Первое поражение Сталина - Юрий Жуков

Наконец, гораздо позже, в сентябре – когда повсеместно шло обсуждение проекта Сталина – высказался и Ф.И. Махарадзе, член ЦК КПГ и председатель ЦИК Грузинской ССР. В письме, адресованном выздоравливающему Ленину, он выражал неприятие практически всего, связанного с отношениями между Тифлисом и Москвой.

«…К сожалению, внешние условия для нашей работы за это время /«последние семь-восемь месяцев» – Ю.Ж./ нисколько не улучшились. Наоборот, они ухудшились и продолжают всё более ухудшаться. Прежде всего, создалась у нас страшная путаница и неразбериха во взаимоотношениях между союзными органами /Закавказской Федерации – Ю.Ж./ с одной стороны, и республиканскими – с другой. Заккрайком, который должен был бы урегулировать эти взаимоотношения, не сумел это сделать, не смог взять правильный курс и своим вмешательством ещё больше запутал дело.

Беда заключается ещё в том, что некоторые из ответственных товарищей, которые пользуются исключительным влиянием, хотят во что бы то ни стало опередить естественный ход вещей и форсировать события, не считаясь ни с внутренней, ни с международной обстановкой…

Далее вопрос о Грузинской Красной Армии всё ещё остаётся неразрешённым: её нет, есть, правда, грузинские части, влитые в ОКА. Наркомвоенмор существует лишь на словах и ему решительно нечего делать. Существование Грузинской Красной Армии, подчинённой через наркомвоенмора Грузии ОКА, вся наша партия находила и находит необходимым в интересах Советской власти в Грузии, но, к сожалению, все усилия нашего ЦК добиться этого до сих пор пока ни к чему не привели…

Наконец, вопрос о независимости снова стал в порядке дня, причём в той плоскости, которая для нас является совершенно неожиданной /Махарадзе имел в виду проект, предложенный Сталиным – Ю.Ж./. Мы думаем, что та политика, которая до сих пор проводилась Москвой, является пока что единственно правильной, по крайней мере, в отношении Грузии она ещё не изжита. Ни внутренняя, ни международная обстановка, по моему глубокому убеждению, ещё не говорит о перемене этой политики. Должен откровенно сказать, что Грузию нельзя мерить ни азербайджанским, ни туркестанским аршином. Но есть левые коммунисты, для которых тут никакой разницы нет…»63

Словом, по мнению трёх руководителей Грузии, республике следует в любом случае – будь то Закавказская Федерация или вступление в РСФСР, непременно, любой ценой следует сохранить суверенитет и вернуть её армию, пусть и называемую Красной. Ведь Грузия – это не какой-то там Азербайджан или Туркестан!

Извещённый о настроениях, захвативших ЦК КПГ, Сталин вынужден был 29 августа телеграфировать в Заккрайком: «Расшифрованную вручите Буду Мдивани. Копия – т. Орджиникидзе. Я совершенно согласен с Орджоникидзе и Кировым в том, что необходимо создание реальных политических и экономических условий для организации на деле единого хозяйственного организма на объединённой территории советских республик с руководящим центром в Москве. Для этого необходимо, по-моему, объединить внешние сношения и хозяйственные органы в одно целое с распространением компетенции Совнаркома, Совета (труда и) обороны, ВЦИК Москвы на все советские республики».64 И тем всего лишь повторил суть своего проекта резолюции будущего пленума ЦК РКП чуть ли не как личную просьбу. Но ей Мдивани, подвергнутый на Первом съезде КПГ и за свои взгляды, и за фактическое руководство национал-уклонистов, не внял.

15 сентября в Тифлисе открылся пленум ЦК Компартии Грузии. В его работе преднамеренно (дабы оказать по возможности посильное влияние на его ход и результаты) приняли участие грузины, представлявшие Центр: Г.К. Орджоникидзе – член ЦК РКП, секретарь Закавказского и Северо-Кавказского крайкомов, член ЦК Компартии Грузии; А.С. Енукидзе – секретарь Президиума ВЦИК; М.Г. Цхакая – один из старейших деятелей большевистской партии, полпред ССРГ в Москве. Кроме них – ещё и секретарь Компартии Азербайджана С.М. Киров и член ЦК РКП, нарком финансов РСФСР Г.Я. Сокольников. Однако им так и не удалось изменить намерения участников пленума. Его постановление вызывающе гласило:

«1. Предлагаемое на основе тезисов т. Сталина объединение в форме автономизации независимых республик считать преждевременным. Объединение хозяйственных целей и общей политики считаем необходимым, но с сохранением всех атрибутов независимости, (голосовали: члены ЦК: пять – за, тов. Элиава – против; кандидаты: шесть голосов – за, против – нет; из присутствовавших: девятнадцать голосов – за, против – шесть – тт. Орджоникидзе, Енукидзе, Киров, Сокольников, Гогоберидзе /секретарь Тифлисского горкома – Ю.Ж./, Кахиани /секретарь ЦК – Ю.Ж./: воздержался – один – т. М. Цхакая).

Поручить секретариату ЦК опросить отсутствовавших членов ЦК, тт. Орахелашвили, Эшба, Торошелидзе, Каландадзе, Гогия, Гегечкори и поручить т. Мдивани опросить находящихся в Москве членов ЦК тт. Окуджава, Думбадзе, Цинцадзе.

2. Временно воздержаться от переноса означенного вопроса в широкие партийные массы».65

Разумеется, можно было бы признать такое постановление, пусть неприятной для Сталина, но всё же волей Компартии Грузии, если бы не очевидное нарушение процедуры голосования и его результата. Из двадцати шести членов ЦК присутствовало, согласно выписке из протокола заседания, всего семь человек, а отсутствовало – девять, хотя последних должно было быть девятнадцать. Также нельзя было понять и «исчезновение» одного кандидата в члены ЦК. Получалось, для проведения пленума кворум отсутствовал. Так что же произошло на самом деле? Самая заурядная подтасовка решения. Проект Сталина отклонил не пленум ЦК, а всего лишь его Президиум, находившийся под полным контролем «национал-уклониста», как его охарактеризовал съезд партии, Мдивани…

Итак, более чем за месяц комиссия Оргбюро получила формальное одобрение проекта от двух компартий – Азербайджана и Армении, уклончивое – Белоруссии и резко отрицательное – Грузии. Оценив сложившуюся, явно непростую ситуацию, Сталин 22 сентября счёл своим долгом уведомить обо всём Ленина. Вполне вероятно, надеялся если и не на поддержку, то хотя бы понимание проблемы в случае обращения к тому Мдивани либо Раковского.

«Мы, – писал Сталин, – пришли к такому положению, когда существующий порядок отношений между центром и окраинами, т. е. отсутствие всякого порядка и полный хаос, становятся нетерпимыми, создают конфликты, обиды и раздражение, превращают в фикцию т. н. единое федеративное народное хозяйство, тормозят и парализуют всякую хозяйственную деятельность в общероссийском масштабе.