Два билета в Индию - Кир Булычев

— Лучше вымойся, — сказала женщина. — Тебя первый же милиционер схватит. Весь в саже!

— Еще бы! — ответил детеныш. — Я жизнью рисковал. Вдруг они разожгли бы камин?

— Ради общего дела!

— Разве это дело?

— Мы обязаны остаться живыми! И ты это отлично знаешь. Остаться живыми и дать жизнь другим. Ведь существование тех, кто нам подобен, сейчас зависит только от нас с тобой.

— Не преувеличивай, матка.

— Забудь ты это грубое слово!

— Забыл, забыл! — засмеялся детеныш.

Хлопнула дверь. Слышно было, как полилась вода. Видно, детеныш пошел мыться. Смывать сажу…

Верка поняла: доктора оставили в доме той женщины «жучок», крохотный микрофончик. И теперь можно слышать, о чем они там разговаривают.

И это самое главное! Потому что теперь ясно, что детеныш скрывается в доме, и можно позвать милицию, чтобы его поймать. Маленький террорист!

Видно, последние слова Верка произнесла вслух, так как Елена Борисовна, которая вошла в комнату, спросила:

— Ты кого имеешь в виду?

— Он там! — воскликнула Верка. — Тот убийца, что морг взорвал, детеныш ее! Он там скрывается!

— Мы это подозревали, — сказал Ванечка. — А теперь знаем точно.

— Так что же вы стоите? Почему не вызываете милицию?

Доктора прошли в комнату. Елена села на диван, а Ванечка остался стоять у окна.

— Милицию мы всегда успеем вызвать, — сказала Елена.

— И милиция всегда успеет все испортить, — добавил Ванечка.

— Но они же бандиты!

— Я бы воздержался от подобного определения, — ответил Ванечка. — А подозрения нужно еще доказать.

— Все куда сложнее и даже… — Елена никак не могла подобрать нужное слово. Ванечка ей помог.

— Ужаснее и опаснее, чем ты, Вера, думаешь, — сказал он.

— И что же теперь делать? — спросила Верка.

— Немного подождем, — сказал Ванечка. — Мы забросили удочку. Теперь посмотрим, схватят ли они наживку.

— Какую наживку?

Ванечка ответил не сразу. Он будто сомневался, рассказывать ли Верке.

— Она уже не ребенок, — сказала Елена, догадавшись, о чем он думает. — И пережила столько, что имеет право все знать.

— Я не считаю ее ребенком и не хочу ничего скрывать, — ответил Ванечка. — Но знание — это опасность. Ты же понимаешь, с кем мы имеем дело. — Он поглядел на доминошку, лежавшую на столе, и сказал: — Пора бы им принять решение.

— Скажете вы мне наконец, что творится? — не выдержала Верка. — Может быть, вы вовсе и не доктора?

— Не бойся, — улыбнулась Елена Борисовна. — Мы доктора. Но, возможно, не совсем такие, как ты думаешь. Мы работаем не в районной больнице.

— Не совсем так, — перебил Елену Ванечка. — Временно мы работаем здесь и даже кое-кому помогли.

— А на самом деле?

— Женщина, у которой мы только что были, и ее, как ты говоришь, детеныш совсем не те, за кого себя выдают. Они очень опасны.

— Вот уж вы меня не удивили, — сказала Верка. — Я это и без вас знаю. Еле из пожара выбралась! Значит, Оксану они убили?

— В широком смысле слова — они.

— В широком, в узком! Да говорите вы, как люди!

И тут снова ожила доминошка.

— Ты уверен, что он умер? — спрашивала женщина. Голос звучал очень близко, словно она находилась с ними в одной комнате.

— Такой настырный попался — чуть все нам не загубил! — ответил детеныш.

— Ты уверен?

— Я ему глотку перекусил. После этого не оживают.

Странно и страшно было слышать детский голосок, произносящий такие слова.

— Сейчас пойдем или темноты дождемся? — спросила женщина. Детеныш не ответил.

— Я выйду на связь с Москвой, — сказала женщина.

— Погоди, — остановил ее детеныш. — Нас могут подслушивать. Ты же не знаешь, кто эти доктора на самом деле. Надеюсь, ты им не веришь?

— Конечно, не верю. Теласса грандиоза! Это не случайность.

— Тогда никакой связи.

Доктор Ванечка подошел к столу, где лежала доминошка, чтобы лучше слышать. Голоса удалились, словно женщина с детенышем вышли в соседнюю комнату.

— Где «жучок»? — спросила Елена.

— В горшке с цветами.

Издалека донесся голос женщины:

— Сначала проверим, уехали эти врачи или еще здесь ошиваются.

— Я это сделаю, — сказал детеныш. — Быстренько. Главное, чтобы они не отсиживались у Верки!

Детеныш еще не договорил, как Ванечка кинулся к двери.

— Быстро в машину! — крикнул он. — Они не должны нас здесь видеть!

Елена с Веркой побежали за ним.

Машина стояла перед домом.

Они прыгнули в машину, и Ванечка сразу рванул вперед, проскочил два переулка и повернул на Бирюзовую.

Глава 8

Они проехали мимо дома Папани, где жила Оксана, и свернули в проезд между домами.

— Удачно, — сказала Елена. — Даже из переулка нас не видно.

— Теперь можно дух перевести, — сказал Ванечка.

Стало тихо, только дул ветер, который никак не мог решить, то ли снова пригнать тучи, то ли отдохнуть.

— А кого они имели в виду? — робко спросила Верка. — Кому он… глотку перекусил?

— Я не знаю, — ответил Ванечка.

— А вдруг это Олег Владиславович?

— Почему ты так думаешь?

— Потому что он не пришел к больнице, потому что его нет в поселке, потому что Папаня его ждет… Потому что они его ненавидят!

— Все может быть, — тихо произнесла Елена.

— Он один из вас? — догадалась Верка.

— Вовсе нет. Похоже, он такая же жертва, как и ты.

В машине было тепло, но сидеть здесь было неправильно. Надо было действовать, а доктора не спешили, словно не вовремя задумались.

— Я маленькая, — сказала Верка. — Давайте я в сарайчик к Папане загляну. А может, Олег вернулся.

— Не стоит, — сказал Ванечка и почесал ногтем открывшиеся заячьи зубки. Очень смешно у него получилось.

— Беги, — сказала Елена.

Верка, пригнувшись, добежала до сарайчика. Папаня все храпел.

В доме было пусто. Олег не возвращался.

Верка добралась до кухни и выглянула в окно, выходившее на участок.

И замерла.

Хоть ее и не видно снаружи.

По участку деловито шагал детеныш. Он крутил головкой, словно вынюхивал добычу.

Потом детеныш исчез.

Верка увидела на полу кожаную папку, с такой ходят начинающие чиновники. То ли она упала с кухонного стола, то ли ее спрятали.

К папке была прикреплена металлическая табличка с завернутым уголком: «О. В. Устиновский».

Верка подняла папку.

Детеныш не появлялся.

Верка раскрыла папку.