Описание Отечественной войны в 1812 году - Александр Михайловский-Данилевский

Не было причины стоять долее при Малоярославце. Удержание его было необходимо для прикрытия флангового марша из Тарутина на новую Калужскую дорогу, но когда марш совершился удачно, дело шло не об обладании Малоярославцем, но о преграждении Наполеону пути на Калугу и Юхнов, что было гораздо удобнее исполнить при Детчине, чем при Малоярославце. Позиция у Детчина крепче, и расстояние от нее к Медынской дороге вдвое ближе, нежели от Малоярославца. Возражение, что, удаляясь к Детчину, Князь Кутузов лишает себя возможности преследовать Наполеона при его отступлении к Можайску, уничтожается тем, что тогда и повода не было думать о намерении Наполеона обратиться на Можайск, в страну, лишенную всех способов продовольствия, чему, кроме донесения от казаков о движении неприятелей на Медынь, служит доказательством и собственное, два дня продолжавшееся в Городне колебание Наполеона, касательно выбора путей отступления. Коль скоро Князь Кутузов приблизился к Медынской дороге и потом вышел на нее, Наполеону не оставалось ничего другого, как отступать на Можайск, Гжатск и Вязьму, по пепелищам сожженных городов и селений, где не было заготовлено никаких запасов и ожидал его голод. Но при отступлении Наполеона даже и по этой дороге Князь Кутузов, приблизясь к Медыни, приобретал возможность предупредить его кратчайшим путем у Вязьмы, Дорогобужа и Смоленска.

Когда наша армия прибывала к Детчину, 14 Октября поутру, Наполеон отправился опять из Городни к Малоярославцу. За ним шли гвардия и 2 кавалерийских корпуса. На половине дороги привезли ему из авангарда донесение об отступлении передовых постов наших от Малоярославца. Наполеон остановился, велел на поле разложить огонь и сел возле него. Куда и с какой мыслью отходил Князь Кутузов? Наполеону не было известно, а потому надлежало решиться на одно из двух: или идти вслед за Русской армией, сразиться с ней и, оттеснив ее, обеспечить свое движение на Юхнов, или тотчас, без сражения, отступать к Днепру. Избрать первое значило предаваться случайностям битвы и при поражении подвергнуться самым гибельным последствиям, не имея нигде твердой точки для опоры и сбора разбитой армии. Что касалось до второго предположения, идти к Днепру, то в сем случае предстояли два пути: на Медынь и Ельню или Можайск и Вязьму. Дорога на Ельню была короче, край цел, но Наполеон был уверен, что на ней встретит Русскую армию. От его прозорливости не ускользнуло намерение Князя Кутузова, который отошел от Малоярославца только потому, что, проникнув замыслы своего противника, хотел заградить ему все пути на полдень. Наполеон положил обратиться по Смоленской дороге, предпочитая бороться на ней с недостатком в продовольствии, нежели на другой быть поставленным в необходимость пробиваться силою туда, куда замышлял идти, выступая из Москвы. Повеления, тут же с поля между Городнею и Малоярославцем разосланные Наполеоном, заключались в следующем: 1) Даву с двумя пехотными дивизиями и кавалерией его корпуса идти весь день за Русским арьергардом, а вечером, в 10 часов, следуя общему отступательному движению армии, возвратиться к ней через Боровск и Верею, истребляя дорогой все, что можно[471], дабы тем остановить Русских и замедлить наше преследование. 2) Гвардии, корпусам Нея и Вице-Короля и всем тяжестям идти через Верею на Можайск. 3) Понятовскому остановиться на Медынской дороге у Егорьевского, для прикрытия отступления, а потом повернуть на Гжатск. 4) Корпусу Жюно, стоявшему в Можайске, и всем войскам, высланным по прежде данным повелениям из Вязьмы к Юхнову и Ельне, возвратиться в Вязьму и 5) Выслать из Вязьмы сколь можно более продовольствия навстречу армии, долженствовавшей возвращаться от Малоярославца к Вязьме. Разослав повеление или, как последствия показали, произнеся смертельный приговор своей армии и занеся первый шаг, низвергавший его с высоты беспримерного могущества, Наполеон возвратился в Боровск. Так совершился перелом похода и счастия Наполеона! От Малоярославца до Ватерлоо поприще завоевателя представляет уже не что иное, как цепь поражений, изредка освещаемую проблесками победы.

