Горизонты нашей мечты - Евгений Лотош

Сима тупо смотрел на непонятно откуда взявшегося врага, чувствуя, что голова попросту отказывается работать. Он с трудом ощущал почву под ногами. Он проиграл. Непонятно как, но проиграл.

— Иди ты… — непослушными губами прошептал он, и в тот же момент мир вокруг взвихрился, встал на дыбы и погас.

Он висел посреди безбрежной жемчужно-серой пустоты. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь неясными, странно успокаивающими звуками обыденной повседневности: гудение автомобильного мотора, шелест листвы под налетающим ветром, далекий детский смех, неясные оживленные голоса… Тела своего он не чувствовал. Думать ни о чем не хотелось.

— Господин Сима!

Ласковый женский голос из ниоткуда.

— Господин Сима? Я знаю, ты способен воспринимать меня. Пожалуйста, ответь.

Сима? Кто такой Сима? А, это он сам. Ну да, конечно. Он уже пять лет на пенсии, и его забыли все, даже дети и внуки, даже коллеги-учителя. Он столько лет отдал своей гимназии — только для того, чтобы в конечном итоге остаться одному, брошенному и всеми забытому. Наступает очередное серое бессмысленное утро, и вот-вот снова явится далекая боль в сердце, ставшая в последнее время привычным и единственным другом и спутником. Ему придется выбираться из кровати, при помощи камергера напяливать на себя дурацкой одеяние, положенное герцогу, завтракать в гордом одиночестве, а потом вновь втягиваться в тоскливую повседневную рутину — просители, чиновники, аристократы, пергаменты, бумажки, чернила, Большая Герцогская Печать… Он не хочет. Ему все надоело. Хорошо бы поскорее умереть.

— Господин Сима?

Воспоминания накатили волной. Мейсара. Цетрия. Даоран. Власть, готовая упасть ему в руки, словно созревший плод. Злая радость — наконец-то он заставит всех по-настоящему считаться с собой! Академия, Рита — и поражение, внезапное и полное.

Я хочу умереть.

— Я слышу. Кто ты? — безразлично спросил он.

— Меня зовут Яна. Господин Сима, я — Демиург. Та, кто в свое время позвала тебя в Сайлават.

— Не помню. Что тебе нужно? Я должен вернуться в Цетрию…

— Нет, господин Сима. Крайне сожалею, но ты никогда не сможешь попасть туда снова. При других обстоятельствах мы бы позволили тебе остаться, но не сейчас. Позволь принести мне свои извинения за то, что с тобой случилось.

— За что?

— За все. Ты не смог оправиться толком после своей смерти. Твой рекреационный сон не удался, твое сатори прошло в ненадлежащих условиях и без нужной поддержки. Я допустила серьезную ошибку — мне с самого начала не следовало приглашать тебя в Сайлават. Я старалась подбирать тех, для кого забота о детях стала неотъемлемой частью личности. Но, как выяснилось, в твоем отношении я ошиблась.

— И что дальше? Намереваетесь прикончить меня?

— Нет, разумеется, господин Сима. Сейчас ты ненадолго уснешь, чтобы прийти в себя. Потом, после пробуждения, ты сможешь выбрать, хочешь ли ты обрести независимость или же пройти рекреацию повторно. Ничего не бойся. Смерти нет.

— Я хочу назад, в Сайлават.

— Приношу свои нижайшие извинения, господин Сима. Это невозможно. Твое место уже занято куклой, которая сыграет свою роль в соответствии с весьма коротким сценарием. Я постараюсь компенсировать последствия своей ошибки, но есть вещи, о которых ты просить не можешь. А сейчас спи. Когда проснешься, ты сможешь мыслить ясно. Спокойной ночи.

И жемчужная серость вокруг обрушилась на Симу непроглядно-черным вихрем тьмы.

— А где Май?

— С Ритой в холле. Она в него так вцепилась, что не оторвать. Волнуется. А вы как, девочки? — горничная, чью маску опять надела Яна, испытующе посмотрела на Сиори.

— Нет. Не очень… — ректор нервно потерла ладонью зачесавшееся запястье. — Просто нас сейчас, похоже, начнут штурмовать.

— Вполне возможно, — согласилась Грампа, осторожно выглядывая через окно наружу и стараясь держаться простенка. Свой револьвер она держала в руке, направив дуло в потолок. — Основная толпа осталась на главном плацу, но у Симы хватит глупости полезть на рожон с той горсткой, что за ним плетется. Слушайте, может, пристрелить его сразу, а? Сразу все проблемы решим.

— Нельзя, — покачала головой Яна. — Его отключение от Академии подготовлено, но мы не хотим поступать с ним настолько грубо. В конце концов, он действовал всего лишь в силу своего разумения. А что он не знал, что можно, а чего нет, не его вина, а моя.

— Что, он не знал, что нельзя порталы посреди Цетрии открывать? — фыркнула Грампа. — Не говори глупостей, госпожа Яна. Ох… прости, конечно, я не хотела так резко…

— Ничего страшного, госпожа Грампа. У всех нервы на пределе. Что же до графа Симы, то он хотя и играет не совсем корректно…

— Эй! Кто-нибудь! — разделся с улицы приглушенный стеклом крик. — Я пришел поговорить с Ее Высочеством!

— Во, началось представление, — процедила Грампа. — Ну, пусть только попробует дернуться. Я ему живо пулю в брюхо всажу!

И ведь и всадит, сообразила Сиори. Несмотря на то, что "огнестрельная группа", организованная Маем, успела провести считанные занятия, Грампа освоила новое оружие так, словно родилась с ним. Май пояснил, что прорезались рефлексы из прошлой жизни, в которой та была лейтенантом полицейского спецотряда в Каменном Острове. Несколько пуль, которые в нее всадил банковский грабитель, полицейские навыки из нее отнюдь не выбили. Хотя она, как выразился Май, еще и близко от поверхности не плавала, и ее "сатори" в ближайшее время не прогнозировалась, стреляла она так, что даже Май только восхищенно цокал языком. Со вчерашнего дня она нигде не появлялась без кобуры, которую как-то хитро повесила на ремнях низко, на середине бедра, почти что у правого колена.

— Эй! — раздался снаружи новый крик. — Ваше Высочество! Мне нужно поговорить с вами! Могу я войти в здание?

— Так, я пошла ребят проконтролирую, чтобы не начали шмалять раньше времени. Зовите, если что… — Грампа мягкой кошачьей походкой протрусила через комнату и нырнула в коридор, оставив Сиори наедине с Яной.

— Наверное, мне тоже следует пройти проверить… — неуверенно проговорила ректор.

— Нет, госпожа Сиори. Незачем. Если солдаты Симы все же ворвутся в здание, мы примем крайние меры. Лика воспользуется своим сверх-Атрибутом, Симу мы отключим, и все такое. Сейчас и в самом деле может начаться стрельба, и ты рискуешь попасть под пулю. Ты слишком важна, и мы не можем позволить тебе рисковать своей достоверностью.

— Но дети…

— Искины поддержки плотно опекают ко-нэмусинов. Они не позволят им пострадать ни при каких обстоятельствах. Постарайся немного расслабиться. Лика, конечно, шалопай и лоботряс, но если уж взялся за дело серьезно…