Шаваш, - чем надо, чтобы сварить яйцо, если бросить его в холодную воду. Я подумал, что убийца совсем рядом, и, так как вокруг много народу, он не сможет убежать незамеченным. Если он сохранит присутствие духа, он явится в числе первых, будто услышав крик, если же он потеряет голову, то слуги обратят внимание на человека, который бежит от крика.

- И кто же, - спросил Андарз, - прибежал на крик?

- Рабочие, и господин эконом, и еще, осмелюсь заметить, молодой господин.

- При чем здесь мой сын? - возмутился Андарз.

- А что же секретарь Иммани, - усмехнулся Нан. - У него под стеной подняли такую возню, а он не полюбопытствовал о причине?

- Нет, - сказал Шаваш, - даже не выглянул в окошко.

- Позвать Иммани, - распорядился Андарз.

Вскорости в кабинет вошел секретарь Иммани, в длинном шелковом платье с круглым воротником и при папке с янтарной застежкой.

- Ваша честь... - начал он, становясь на одну коленку.

- Слышали ли вы, - перебил его Нан, - что у вас под окном убился человек?

- Разумеется, слышал, - возмутился Иммани, - какой-то бродяга. Этот бесенок так орал, что даже мертвый бы услышал!

- Этот бесенок орал, - сказал Нан, - увидев убитого человека. Долг человеколюбия в таких случаях велит всем живым спешить на помощь. Чем вы занимались в это время?

- Я, - сказал с достоинством секретарь, - переписывал доклад господина Андарза, о сырах Горной Иниссы. В древности чиновники писали при луне, не обращали внимания на ураганы!

- Значит, - сказал Нан, - этот крик не потревожил вас?

- Еще как потревожил, - возмутился секретарь, - мне пришлось перебелить целый лист, а ведь я уже почти дописал его!

- Но за дверь вы не выглянули.

- И не подумал, - пожал плечами Иммани. - Я не хочу сказать, что смерть простолюдина - это неважно, но ведь если каждый раз, когда кто-то умирает, переставать писать доклады, то дела в ойкумене остановились бы вовсе!

И повернулся к Андарзу:

- Ваша честь, умоляю отодрать этого бесенка как следует! Он нарушил своим криком сочинение документа, испортил гербовый лист!

И, кланяясь, подал Андарзу доклад.

Андарз посмотрел на Шаваша. Глаза его стали холодные и пустые. Андарз взял переписанный доклад о сорока страницах, перелистал его и, - разорвал.

- Вам, господин Иммани, за отсутствие сострадания, придется переписать доклад еще раз. А ты, маленький бесенок, иди на конюшню и скажи, что тебе за недостойное поведение причитается двадцать палок.

Шаваш вздохнул и пошел на конюшню.

У выхода из дому его нагнал Нан, наклонился к мальчонке и прошептал:

- Было бы в высшей степени подозрительно, если бы весь этот переполох сошел тебе с рук. Убийца мог бы начать охотиться за тобой. Но за каждый удар ты получишь по серебряному ишевику. Ясно?

- Господин, - прошептал Шаваш, - прикажите, чтобы мне дали тридцать палок.

Вернувшись к Андарзу, Нан вздохнул и сказал:

- С этим я к вам и спешил. Я навел справки и выяснил, что Ахсай накануне смерти был в "Красной Тыкве". Это не бог весть какое заведение, но это вовсе не притон, как он вас уверял. Как видите, его сообщник вовсе не принадлежал к той публике, которая ошивается в притонах. Я также разузнал о ссоре. Хотел арестовать и допросить привратника, но узнал, что он ушел в вашу усадьбу. Поспешил за ним и, как видите, опоздал.

- Почему они назначили встречу в "Красной Тыкве" - сказал Андарз, если они знали друг друга?

- Именно потому, что знали, - усмехнулся Нан. Ахсай понимал, что человек, который украл такое письмо у собственного господина, может отнять у него деньги, а письмо не отдать. А преступник понимал, что Ахсай может отнять письмо, а деньги оставить себе, - и жаловаться будет некому. Вот они и выбрали людное место, где никто из них не стал бы поднимать скандал.

- Теперь я понимаю, что случилось, - проговорил Андарз. - Преступник увидел, что Ахсай ушел, нагнал его в пустынном месте и предложил завершить сделку. Ахсай протянул ему чеки, а преступник подумал: "Ведь цель моя получить деньги, а не отдать письмо! Так стоит ли мне расставаться с ним!" Взял деньги и прикончил Ахсая, опасаясь, что тот проговорится.

- Да, - сказал Нан, - может быть, так оно и было. А этот мальчишка, Шаваш, - как он к вам попал?

Андарз рассмеялся и стал рассказывать.

Шаваша отлупили не очень больно. Секретарь Теннак громко сказал, что господин Андарз не стал бы пороть Шаваша, если бы не господин эконом и не секретарь Иммани. Эконом, услышав об этом, назвал Теннака "варваром, не ведающим приличий".

Поздно вечером в каморку, где лежал Шаваш, заглянул господин Нан, вытащил белую тряпочку и вложил ее в руку мальчишки. Шаваш пересчитал деньги и увидел сорок маленьких серебряных монет, украшенных с одной стороны портретом государя, а с другой - журавлем, птицей благочестия вдвое больше, чем было обещано.

- А вы бы, - спросил Шаваш, - взяли деньги за то, что вас пороли?

- Непременно, - ответил чиновник. - Все мы даем пороть себя за деньги. Разница же между нами та, что одни дают пороть себя за грош, а другие - за тысячу.

- Не думаю, - сказал Шаваш, - что всех порют за деньги. Только бесчестных порют за деньги. Честных порют бесплатно.

Чиновник помолчал, а потом сказал:

- В этом доме двести семнадцать комнат, а замочных скважин еще больше. Думаю, что слуги часто глядят в эти скважины и обсуждают между собой множество вещей, о которых не говорят хозяину.

Шаваш вздохнул и сказал:

- А что бы вы хотели знать?

- Я бы хотел знать, например, откуда в доме Андарза взялся эконом Дия.

- Нет, - сказал Шаваш, - об этом не говорили. Говорили только о том, что секретарь Теннак тоже был близ покойника: его видели, когда он шел по дорожке к главному дому.

Помолчал и добавил: