Мятежный дом - Ольга Чигиринская

Нечто холодное, пустое, вымораживающее — направленное в далекие и пристальные небеса.

И нечто мертвящее, сухое, забивающее рот и глаза — направленное на себя самого.

Но желания перебирать и различать оттенки у него не было. Было имя.

Ненависть.

Здорово, подумал он, блеск, просто лучше не бывает: нужно встать и действовать, а я ненавижу весь мир, себя и Бога.

Начнем с самого простого: встать. Встать!

Дик поднялся с колен. Выпрямился. Сдвинул визор на глаза. Половина второго третьей смены.

— Вы двое, — показал он на конвоиров. — Отнесите тела в медблок, в морг. Гед, это майор Гиллерт Шэн? Что он здесь делает?

— Так точно, сэнтио-сама. Он… шел в гараж. Рэй-сама приказал ему покинуть базу.

— Отменяется. Мастер Шэн, ведите меня к командному блоку.

Шэн тоже выпрямился и задрал подбородок. Он был примерно одного роста с Диком, и доминировать ему было трудно.

— А за каким демоном рогатым я должен вас слушаться?

— Потому что иначе я вас убью, — спокойно сказал Дик. Для верности одну руку положил на кобуру, а другой поднял визор и посмотрел Шэну прямо в глаза.

Шэн понял, что дело пахнет окалиной. Глаза у мальчика синие, пустые, выгоревшие. Как на вторые-третьи сутки непрерывного боя. Хороший мальчик. Нажмет на спуск, переступит через труп и дальше пойдет. Дела у него. Слово Божие нести огнем и мечом.

Итак, снова в командный корпус, налево кругом ать-два.

— Сэнтио-сама, это майор Шэн. Его нельзя убивать.

— Сейчас я решаю, кого можно, а кого нельзя. Скольких вы потеряли?

— Шесть убитых. Одиннадцать раненых.

— Сколько неходячих, считая Рэя?

— Нисколько. Медтех усыпил неходячих.

Мальчишка издал короткий горловой звук — придушил слова на выдохе.

— Поговорим об этом позже.

Командный корпус окружала толпа морлоков. Увидев мальчишку, они расступились. Они склонились.

— Это что такое? — парень огляделся. — Почему вы здесь толпитесь, как неприкаянные? Почему не вооружены? Почему не готовы к бою? Сержанты, сюда!

Небольшое движение в толпе — напротив выстроились два десятка морлоков с сержантскими насечками на скулах.

— Чьи отделения последними несли караул, шаг вперед.

Выступили пятеро.

— Ваши отделения — на отдых и на прием пищи. У вас сорок пять минут. Разойтись с отделениями. Кто последним отдыхал?

Еще пятеро шагнули вперед.

— Заступаете со своими отделениями в караул. Кандид — контрольно-пропускной пункт. Зак — транспортный сектор. Где вы держите офицеров? На гауптвахте?

— Так точно.

— Торин — гауптвахта. Сэм и Эли — периметр. Разойтись. Остальные — построиться по отделениям перед арсеналом. Да, Зак?

— А что делать с отступниками, сэнтио-сама?

— С кем?

— С морлоками, не поддержавшими бунт, — пояснил Шэн. — Они заперты сейчас в хозблоке.

— Ну вот пусть там и остаются. Слышишь, Зак? Выдели пятерых, пусть караулят хозблок. Сколько там?

— Двадцать шесть голов.

— Человек! Двадцать. Шесть. Человек. Мастер Шэн, прошу вперед.

«Вперед» означало «в командный корпус».

В командном центре выяснилось, что станция Судзаку вызывает базу Ануннаки уже битый час — ну или сколько там времени прошло с момента, когда Шэн поднял тревогу? Он не смотрел тогда на часы.

Офицер связи Судзаку слегка обалдела, увидев за консолью мальчишку.

— Тебя что, не с кем было дома оставить? — вырвалось у нее.

— Меня зовут Йонои Райан, — невозмутимо ответил паренек. — Вся эта планета знает меня под именем Ричард Суна. Сейчас я распоряжаюсь на базе Ануннаки, и я хочу говорить со старшим офицером станции Судзаку, коммандером Ирио.

У офицера связи на какое-то время пропал дар речи. Суна шумно вздохнул.

— Слушайте, я контролирую сейчас три сотни вооруженных морлоков и держу в заложниках два десятка офицеров и двух человек из клана Сога: полковника Ольгерда и Максима Ройе. Будьте добры, вызовите коммандера Ирио как можно скорее. Иначе я не смогу поручиться за жизнь и здоровье коммандера Джар. Здесь очень много желающих ее здоровье испортить, и мы начнем его портить, если коммандер Ирио не выйдет на связь через сто двадцать секунд.

— Ты и в самом деле собираешься… портить здоровье коммандеру Джар? — не выдержал Шэн.

