Война закончилась, львёнок (СИ) - "Линадель"

Это был он, она узнавала его движения, его объятия, то, как он держал ее в своих руках. Гермиона судорожно зарывалась носом в его шею, обнимая крепко и требовательно. Северус рвано выдохнул и ей пришлось вскинуть голову, чтобы заглянуть во влекущую черноту его взгляда. И он тут же вовлек ее в поцелуй, такой тягуче-медленный и нежный, что щемило сердце.

Гермиона отстранилась, нежно поглаживая пальцами бледные щеки.

— Все потом, мастер Снейп. — Тихо сказала ведьма. — А сейчас нужно вернуться в постель и дождаться целителя Стоуна…

Он пытался спорить, обнимая ее, но у него было не так много сил. Гермиона бросила в камин порох и сообщила Стоуну о том, что Снейп проснулся, а сама помогла ему вернуться в постель.

— Это было глупо, подниматься после стольких месяцев самостоятельно…

— Месяцев? — Хрипло спросил он и замер. — Какое сегодня число, Гермиона?

— 19 мая, — осторожно ответила девушка и увидела, как он ошеломленно уставился на нее. — Да, ты надолго оставил меня… — предвидя поток его вопросов, она подняла руку, — но все потом. Сначала дождемся Стоуна, а затем я тебе все расскажу.

Стоун был немного возбужден, глядя на Снейпа, и что-то постоянно повторял себе под нос. Гермиона слышала обрывки фраз типа «невероятно» и «такая энергия». Она нервно покусывала ногти, дурацкая привычка, которую она заимела за последние месяцы, и пыталась понять хоть что-то во вспыхивающих перед целителем графиках. Он заставил Северуса принять несколько базовых зелий, а остальные пообещал купить к вечеру и занести.

Попрощавшись со Стоуном, Гермиона прошла в ванную и включила воду.

— Тебе определенно нужно отмокнуть в горячей воде, — крикнула она, добавляя пену для ванны. Потом обернулась и встретилась взглядом с измученным лицом. — Зачем ты встал? Я помогла бы тебе.

— Я сам, — упрямо сказал Северус, держась за ручку двери. Он ступил вперед и покачнулся. Гермиона тут же оказалась рядом.

— Ой, простите, мистер Гордый зануда, что лезу к вам со своей ненужной помощью, — прошипела Гермиона, поддерживая его. Он был тяжелый, но Гермиона старалась не подавать виду. Она подняла голову и встретила с его уязвленным взглядом. — Уже не уместно строить из себя неприступного и сильного. Я была твоей сиделкой четыре месяца.

Гермиона тяжело выдохнула, пытаясь сдуть прядь волос, упавшую на лицо и Северус, помог ей убрать ее, невесомо и задумчиво коснувшись ее кожи пальцами. Его невероятная, такая хрупкая, любимая. Девушка оставалась с ним несмотря ни на что, это было ошеломительно для него. Он выдохнул. Наверное, с Гермионой он мог позволить себе быть немного беспомощным. Ему даже почти не было стыдно принимать ее помощь.

— Поможешь снять эту ужасную пижаму? — тихо спросил он, поглаживая пальцем бьющуюся жилку на шее.

— Пижаму выбирал Люциус, — так же тихо оправдалась ведьма, не отрываясь от его глаз.

— Поэтому и ужасная, — немного улыбнулся Северус.

Гермиона хмыкнула. Помогла ему раздеться, и он со стоном удовольствия погрузился в горячую воду. Откинул голову, наблюдая за ней из-под полуопущенных ресниц. Ведьма со смущенной улыбкой, но лукавым блеском в глазах принялась расстегивать пуговички на своем платье. Быстро скинула легкую ткань и белье и залезла к нему, расплескивая воду. Она устроилась между его ног, откинувшись спиной на грудь и почувствовала, как его руки тут же обвили ее.

Гермиона погладила его руки, закрыв глаза от чувства наполненности и покоя, что разливалось в груди.

— Я умирала без тебя, — тихо сказала она, — старалась держаться, но таяла, словно льдина, брошенная в пустыне. С каждым месяцем любая надежда угасала…

Он крепче сжал ее в объятиях.

