Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 1: XVIII–XIX века - Коллектив авторов

их теории в жизнь, Л. фон Штейн тем не менее признавал, что цель общественного развития, провозглашенная социализмом, «соответствует самым благородным идеалам человеческого сердца», а ее осуществление зависит от способности данной доктрины трансформироваться в религиозно-этическое учение, обогатившись религиозными (не в догматическом смысле этого слова) элементами и нравственными идеями.

Личное знакомство Чупрова с видными представителями катедер-социализма (собравшимися в 1872 году на свой первый съезд в г. Эйзенахе, а в 1873-м учредившими экономическое сообщество – Союз социальной политики) укрепляло его уверенность в необходимости нового понимания роли общественных наук – не только как средства постижения истины, но и как способа «изучения и изыскания средств для лучшего обеспечения народного благосостояния». Чупрова и его единомышленников особенно привлекала идея, определившая главную цель Союза: через научное исследование социально-хозяйственных вопросов искать пути их практического решения. Созвучным настроению русских прогрессистов было проповедование немецкими профессорами-экономистами социальных реформ как важнейшего средства обеспечения прав и свобод личности, способа примирения между высшими и низшими классами (их слияния «в гармонии и мире с организмом общества и государства») и в конечном итоге надежного механизма реализации политической стабильности и поступательного роста экономики.

Катедер-социалисты и их русские приверженцы считали важным условием успеха реформ широкую общественную самодеятельность, различные формы самопомощи трудящихся (рабочие союзы и т. д.). В то же время в их среде заметным было влияние сторонников так называемого государственного социализма, признававших в качестве главного средства к осуществлению лучшего общественного порядка «принудительную деятельность государства», его планомерное воздействие на ход развития общества. «Государственный социализм смотрит на государство не только как на учреждение для ограждения порядка, но как на великое орудие для достижения культурных целей, которые не могут быть осуществлены отдельными лицами», – заявлял Чупров с явным сочувствием к учению А. Шеффле, А. Вагнера и др. Он неизменно отводил значительное место государству как органу социальной политики, стоящему на страже интересов большинства населения.

Методологические принципы немецкой историко-реалистической школы (признание исторической обусловленности экономических явлений, их эволюции в зависимости от конкретного места и времени) легли в основу капитальных научных трудов и учебных курсов многих представителей русской профессуры. Одной из звезд первой величины среди них был Чупров. Творчески освоив опыт западных коллег, он не только расширил границы предмета политической экономии (исследовал проблемы истории денежного обращения, финансов, кредита, статистики), но и заложил основы истории этой науки. Характеризуя новаторство своего коллеги и соратника, И.И. Иванюков замечал спустя почти два десятилетия после выхода книги Чупрова «История политической экономии» (1892): «В Западной Европе история политической экономии до сих пор излагается как история идей, вне связи с их историей народного хозяйства. А.И. Чупров был первым, кто написал историю политической экономии в связи с историей экономического быта. Он вполне справедливо утверждал, что экономические идеи, теории, школы могут быть хорошо поняты лишь при одновременном ознакомлении с главными фактами из истории хозяйства». Иванюков обращал внимание на то, что «прекрасное сочинение» Чупрова послужило образцом для последующих работ русских историков-экономистов, а его многократно переиздававшиеся курсы лекций пользовались огромной популярностью.

«Примеряя» к России идеи катедер-социалистов, их русские последователи расставляли собственные акценты в программе грядущих преобразований у себя на родине, выдвигая на первый план необходимость политической реформы. Весной 1873 года в Гейдельберге (Германия) состоялся негласный «съезд» молодых русских ученых-экономистов. Несмотря на малочисленность этого мероприятия (Н.И. Зибер, И.Ф. Ковалев, А.С. Посников, В.М. Соболевский, А.И. Чупров), его участники задались целью обсудить главный вопрос русской жизни: «Что делать?» Убежденные в том, что «одним из основных условий движения России вперед и социального прогресса является переход от абсолютного режима к представительному строю», они определили главную цель – добиваться Конституции. По мнению известного публициста В.А. Розенберга, признание важности преобразования политического строя сближало участников «съезда» со «старыми либералами», подобными Б.Н. Чичерину. Но в отличие от последнего, Чупров и его сотоварищи органично сочетали конституционализм с демократизмом. Конституция была важна для них «прежде всего как средство для достижения широких демократических реформ в хозяйственном и общественном строе родной страны». Впоследствии Чупров и его союзники стремились донести эту идею до власти и общества, в первую очередь через прессу. Среди изданий, в которых они выступали как публицисты, особое место принадлежало старейшим либеральным органам – журналу «Вестник Европы» и газете «Русские ведомости». Последняя их усилиями была превращена в авторитетное умеренно-либеральное издание. Чупров сотрудничал в «Русских ведомостях» с 1867 года на протяжении почти 30 лет, являясь автором публикаций практически по всем насущным вопросам русской жизни. М.М. Ковалевский, отмечая, в частности, ценность его статей, посвященных экономике, обращал внимание на то, что они создали «как бы кинематографическое изображение нашей хозяйственной жизни и давали не только ее описание, но и содержали научную оценку в разные моменты ее развития».

В марте 1880 года члены редакторского круга «Русских ведомостей» А.И. Чупров, С.А. Муромцев и В.Ю. Скалой стали авторами «Записки о внутреннем состоянии России весной 1880 года», представленной тогда же председателю Верховной распорядительной комиссии по борьбе с революционным движением графу М.Т. Лорис-Меликову. В документе содержались требования гласности, раскрепощения «самодеятельности» общества, созыва центрального представительного учреждения (поскольку «вывести нашу страну из того заколдованного круга, в который она попала, не может ничто, кроме призыва в особое самостоятельное собрание представителей земства к участию в государственной жизни и деятельности, с прочным обеспечением прав личности на свободу мысли, слова и убеждения»).

Следует подчеркнуть, что если в начале 1870-х годов лозунг конституции еще не мог быть воспринят широкими кругами русской молодежи и, более того, был рискован, то со временем политико-социальная концепция, намеченная в главных чертах на гейдельбергском съезде, воплотилась в широком общественном движении. «Не будет преувеличением, если мы примем, что многие оппозиционные партии, действующие теперь на политической арене и значительно расходящиеся по своим тактическим и даже программным требованиям, должны считать своей колыбелью этот съезд кучки русских ученых в Гейдельберге», – замечал В.А. Розенберг в 1915 году. Он констатировал очевидный факт: знамя, поднятое Чупровым и его друзьями, «впоследствии собрало вокруг себя многие тысячи убежденных сторонников, усердных, самоотверженных работников на различных поприщах общественной деятельности».

По возвращении из зарубежной командировки Чупров с октября 1874 года неизменно трудился в родном университете: доцент (1875), ординарный профессор (1878–1899), заведующий кафедрой политической экономии и статистики. Во второй половине 1870-х годов он защитил диссертации: магистерскую («Железнодорожное хозяйство. Его экономические особенности и его отношение к интересам страны», 1875) и докторскую («Железнодорожное хозяйство; условия, определяющие движение и сборы по железным дорогам; валовой доход и его факторы, количество товарных грузов», 1878). Уже благодаря этим работам он закрепил за собой место основоположника отечественной экономики железнодорожного транспорта. Современники оценивали исследования