Вещий князь: Сын ярла. Первый поход. Из варяг в хазары. Черный престол (сборник) - Андрей Посняков

– Мальчика надо временно определить в приют. – Пастор наклонился к доктору Арендту. Тот рассеянно кивнул. Ну, конечно же, он сделает для юного Йохансена все, что возможно.

С моря дул ветер, холодный, пронизывающий до самых костей, и похороны завершились быстро. Доктор Арендт сказал пару слов, его поддержали еще несколько человек – соседи – покойные Йохансены вели уединенный образ жизни и не имели широкого круга друзей.

На обратном пути Ханс Йохансен тронул доктора за рукав пальто:

– Можно, я пока останусь в нашем доме?

Доктор обернулся:

– Конечно, можно. Ведь это твой дом… – «Потом все равно придется куда-то определять парня, – подумал он. – Ну, это потом. А пока… Пусть побудет у себя, хотя бы пару дней… Кто только кормить его будет? Ладно, скажу Ханне».

Дом – родной дом, прежде такой ласковый и добрый – встретил Ханса угрюмым молчанием. Он казался сумрачным, темным, хотя Ханс и включил везде свет, но… Вот, с этой лестницы, ведущей на второй этаж, обычно спускалась мать, когда он возвращался из школы, молодая, веселая, напевая что-то из «АББА». А тут, в углу, у шкафа, стояло кресло отца – оно и сейчас стоит, и даже бутылка пива рядом, на подоконнике, которую он вытащил из холодильника, перед тем, как раздался тот страшный телефоный звонок…

Ханс не плакал ни на кладбище, ни тогда, когда узнал о трагедии. Словно бы сжался в комок под холодным ветром. А теперь дома, в одиночестве, этот комок растаял. Стало так плохо, как не было, наверное, до того никогда, – да ведь и не было! – едко защипало глаза, а в горле сделалось вдруг жестковато и горько…

Кто-то позвонил как раз в этот момент. Не дожидаясь ответа, вошли – дверь была оставлена нараспашку. Черные джинсы, черная, с заклепками, куртка-косуха, темная грива волос – Нильс. И с ним – девушка, видно, его подружка-одногруппница. Зачем они пришли? Зачем – именно в этот момент…

– Уходите! Чего приперлись? Что вам от меня надо? – закричал на них Ханс и, закрыв лицо ладонями, метнулся в спальню…

Он повалился на кровать, лицом вниз, и заплакал навзрыд, так, что худенькие плечи его содрогались от рыданий, а подушка скоро сделалась мокрой от слез. Родителей, любящих его родителей, больше не было. И не будет – никогда! Никогда, никогда, никогда… И кому он теперь нужен? Далеким родственникам? Которые еще есть ли на свете? Нет у него никого… Когда слезы кончились, Ханс сел на кровати. Как это – нет никого? А друзья? Тот же Нильс… Так ведь он сам его только что выгнал. Может, Нильс теперь обидится и никогда больше не придет? А, может, они не успели далеко уйти, и еще можно догнать? Нужно, нужно догнать!

Ханс выскочил из спальни…

– Мы тут хотим пожарить вашего палтуса, – обернулся к нему Нильс. А его девчонка, на вид вполне симпатичная и добрая, вопросительно вскинула ресницы: – Можно?

Ханс ничего не сказал, лишь робко улыбнулся, не ощущая, как по мокрым щекам его катятся слезы.

Все сатанисты, в лице Толстяка и Торольва, с восторгом восприняли идею Вольфа отыскать сумасшедшую Магн и отобрать у нее какой-то там камень, то ли драгоценный, то ли черт-те какой. В общем, какой-то камень, до зарезу нужный темным потусторонним силам, и, как скупо объяснил Вольф – может быть, даже самому Князю Тьмы. Сумасшедшую Магн в городе многие знали, особенно молодежь, и троица Вольфа отнюдь не была исключением. Несмотря на помешательство, а, может быть, и благодаря ему, Магн была красива и слыла легко доступной, хотя, сказать по правде, ни один парень, ни из Гронга, ни из соседнего Намсуса, не смог бы сказать, что хоть раз переспал с ней. Тем не менее, слухи такого рода ходили, вызывая нездоровое томление среди местных подростков, лишенных маленьких радостей больших городов, где каждый чувствует себя анонимным и безнаказанным. Хорошо им там, в столице – ходи, встречайся с девчонками, никто тебе слова не скажет, да и не узнает никто – всем на тебя наплевать. Совсем другое дело здесь, в маленьком Гронме, или в том же Намсусе. Родители, знакомые, родственники вычислят враз. Могут и морду набить, бывали случаи. Так что сумасшедшая Магн считалась среди местных подростков вполне подходящей кандидатурой для быстрого и необременительного секса. Хотя вроде и поводов не давала. Ну, не давала, так, может, даст. Лишь бы вот отыскать ее.

– А чего ее искать? – лениво поковырял в носу Торольв. – Позвонить в психушку, делов-то!