— Я слышал тебя там, — бархатным баритоном начал Северус, отчего у Гермионы по шее прошлись мурашки, — не сначала. Такое ощущение, что я был в пустоте. Повсюду тьма и сколько не кричи, и не броди, выхода не было. Меня манил туннель, там было темнее, но казалось, что мне нужно именно туда. Пока я не услышал тебя, с другой стороны. И я пошел на твой голос. Почти все время я слышал тебя достаточно четко, но в последнее время твой голос постоянно прерывался. Я не знал куда мне идти…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Гермиона похолодела. Последние пару недель она молчала. Просто сидела и смотрела на него, гипнотизируя и молясь очнуться. Она перестала говорить с ним, потому что уже не было сил…

— А как ты очнулся? — спросила девушка и затаила дыхание.

— Из-за тебя… Я пытался много раз вырваться из этой пелены. Но мне словно не хватало сил. А потом я услышал твои слова…

Гермиона все поняла. До того, как она ушла босиком в поле, чтобы пару раз крикнуть изо всех сил проклятия в небо, у нее была очередная истерика. Она повторяла, как заведенная: «Не могу, не могу… больше не могу».

— Ты напугала меня. Когда после долгого молчания, вдруг услышал твой голос, такой пустой… — Северус взял ее за подбородок и поднял ее лицо вверх, заставляя смотреть на себя. — Ты сказала, что не хочешь жить. — Эти слова прозвучали жестко. А потом угрожающе добавил, гневно сверкнув глазами: — Если я когда-нибудь еще раз услышу от тебя подобное, сам придушу.

Гермиона чмокнула его ладонь, а потом улыбнулась широко и совершенно счастливо.

— Никуда бы я не делась, — она откинула голову еще сильнее и поцеловала его, — оставить это тело без присмотра? Да ни за что… Лапали бы тебя потом всякие медсестры…

Он тихо засмеялся.

— Я не думаю, что они бы расценили это в таком ключе…

— Шутишь? Даже Джинни делая тебе массаж, отсыпала пошлые комментарии, — Гермиона захихикала, — пришлось дать ей по рукам… и делать массаж самой, — потом она задумалась. — А ее ты слышал?

— Нет, ее, слава Мерлину, я не слышал, но хватит об Уизли, — усмехнулся Северус, а потом костяшки пальцев невесомо скользнули по ее шее и чуть ниже, в воду. Гермиона прерывисто выдохнула, чуть ли не закатывая глаза от удовольствия, а потом потянувшись к нему, поцеловала.

***31 июля 2004г.

Гермиона закончила готовить овсянку, добавила туда орехов и свежих ягод и подогрела кофе, который Северус сварил чуть раньше. Девушка заглянула в гостиную, высматривая его. Живоглот бежал ей навстречу из гостевой комнаты, значит Северус определенно там. Они переделали ее под временную мастерскую, подумывая построить полноценную, раз уж теперь оба решили заниматься зельями.

Гермиона предложила даже открыть свою лавку в Косом переулке, рассудив, что зелья, которые варит Северус лучше продавать самостоятельно, чем реализовывать их через те лавочки, что уже есть там. Качество будет их особой чертой, а чуть позже можно будет запатентовать несколько новых разработок Снейпа и заключить контракт на эксклюзивные поставки. Да, планы были потрясающие, и почему-то Гермиона была уверена, что они с легкостью могут добиться чего угодно. Вместе.

Она неслышно подошла к комнате и замерла в дверях, наблюдая за ним. Прямая спина, внимательный взгляд, размеренные и четкие движения. Он был сосредоточен и полностью погружен в работу. Даже не смотря на домашние штаны, футболку, да, Гермиона познакомила его с этим чудом одежды, и босые ноги, он выглядел впечатляюще и неприступно, словно все еще был наглухо застегнут в свой сюртук.

Девушка улыбнулась и подошла к Северусу, обняв того за талию и прижавшись щекой к широкой спине.

— Ты знаешь, насколько сексуален, когда работаешь? — Гермиона улыбнулась, почувствовав, как его сердце забилось сильнее. Ей нравилось поддразнивать его и видеть его реакцию.

Гермиона купалась в его любви, внимании и заботе, но все же всякий раз искала доказательства этому. Наверное, к тому, что тебя любят так сильно, безусловно и покровительственно тоже надо привыкнуть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А ты знаешь, что бывает с теми, кто отвлекает мастера от работы? — тихо спросил Северус, гася огонь под котлом.

Гермиона игриво улыбнулась. О, да, она знала… более того, очень надеялась…

Ведьма вскрикнула и засмеялась, когда Северус обернулся и подхватил ее под ягодицы. Девушка сразу обвила его талию ногами и зарылась руками в волосы, целуя нежно и требовательно одновременно. Он прошел к дивану и сел на него, устроив Гермиону сверху. Его руки тут же оказались под футболкой и Гермиона застонала, когда он нежно сжал грудь.