Ужасный век. Том I - Андрей Миллер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дело затянулось, потому что у Силис в положенное время не пошла кровь. Лэйбхвинн знал: иной раз такое случается, однако предчувствия столь переполняли его, что старик разозлился. И на саму девчонку, и на другого своего юного помощника — Мирна. Заподозрил, что эти двое совокупились, нарушив запрет, и теперь Силис утратила половину своей полезности. Парнишка с девкой клялись, что ничего такого не делали, глядя на шамана испуганно. Прошло восемь дней, и Силис наконец-то закровоточила. Хорошо.
Лэйбхвинн жил на отшибе главной деревни клана Нэйрн — некогда великого, а ныне тени былого величия. Тени, впрочем, до сих пор весьма густой, устрашающей многих — не бледной. Конечно, шаман жил на отшибе, но для таких дел уходил ещё дальше. Лишние глаза не нужны.
За день Силис и Мирн поставили на поляне шалаш, натащили поленья и ветви для большого костра. Собаки лежали вокруг него, нервно подёргивая ушами. Лэйбхвинн тоже был занят: на малом огне он варил своё снадобье. Варил из грибов, варил из белых, чёрных и красных ягод, из кореньев и мёда, из свежей хвои и душистых трав. Старался не вдыхать пар раньше времени, не чувствовать столь знакомый запах.
К вечеру Лэйбхвинн разделся донага и велел Мирну начертать на теле положенные знаки — жёлтой и красной охрой, углем и кровью, которую пролила Силис. Мальчишка был в этом опытен, наставлять не требовалось — чертил твёрдой рукой. Дрожала она лишь тогда, когда рисовать приходилось возле круглой метки на груди шамана, которую ничем было не смыть. И не нужно. Мирн знал, что это за метка: не хуже Грады из клана Койрн, немногим хуже самого старика.
Когда наступила ночь, всё было готово. Лэйбхвинн достал из сумы мешочек, зачерпнул, рассыпал содержимое вокруг шалаша, когда Силис и Мирн скрылись в нём. Девке никогда не следовало пересекать черту, за которую Лэйбхвинн шагал уверенно. Мирн же пока просто не был к тому готов.
— Сидите. Не высовывайтесь. Не смотрите.
Мирн вложил в рот варган. Поначалу играл он очень тихо и размеренно, едва дыша. Силис мерно перебирала камешки и кости. Лэйбхвинн вылил горячее снадобье в миску, дал девчонке вдохнуть его пар, а мальчику — слегка пригубить. Затем принялся пить сам: медленно, маленькими глотками, вслушиваясь в звуки варгана, камней и костей, в треск большого костра и голос леса.
Осушив миску, Лэйбхвинн вышел из шалаша. Полностью обнажённый, он ступал босыми ногами по сухой траве вокруг костра, с каждым оборотом приближаясь к пламени — пока оно не начало жечь. Старик не смотрел в огонь. Он бил ладонью в кожаный бубен, всё чаще и всё сильнее. Скоро за этим звуком варгана не стало слышно.
Собаки поднялись. Сначала они осторожно, стелясь к земле, зашагали вокруг костра — навстречу движению Лэйбхвинна. Затем выпрямили ноги, ускорились. Повинуясь ритму бубна, побежали. Псы подвывали и лаяли, но шаман этого почти не замечал. Перед его глазами закручивались искры, а скоро и звёзды на небе пришли в движение. Сгустился мрак, сокрывший от шамана лес: темнота отделила его от обыкновенного мира. Сейчас Лэйбхвинн не был его частью. Он уже пересёк черту.
Наконец собаки пришли в неистовство. Клацая зубами, толкая друг друга и прихватывая за холки, псы пустились в бешеный пляс. Лэйбхвинн остановился, отступил на пару шагов, но не сбавил темпа ударов в бубен. По всему телу побежал пот. Старик ощутил, как шевелятся его длинные волосы и борода. Даже в паху волосы зашевелились.
Одна из собак бросилась к костру, сиганула прямо сквозь высокое пламя — и на той его стороне, совершив кувырок, обратилась иной фигурой. Двуногой, стройной, лишённой шерсти: лишь одетой в шкуру зверя. Следом прыгнула и вторая, и третья. Одна за другой собаки Лэйбхвинна сигали сквозь костёр. Одна за другой поднимались с земли девы, наготу которых прикрывали длинные волосы и шкуры собак.
— Виждь, Лэйбхвинн…
Девы заплясали вокруг костра: быстро, яростно, ломано. Их тени сплелись. Огонь сделался ярче, но больше не жёг кожу. Началось.
— Внимай, Лэйбхвинн…
Шаман отбросил бубен и упал на колени, обратившись лицом к пламени.
— Вижу!.. — закричал он. — Слушаю!..
— Ты готов, Лэйбхвинн?
— Я готов!
Девы нежно прильнули к шаману, оплели руками: их ладони заскользили по дряблой коже старика, разрисованной знаками. Лэйбхвинн не чувствовал жара пламени, зато ощущал тепло этих тел. Он различал также горячее дыхание: губы дев почти касались его ушей.
— Раз пришёл, то смотри…
— Мы покажем.
— Мы расскажем.
— Ты узнаешь.
— Ты изведаешь.
Перед глазами слегка поплыло, взгляд пеленой подёрнуло — но лишь на мгновение. Лэйбхвинн увидел новые тени. Увидел фигуры, выходящие из темноты позади костра, бредущие вокруг него.
Первыми из тьмы вышли двое мужчин: один был высоким и очень крепким, другой — ещё выше, поистине громадного роста, но худым.
— Воин… — шепнула дева в правое ухо.
— Вождь… — шепнула другая в левое.
Следом шли, кажется, старики: полные и неуклюжие.
— Мудрец…
— И глупец.
— Один хуже другого…
— Один другого опаснее.
За стариками показались четыре обнажённые женщины: скорее тени, чем ясные фигуры, шаман не мог толком их рассмотреть. Тела казались молодыми — по крайней мере, не старушечьими.
— Те, которые любят.
— Те, которые неспособны на любовь.
И снова мужчины: невысокие, ловкие и сильные. Они сражались, но не поймёшь — друг с другом или против кого-то. Этот бой напоминал танец.
— Убийцы.
— Прирождённые убийцы.
Едва те двое скрылись в ночи, как показались двое юнцов и две девушки. Юнцы несли на головах короны, девушки держали на руках младенцев.
— Два короля…
— Две королевы…
Следом — череда вооружённых людей в тяжёлой броне. То были рыцари или некто им подобный. Возможно, Лэйбхвинн уже видел кого-то из них: разобрать было трудно, но сходство угадывалось. Шаман понял, что дело не столько в людях. Дело в истории, которую ему рассказывают. Кто-то был молод и подтянут, кто-то стар и грузен, однако каждый был силён.
Шествие вокруг костра прекратилось. Самого костра не стало: перед Лэйбхвинном развернулась огненная стена, на которой из разноцветных языков пламени и теней начали складываться картины. Сменяющиеся, перетекающие одна в другую, наслаивающиеся.
Лэйбхвинн видел толпы людей. Толпу, окружившую юношу — и толпу, стоящую перед стариком. Он видел