В молчании, с видом унылым, как будто предчувствуя свой тяжкий жребий, ибо они были уже обреченными жертвами судьбы, тронулись неприятели в обратный путь к Смоленску. Посреди печальных полков ехал Наполеон, задумчивый, рассчитывая с Бертье огромное, предстоявшее ему расстояние и время, когда можно будет достигнуть Смоленска и Минска, единственных на пути до Вильны городов, где были заготовлены запасы и снаряды. Только Даву остался у Малоярославца и прошел вперед еще несколько, но уже последних верст по земле Русской. Милорадович вскоре остановился, заметя, что неприятельская армия отступила и что за ним идет только авангард. С обеих сторон открылась канонада и без всяких последствий продолжалась несколько часов, после чего Даву тихо пошел назад к Малоярославцу, переправился через Лужу и расположился в 5 верстах за ней, на дороге к Городне. Милорадович занял Малоярославец, откуда писал Князю Кутузову: «Я оставил против Даву казаков, 4 полка регулярной кавалерии и 4 конных орудия для преследования. Пехоту разместил я по сю сторону города; егерей, с подкреплением двух полков, за городом на высотах, тоже по сю сторону Лужи»[472]. В Малоярославце из 200 дворов сгорело 180. Улицы были устланы трупами, обгорелыми и раздавленными проездом Французских пушек. Сотни раненых и умиравших лежали среди смрада курившихся домов. Одна церковь оставалась на площади, до половины сверху обгоревшая; в каменных стенах нижней ее части были пробиты неприятелями бойницы. Ее вход был так унизан Русскими пулями, что едва можно было различить находившийся над ним образ Спасителя. Содранные с образов медные оклады, с слабой позолотой или посеребренные, обманувши блестящей своей наружностью алчность грабителей, валялись по полу, вместе с расколотыми образами и лоскутьями риз, среди всякой нечистоты. Царские двери были выломаны, алтари исколоты, священная утварь разбросана. Образ Святыя Присно-Девы лишен очей, а образ небесного нашего Искупителя изъязвлен поругательно оружием осатанелых Европейцев. На одной церкви была Французская надпись: «Конюшня Генерала Гильемино». Кто из Русских, взирая на такие ужасы, не призывал небесного гнева на главу святотатцев?

Князь Кутузов остановился 14 Октября у Детчина, ожидая донесений о движениях неприятеля. Из Детчина отправил он на Медынскую дорогу младшего из всей армии по летам, но уже громкого своей службой, дивизионного начальника Паскевича, усилив 26-ю дивизию его одним драгунским полком, батарейной и конной артиллерией и дав ему следующее повеление: «Вы назначены следовать к Полотняным Заводам, на дорогу, идущую из Медыни в Калугу. Прибыв к Полотняным Заводам, сделайте привал на 2 часа, следуйте потом к Медыни и, не доходя 15 верст, остановитесь в удобном месте. Казачьи полки Быхалова и Иловайских 9-го и 11-го, находящиеся в Медыни, имеют состоять в вашей команде. Предмет назначения вашего заключается в том, чтоб иметь сию дорогу во власти нашей и воспрепятствовать покушению неприятеля, который был бы в равных силах с вами и имеющего намерение идти по сей дороге в Калугу, для чего давайте как можно чаще известия о неприятеле. Если все силы Наполеона оставят новую Калужскую дорогу, в таком случае наша армия перейдет к Полотняным Заводам»[473].