Он вытащил мобильник, поискал в справочнике нужный номер. Позвонив, поговорил пару минут и озадаченно обернулся к приятелям:

– В психушке ее нет!

– Это мы уже поняли, – хмуро кивнул Вольф. – Какие еще будут предложения?

Никаких осмысленных предложений от Торольва и Толстяка, конечно же, не последовало. Впрочем, Вольф не очень-то и рассчитывал на их мозги. Допив пиво, сам принялся перебирать варианты. Ну, где в округе найти прибежище умалишенной? Причем не буйной, а обычной тихо помешанной. К тому же временами она вполне сходила за нормальную, только вот почему-то боялась автомобилей, телевизоров и больших городов – ну, сумасшедшая, она сумасшедшая и есть. Но где же ее отыскать? Если в психушке нет, то, скорее всего – на дальнем хуторе, репетирует с какой-нибудь группой, она же певица. Значит, надо смотреть афиши да порасспросить кого-нибудь из поклонников тяжелой музыки.

– Есть у меня один такой знакомый, – вспомнил Толстяк. – Его зовут Нильс, он раньше в нашей школе учился. Увижу – спрошу про Магн.

– Увидишь? – разъярился Вольф. – И долго нам ждать, когда ты соизволишь его увидеть? Быстро, прямо сейчас – побежал искать. Ну, что сидишь?

– Дай хоть пиво допить, – испуганно пролепетал Толстяк.

– Допивай, – смилостивился Вольф. – И проваливай. Тор, что у тебя? Никаких знакомых нет?

– Могу смотаться в клуб, – пригладив сальную шевелюру, лениво бросил тот. – Тот, что в Черном лесу. Только это ближе к ночи надо.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул Вольф. – А я смотаюсь на рынок, поговорю с рыбаками. Может, и есть где на дальних хуторах сдвинутая по фазе работница. Вы, чего узнаете, сразу звоните, – на прощанье напутствовал он напарников.

Магн отыскалась на удивление легко, еще бы, уж слишком колоритным персонажем она была. Знакомый Толстяка Нильс с уверенностью заявил, что девушка поет с ребятами из Намсуса, группа называется «Мьольнир». В клубе «Черный лес» ночью никого не оказалось – видно, концертов на этой неделе не было, зато висела анонсирующая выходные афиша: суббота – 23.00, воскресенье – 22.00. – Живые выступления. А среди списка команд – «Мьольнир». И даже, не просто «Мьольнир», а «Мьольнир и Магн».

– Значит, в субботу. – Вольф потер руки. – И не забудьте взять с собой веревку – сумасшедшие, они сильные.

– А зачем нам веревка? – спросил Торольв, играя ножом.

– Убери! – прикрикнул на него Вольф. – И не вздумай взять с собой на концерт, там полиция шарит. Повяжут – враз.

Задолго до начала концерта в Черном лесу стали собираться люди. В основном молодежь, конечно, но был и народ посолидней, любителей «блэка» хватало и среди них. Да и многие добропорядочные хуторяне, вовсе не меломаны, объевшись вездесущей попсой, решили тряхнуть стариной – хватануть адреналинчика с пивом, и послушать людей, которые играют живую музыку, без всяких поганых компьютеров. Для подобного контингента хозяева клуба специально пригласили пару хардовых и даже чисто блюзовых групп, которые, и начали выступление, а «дум» с «блоком» ожидались во втором отделении шоу.

Аксель поставил машину – старый «СААБ-900» – подальше от клуба, ну их, эту молодежь, запустят еще спьяну бутылкой в лобовое стекло. Вышел, не спеша зашел в бар, выпил кружечку пива, с удовольствием прислушиваясь к тому, как в зале настраивают аппаратуру. Вот – рыкнул бас, прокатились раскаты ударных.

– Вот, только что был хороший бас! – донесся из полуоткрытых дверей зала чей-то довольный голос.

– Лэнс, совсем не слышно вокала, ну сделай же что-нибудь! Вот… Уже лучше. Совсем хорошо.

– А бас? Бас где? Бас-то куда потеряли?

– Лэнс, прибавь звук на гитары!

– Да куда уж больше? Фронталы сожгу.

К стойке, рядом с Акселем, присел еще один посетитель, заказал пива, обернулся:

– Звук выставляют. Хороший звук, он в роке многое значит.

Аксель хмыкнул. Кто бы спорил? Незаметно оглядел собеседника: чуть помоложе его, лет тридцати-тридцати пяти, с бледным лицом, бородатый, растрепанный, в светлых джинсах и свитере, с длинным желтым шарфом с кроваво-красной надписью – «Соки и воды Гронма». Знакомая физиономия. Впрочем, в маленьких городках все друг друга знают, если не по имени, так по роже.

– В первый раз здесь? – осведомился бородатый.

Аксель холодно кивнул. Не любил бесцеремонности в общении.

– А я, уже раз пятый, – похвастался сосед. – Приятно, знаете ли, провести время. Прошлым летом, кстати, здесь проездом был «Моторхед».