Клан Кеннеди - Лариса Дубова

Во второй половине 1950-х годов Роберт, все более вовлекаясь в предвыборные баталии в качестве руководителя штаба старшего брата (об этом мы уже писали), одновременно ввязался в казавшуюся первоначально безнадежной битву по разоблачению преступных махинаций продажных профсоюзных боссов. Ему удалось свалить со своего поста председателя крупнейшего профсоюза водителей грузовых машин и грузчиков Дейва Бека, доказав его связь с мафией.

Роберт, однако, не был удовлетворен результатом расследования, так как доказать, что Бек присвоил свыше 300 тысяч долларов, в чем его обвиняли, он не смог. Профсоюзный мошенник буквально насиловал американскую конституцию: во время допросов он 117 раз отказался отвечать, ссылаясь на пятую конституционную поправку, предоставляющую право не давать показаний против самого себя{1138}.

Но преемником Бека оказался еще более крупный мафиози Джимми Хоффа. Неутомимый Роберт занялся новым профлидером. Расследование тянулось несколько лет. Хоффа представал перед судом и выходил сухим из воды. На его защиту, вероятно, не без крупных взяток, поднялись многие органы печати, причем не только США, но и соседней Канады. В одном из популярных канадских изданий — литературном ежемесячнике «Сатердей найт» появился целый цикл статей некого Энтони Уэста, пытавшегося в развязно-фельетонной манере голословно опровергнуть обвинения, предъявленные Робертом Кеннеди. Роберт обратился в редакцию с аргументированным письмом, в котором доказывал, что имеет место не «судебный карнавал» (так была названа одна из статей Уэста), а карнавал публицистический, что обвинения, предъявленные профсоюзному мафиози, носят обоснованный характер{1139}. Журнал вынужден был опубликовать и статью Роберта Кеннеди «Банда наемников Хоффы — против собственных товарищей», вскрывавшую преступления группы Хоффы против своего профсоюза.

Для разоблачения Хоффы Роберт использовал и американскую прессу. Он публиковал острые статьи под не менее жесткими заголовками, например «Борьба за то, чтобы избавиться от Хоффы». Автор не жалел выражений, разоблачая практикуемый профбоссом «злобный и грубый контроль над более чем полутора миллионами рабочих, который калечит нашу экономику, разъедает нашу демократию и ворует наш трудовой доллар». Профлидера Кеннеди называл «жестоким и беспощадным» шантажистом и рэкетиром, представляющим серьезную угрозу для Америки{1140}. В подобных оценках были явные преувеличения, но они, во-первых, способствовали привлечению общественного внимания ко всему этому делу, а во-вторых, были проявлением складывавшегося стиля публицистики и устных выступлений Роберта Кеннеди, и этот стиль будет проявляться вновь и вновь по самым различным поводам.

Однажды перед судебным заседанием разгоряченный Роберт даже поклялся, что, если этого гангстера оправдают и теперь, он спрыгнет с купола Капитолия. Когда Хоффа был оправдан, его адвокат любезно-издевательски прислал Кеннеди парашют, сообщив в письме, что делает это из гуманных соображений, чтобы сохранить его драгоценную жизнь{1141}. В конце концов после многолетних судебных разбирательств Хоффа всё же был осужден на тюремное заключение, когда Роберт Кеннеди уже являлся министром юстиции.

Однако еще в 1960 году своей борьбе против профсоюзной мафии неугомонный юрист — борец за справедливость — посвятил специальную книгу «Внутренний враг». Переполнявшие автора эмоции, его стремление навести порядок в «своем доме», каковым он считал правовую систему США, видны из следующих слов, посвященных профсоюзным боссам: «Они выглядят подобно бандитам Эль Капоне. Они очень ловкие, иногда толстые, иногда худые, но жесткие и холодные. У них невозмутимые лица, а глаза гангстеров, они одеты дорого, носят кольца с бриллиантами, их часы украшены драгоценными камнями, и они сильно пахнут одеколоном. Поймать их нелегко»{1142}.

Естественно, что у воинственного и непримиримого юриста было немало врагов. Бывали случаи, когда они проявляли свои чувства вполне открыто. На день рождения в 1958 году Роберт получил сохраненную им в своем архиве «поздравительную» телеграмму из Чикаго со словами: «Я сожалею, что ты вообще когда-то родился». Несмотря на единственное число в этом тексте, под телеграммой стояли три подписи{1143}.

Министр и последователь Джона

Став ко времени своего избрания президентом осторожным и вдумчивым политиком, Джон Кеннеди колебался, следует ли ему включать в состав правительства родного брата. И преимущества такого назначения, и его слабые стороны были очевидны. Президент получал надежного, верного и разумного советчика по всем волновавшим его вопросам, человека, который будет проводить его курс на весьма ответственном государственном посту не только в силу служебного долга, но и на основании духовной и родственной близости. Отрицательная сторона заключалась в безусловных обвинениях в семейственности, непотизме, которые последуют за этим назначением.

Джон провел консультации с членами Верховного суда, бывшими министрами юстиции, с директором ФБР Эдгаром Гувером. От всех был получен положительный ответ — Роберт Кеннеди вполне достоин занять пост министра{1144}.

Роберт стал одним из самых молодых министров юстиции США — ему исполнилось только 35 лет. Из шестидесяти трех его предшественников лишь два министра были к моменту их назначения моложе его, и оба в начале XIX века{1145}.

Заняв высокий пост в правительстве, Роберт Кеннеди отнюдь не скрывал своей молодости. Наоборот, он взял ее на вооружение, при любом удобном случае напоминая соотечественникам слова, сказанные им еще летом 1960 года: «Править Америкой будем мы — молодая группа»{1146}.

Министерство юстиции к началу 1960-х годов было мощным административно-бюрократическим учреждением. В его составе работали свыше сорока тысяч чиновников и других сотрудников. Роберт выполнял функции и имел полномочия министра (официально он именовался генеральным прокурором — General attorney, хотя никакого отношения к прокурорской деятельности в европейском смысле слова его должность не имела).

Министр юстиции нес свои функциональные обязанности в качестве главного официального юридического лица администрации и в то же время являлся фигурой, имевшей значительное политическое влияние в качестве видного деятеля правящей партии, помощника и советника старшего брата. Во всех этих качествах он должен был руководствоваться в пределах законодательства политической линией, одобренной президентом{1147}.