Путь Базилио - Михаил Харитонов

Вождь нахнахов почувствовал, как прилила кровь к голове. Он до последнего момента исходил из того, что так называемое вещание — это серьёзный, но частный проект. Который, может быть, опекается… — он даже мысленно избежал опасного слова, — но не является сферой их прямых интересов. Но если это не так… В этом случае проблематичной становилась не только дальнейшая судьба Тарзана, но и всего домена в целом.

— Не суетись, — великодушно сказал полковник. — Ты не знал, ах'иль л'оль. Ба им ко'шерк.

Тарзан несколько успокоился.

— Прошу простить меня, старший, — сказал он по-русски. — Я был слеп и не видел.

— Я уже дал понять, что простил, — полковник, похоже, слегка рассердился. — А не видишь ты прежде всего собственных интересов. Теперь я не могу даже делать вид, что тебе служу. Поищи нового руководителя по связям с общественностью.

— Но я могу обратиться к вам хотя бы сейчас, — сказал Тарзан.

— Я тебя уже слушал, — заметил полковник. — Но можешь попробовать ещё раз. Анг'аль. Аль ув'Тарзан, И можешь больше не терзать мои уши своим галах муркон, — он усмехнулся.

— Тарзан не смеет рядиться с великими, — попробовал было шерстяной обычную халву.

— В последнее время ты только этим и занимаешься, — прервал его полковник. — Не тяни время. Что тебя беспокоит?

— Ха» н пешим ха» ба, — это Тарзан специально сказал по-людски. — И я тоже пекусь о своём народе. Он плохой, этот народ. И его все ненавидят. Но другого у меня нет. Мы вам понадобились, вы помогли. Но я всё чаще думаю: что с нами будет, когда мы перестанем быть нужны. И если га» виалли решат, что…

— Барсуков даль Тарзан анг'Барсуков ло бильлэт Тарзан, — прервал его полковник. — Боюсь, на этом наше общение придётся завершить.

— Подождите. Вы же что-то хотели сказать, — попросил Тарзан. — Про наши проблемы.

— Ах да. Проблемы. Пожалуй, тебе стоит об этом знать. Ты в курсе, что вблизи вашей территории движется тораборская разведывательно-диверсионная группа, состоящая из паранормов? Ах да, Мага докладывал.

— Они очень старательно показывали, что не хотят нас беспокоить, — ответил Тарзан.

— Так и есть. Однако один из членов этой группы проник в нашу вещательную сеть. Не физически… но тоже нехорошо получилось. И получил информацию, которой Тора-Бора ни в коем случае не должна обладать.

— Ханаль ха'ба, Тарзан цабрим… — начал было Тарзан, но Барсуков мягко прервал его.

— Во-первых, будь аккуратнее в выражениях. Ханаль ха'ба — это что, ты предлагаешь мне заняться твоей работой? Барсуков брахэт Тарзан, но у меня другие планы. Во-вторых, я уже послал отряд. В нём были хорошие бойцы. Даже, пожалуй, лучшие бойцы. И отличный план действий. Представь себе, тораборец оказался ещё лучше. Меня это беспокоит. Самое неприятное: даже если это была случайность, то теперь он точно знает, что обладает чем-то важным. К счастью, он один.

— Вы же говорили о группе? — не понял Тарзан.

— Они разделились. Ладно, это уже не твоя забота. Так или иначе, у меня тут остались дела. И те, кто на меня работают. Не мешай им. Просто не мешай. Чтобы избежать недоразумений, я оставлю тебе кое-кого для связи. Связь односторонняя: от меня к тебе. Ты будешь слушать, что тебе говорят, и это делать.

— Тарзан даль ам'героль, — ответил нахнах.

— Относительно твоих тревог… Пожалуй, сделаю скидку на твоё тяжёлое детство. Слушай. Я скажу это один раз.

Тарзан каким-то ну очень задним местом почувствовал, что любые слова — даже самые угодливые — могут сбить полковника с настроения. Поэтому он угукнул и затих, боясь даже дышать.

— Представь: у тебя есть першерон. Ты собираешься поехать по своим делам в соседнюю крепость. Будешь ли ты спрашивать першерона, надо тебе туда ехать или не надо? А если он заявит, что тебе туда не надо? Что ты с ним сделаешь?

— Наверное, просто убью, — решил нахнах. — Без маналулы. Сразу.

— Справедливо. Но это не значит, что першерон не может сообщить ничего важного. Например, он знает дорогу и знает себя. И может сказать, что до этого места доберётся только спустя сутки, и ночевать придётся в поле, так как места там дикие. Если он это скажет — что ты сделаешь?

— Наваляю по морде, чтобы не ленился, — ответил Тарзан, уже догадываясь, к чему идёт.

— Но не убьёшь. А если он это скажет твоему челядину с конюшни? Не жалуясь, а просто попросив задать ему побольше овса, потому что ему предстоит тяжёлый день? Особенно если ты окажешься рядом? Разумеется, если тебе действительно нужно в другую крепость, это на твоё решение не повлияет. Но если нет? Ты понимаешь меня?

— Благодарю, старший, — Тарзан и в самом деле был благодарен: Барсуков дал понять, что его надежды не беспочвенны.

— И последнее: если тебя захотят услышать, то услышат. Через любые уши. Даже через стену. Всё.

— Простите, старший, ещё… — нахнах понимал, что говорит лишнее, но не мог остановиться. — Личный вопрос.

— Гм? — послышался очень характерный шум — видимо, полковник уже привстал, а тут опять сел. — Я не обещаю ответа.

— Вы приняты в свет разума Арконы, — очень тихо сказал Тарзан. — Скажите: как это — быть среди Них?

Последовала пауза.

— Почему бы и нет… — пробормотал Барсуков. — Пожалуй, я отвечу. Видишь ли, каждый сравнивает себя с равными. Или теми, кто выше. Но не с низшими. С точки зерния лошади её хозяин — высшее существо. А его хозяин может быть последним слугой своего хозяина. С точки зрения этого слуги хозяин — высшее существо. А его хозяин — последний слуга при авторитете. Но и авторитет, которому он служит — всего лишь жалкий правитель ничтожного домена… Так вот, разница между мной и Ими гораздо больше, чем между лошадью и авторитетом. И дело не в статусе. Недостаточно говорить как они, недостаточно жить как они, недостаточно даже думать, как они… Шамоль.

— Тарзан шамаль, — пообещал Тарзан, когда за полковником уже закрывалась дверь.

У него оставалось ещё немного времени подумать.

Ну да, разумеется, — с запоздалой досадой думал он. С ним разговаривать никто не будет. Но пустить информацию по каналу вверх — не так уж и сложно. Достаточно поговорить с любым, кто за ним присматривает. Хотя бы эта, как её, с лошадиной челюстью? Алашат. Почему бы не поговорить с той же Алашат? Наверняка она работает на кого-то. А если не она, то стены услышат. Его слова. О том, что нахнахи понадобятся и после объединения Страны Дураков.

Скрипнула дверь.

— Всё збс, вощдь? — это была Алашат.

— Всё збс, — Тарзан заговорил с нахнахским акцентом. — Иды пака, — он решил, что сейчас ему лучше побыть одному.