— Я пока еще не видел, что она сделала с Рэем, — все тем же ровным голосом ответил мальчишка. — Только слышал. Если мне для убедительности понадобится… испортить кому-то здоровье, то начну я, конечно же, с нее.

На связь вышел офицер Ирио. Несколько секунд он мерил своего собеседника глазами. Потом медленно произнес:

— Значит, ты и есть Апостол Крыс. И ты захватил в заложники офицеров базы Ануннаки, а с ними вместе полковника Ольгерда и Максима Ройе.

— Не совсем, — возразил мальчишка. — Полковника Ольгерда и Максима Ройе я захватил отдельно, а офицеров базы Ануннаки захватили генно-модифицированные солдаты. Но все они сейчас в моих руках, и я хочу объявить вам условия, на которых освобожу их.

Ирио откинулся в кресле, сложив руки на животе.

— Ты понимаешь, что любой может выйти в эфир, заявить, что захватил базу Ануннаки и выдвинуть условия?

Мальчишка сделал знак рукой, морлоки вытолкнули Шэна вперед. Шэн решил, что пора говорить.

— Коммандер, это я подал сигнал тревоги. Вы меня узнаете? Молодой человек говорит правду. Морлоки взбунтовались и захватили базу. Не знаю насчет Ройе и Ольгерда, но мы его пленники.

— Как же вы так облажались?

— Уведите, — скомандовал Суна, показывая на майора. — У вас будет много времени для разговоров — потом. Сейчас я хочу объявить свои условия.

Суна не сказал как далеко нужно увести Шэна, и того просто вывели в коридор, откуда он все прекрасно слышал.

— Первое — вы останавливаете «Судзаку» там, где она сейчас есть, не выходя на дистанцию ракетного поражения. Вы не посылаете штурмовых катеров. И самое главное — вы даете мне связь с Рихардом Шнайдером.

— А миндальных пирожных тебе не поднести?

— Я не настаиваю, но если вы хотите, то можете и поднести.

— А теперь слушай мои условия, щенок. Сейчас я отдам приказ готовить штурмовые катера. Через три с половиной часа они будут на месте. Вы будете ждать их безоружными, построившись на плацу в колонны, и отпустив всех офицеров и других заложников. Персонально ты будешь ждать в наручниках. И если хоть одна капля крови хоть одного офицера прольется — я устрою тебе такое, что порка в пещерах Диса покажется легкой щекоткой.

— Надеюсь, вы не всегда такой тупой, а просто немного расстроены. Если передумаете — через полчаса выходите на связь, — Суна отключил канал. — Лукас! Остаешься за офицера связи. Сабатон!

— Да, мастер, — отозвался механический голос из настенного рупора.

— Ты что, подключился к системе связи базы?

— Так точно мастер.

— Я не приказывал.

— У меня высокий уровень инициативы. Отменить подключение?

— Нет, наоборот, давай на визор по первому запросу все данные, до которых доберешься.

— Слушаюсь. Какие данные вас интересуют в настоящий момент?

— Пароли к арсеналу.

— По голосовой команде одновременно двух офицеров арсенал запрашивает скан их сетчатки.

— Мне все-таки понадобится госпожа Джар, — мальчишка прихватил зубами кусочек сухой, потрескавшейся кожи на губе, ободрал его. Слизнул выступившую капельку крови. — Сабатон, а вещать на общественных частотах космопорта Лагаш ты можешь?

— Да, мастер.

— Хорошо. Передашь то, что я сейчас надиктую…

Их привели в небольшую, но очень приятную с виду квартирку с видом на залитые водой чеки.

В гостиной, спиной к окну, сидела в кресле пожилая маленькая женщина. Определить возраст трудно: ей равно могло быть и шестьдесят, и девяносто. Констанс поняла, что перед ней — та самая «пра».

— Доброе утро, — сказала «пра». — Садитесь. Шана, милая, налей нам чаю.

— А почему у вас железные когти? — спросил Джек. — Вы ведьма?

Два пальца «пра» и в самом деле украшали сочлененные перстни с «коготками». Вряд ли просто украшение. Оружие? Потайные разъемы для сантора?

«Пра» выразительно постучала этими коготками по металлическому поручню кресла.

— Самая настоящая. Непослушного мальчика я могу съесть. Но если мальчик — герой, я могу подарить ему волшебного коня, меч, доспех…

— Интересно, что вы подарили Дику? — не удержалась Констанс.

— Шапку-невидимку. К сожалению, он предпочел отвергнуть подарок.

Это все-таки разъемы. Женщина ткнула пальцем в терминал, и над консолью возникло изображение Дика. Тот сидел на спинке какого-то массивного кресла, поставив ноги на подлокотники — так его голова возвышалась над головами морлоков за его спиной. Морлоки чуть не в фокусе, но видно, что их не меньше пяти. Дик тихо кашлянул в кулак, оглянулся — видимо, на связиста — и начал: