Голубой горизонт - Уилбур Смит

Дориан прошел через ряды воинов. Они расступались перед ним: воины распознали в нем благородство. Спокойной и уверенной походкой Дориан направился к стенам и остановился на расстоянии пистолетного выстрела. Он посмотрел на человека на парапете.

– Говори, Рахмад! – приказал он.

– Ты меня помнишь?

В голосе Рахмада звучало удивление.

– Я тебя хорошо знаю. Иначе не поверил бы. Ты человек чести.

– Ваше величество. – Рахмад низко поклонился. – Великий калиф…

– Если ты так обращаешься ко мне, почему сражаешься со мной?

На мгновение Рахмада как будто охватил стыд. Но вот он снова поднял голову.

– Я говорю не только от себя, но от всех за этими стенами.

Дориан поднял руку, останавливая его.

– Это очень странно, Рахмад. Ты говоришь от всех людей. Но не от лица Заяна аль-Дина? Объясни мне это.

– Могучий аль-Салил, Заян аль-Дин… – Рахмад словно с трудом подыскивал слова. – Мы попросили Заяна аль-Дина показать нам и всему миру, что он, а не ты истинный калиф Омара.

– Как он может это доказать?

– Традиционным способом, когда у двух человек равные права на трон. Перед лицом Аллаха и перед всеми присутствующими мы попросили Заяна аль-Дина в схватке не на жизнь, а на смерть доказать свои права.

– Ты предлагаешь нам поединок?

– Мы дали Заяну аль-Дину клятву верности. Мы не можем сдать его тебе. Мы обязаны защищать его своими жизнями. Однако если он потерпит поражение в традиционном поединке, это освободит нас от клятвы. И тогда мы с радостью станем твоими верными подданными.

Дориан понял. Они держат Заяна в плену, но не могут казнить его или выдать. Он должен сам убить Заяна в поединке. Альтернативой будет позволить Бешвайо убить Рахмада и всех оманцев.

– Зачем мне подвергать себя такой опасности? И ты, и Заян аль-Дин в моей власти. – Дориан показал на ряды воинов Бешвайо. – Почему бы не разрешить им перебить вас всех до одного?

– Меньший человек так бы и сделал. Но я знаю, что ты так не поступишь, потому что ты сын султана абд Мухаммада аль-Малика. Ты не опозоришь ни его честь, ни свою.

– Ты говоришь правду, Рахмад. Моя судьба объединить Оман, а не разрывать его на части. И я должен с честью принять эту судьбу. Я сражусь с Заяном аль-Дином за халифат.

Старейшины и командиры оманцев отметили белым пеплом на плотно утрамбованной земле под стенами форта ристалище. Оно представляло собой окружность двадцать шагов в поперечнике.

Все арабы, воевавшие с Заяном аль-Дином и захваченные в крепости, выстроились на парапетах. Силы Дориана, включая экипажи захваченных дау, которые присягнули ему на верность, расположились по другую сторону круга лицом к форту.

Джим объяснил Бешвайо правила и цель поединка, и тот чрезвычайно заинтересовался. Он перестал негодовать из-за того, что ему не дают штурмовать форт и уничтожить его защитников. Для него это гладиаторское состязание стало еще большим развлечением.

– Отличный способ решать споры, Сомойя. Воинский. В будущем я сделаю это своим обычаем.

Вся армия Бешвайо рядами уселась за людьми Дориана. Высокий парапет и склон холма позволяли каждому из присутствующих видеть все беспрепятственно.

Дориан в сопровождении Джима и Мансура стоял перед собравшимися лицом к закрытым воротам форта. На нем было простое белое одеяние, ноги тоже босые. В соответствии с правилами поединка он не был вооружен.

Снова загремели рога, и ворота крепости раскрылись. Из них вышли и спустились по склону холма четверо в доспехах, в бронзовых шлемах, кольчугах поверх рубашек и в наголенниках. Все это были рослые мужчины с холодным взглядом и жесткими лицами – палачи оманского двора. Их призвание – пытки и смерть. Они заняли места с четырех сторон окружности, достали сабли и оперлись на их рукояти.

Наступила пауза, затем вновь запели рога. По склону спустилась вторая процессия. Ее возглавлял мулла Халид. За ним шли Рахмад и еще четверо вождей племен. Дальше под охраной пяти вооруженных бойцов шел, прихрамывая, высокий Заян аль-Дин. Процессия остановилась по другую сторону ристалища лицами к Дориану.

Рахмад прошел в центр круга.

– Во имя Единого Бога и его истинного пророка собрались мы здесь, чтобы решить судьбу нашего государства. Аль-Салил! – Он поклонился Дориану. – И Заян аль-Дин! – Поклон в другую сторону. – Сегодня один из вас умрет, второй взойдет на Слоновый трон Омана.

Он поднял руки, и два вождя, стоявшие рядом, передали ему два ятагана. Рахмад вонзил один ятаган сразу за чертой из пепла и так оставил. Потом пересек круг и вонзил второй ятаган точно против первого.

– Только одному из вас будет позволено покинуть этот круг живым. Четверым судьям, – он показал на четверых палачей, – строго приказано убить того, кто выйдет или будет вытеснен за пределы круга. – Концом сандалии он коснулся линии из пепла. – Теперь мулла Халид испросит руководства Аллаха в этом деле.

Голос святого звучал в тишине, предавая соперников Богу и судьбе. Дориан и Заян через круг смотрели друг на друга. Лица у них оставались бесстрастными, но в глазах горели гнев и ненависть. Мулла закончил молитву словами:

– Именем Господа, начнем!

– Именем Господа, подготовьтесь! – велел Рахмад.

Джим и Мансур через голову сняли с Дориана одеяние. Под ним оказалась только белая набедренная повязка. Его кожа там, где ее не коснулось солнце, была гладкой и белой, как масло в кувшине. Охрана помогла раздеться Заяну. Он тоже остался в набедренной повязке, и его кожа была цвета старой слоновой кости. Дориан знал, что Заян старше его только на два года. Обоим чуть за сорок, и возраст начинает сказываться на их телах. У обоих в волосах и в бороде полоски седины, и вокруг талии намечается мясистость. Но руки и ноги стройные и сильные, а движения, когда бойцы вступили в круг, – гибкие и проворные. Даже хромота Заяна казалась не столько недостатком, сколько устрашающим преимуществом. Они одного роста, но Заян тяжелее, у него крупнее кости, и он шире в плечах. С детства оба учились быть воинами, но друг с другом до этого дня сражались всего раз. Но тогда они были детьми, а теперь и они, и весь мир вокруг них переменились.

Теперь они стояли на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Оба молчали, но внимательно оценивали друг друга. Рахмад остановился между ними. У него был с собой шелковый шнурок, легкий, как паутина, и прочный, как сталь. Он отмерил нужную длину и отрезал, ровно на пять шагов меньше поперечника круга.

Сперва Рахмад обратился к Заяну. Хотя он прекрасно знал, что Заян левша, по обычаю он спросил:

– Какая рука?

Не снисходя до ответа, Заян протянул правую руку. Рахмад обвязал его запястье концом шнурка. Моряк, он умел так завязать узел, чтобы тот не ослаб, не соскользнул, но держал, как стальные наручники. Со вторым концом шнура Рахмад подошел к Дориану. Тот протянул левую руку, и Рахмад точно так же завязал на ней шнур. Теперь оба бойца были привязаны друг к другу: только смерть могла их разъединить.