Возвращение джинна. Последний джинн. Джинн из прошлого - Василий Головачев

Горячим у них был только чай.

– Не понимаю, – сказал Игнат, бросая в пакет для мусора пустую банку из-под «натуральной сёмги в соусе микс».

– Мысли вслух? – поинтересовалась Лилия, грустно доедавшая рисовую кашу. – Или констатация всей жизни?

– Шутишь, значит, положение наше не безнадёжно.

Он имел в виду то обстоятельство, что попытка путешественников перебраться с кладбища моллюскоров на Землю посредством «червивого» метро не удалась.

Побродив по кладбищу, пара вернулась к дыре тоннеля, ведущего к терминалу метро, однако механизм отправки древнего устройства не включился. Ни с первой попытки, ни со второй, ни с третьей. Переместив землян с одного края Метагалактики на другой, он тихо умер, не предупредив пассажиров о своих проблемах, главной из которых, по предположению Лилии, была старость.

К счастью, девушка не запаниковала, и чувствовавший себя виноватым Игнат испытал облегчение. Искать выход из создавшейся ситуации под градом слёз и упрёков было бы сложнее.

– Если бы я не была такой сумасбродкой, – сказала Лилия виноватым тоном, – мы спокойно отдыхали бы где-нибудь в Новой Зеландии. В крайнем случае, на Марсе.

– Ты жалеешь, что мы нашли «червивое» метро? – опечалился Игнат.

– Не то чтобы жалею…

– Мы хотели полюбоваться на экзоты.

– А нашли кладбище моллюскоров.

– Тоже интересная штука. Знать бы, где оно располагается. В нашей Метагалактике или какой-то другой?

– На Великий Океан этот мир не похож.

– Он похож на Венеру, там тоже жарко и чудовищная рефракция. Только состав атмосферы другой.

– Это не Венера.

– Знаю.

– Ты сказал – не понимаю. – Лилия взялась за пластет с настоем девясила. – Чего не понимаешь?

– Почему здесь нет маяка, предупреждающего всех об опасности посадки на планету. На Полюсе Недоступности такой маяк был, работающий в «пи»-коридоре.

– Может быть, этот мир так далеко от населённых зон Метагалактики, что долететь до него могут не все желающие?

– Разве что. Перекусили? Предлагаю слетать левее этого монстра на горизонте.

– Какой смысл?

– Я чую в том направлении какую-то вибрацию. Странное ощущение – будто свербит в ухе. Ничего не чувствуешь?

Лилия, собиравшая в пакет остатки трапезы, послушно сосредоточила внимание на «склоне кратера», каким казался окружавший путешественников ландшафт.

– Дребезжит что-то.

– Дребезжит? – поднял бровь Игнат.

– Как колокольчик… очень высоко.

– Точнее – далеко. Проверим?

– Я бы предпочла услышать твой план возвращения домой.

Игнат сделал вид, что ничего особенного не происходит, хотя он уже давно сломал голову, ища выход из создавшегося тупика. Сказал небрежно:

– Что-нибудь придумаем.

– А поконкретней?

– Оседлаем моллюскора и прикажем нести нас домой.

– Хороший план, – одобрительно кивнула девушка. – Если только нам удастся найти сравнительно живого моллюскора и объездить его.

Игнат погладил её по щеке.

– Верь мне, родная. Ей-богу мы найдём выход!

– Хочется верить, – прошептала она, уткнувшись лбом в его плечо. – Я сама виновата, что согласилась.

– Вообще-то я виноват больше, – храбро сказал он.

– Теперь мы будем выяснять степень вины друг друга?

– Не будем, – отказался он. – Поехали искать источник дребезжания.

– Колокольчик?

– Его, родимого, хотя на мой слух это похоже больше на дребезжание игральных костей в фарфоровой чашке.

– Оригинально. Ты играл в кости?

– Во что я только не играл.

Куттер легко взлетел, описал петлю вокруг угрюмой громады паукообразного могильника, охранявшего вечный сон боевого робота иксоидов, и взял курс по указке Игната, интуитивно пеленгующего непонятную вибрацию.

Пейзаж изменился.

«Дно чаши», какой казалась поверхность планеты, отдалилось, и чаша стала более пологой и широкой.

Под куттером по-прежнему расстилалась пустыня с красивым рисунком песчаных дюн, редкими россыпями камней и группами скал, но всё же было видно, что в одном направлении – на источник дребезжания – пустыня становится твёрже и темнее. В ней появились лысые оранжево-коричневые полосы, по мере продвижения куттера сливающиеся в гладкие трещиноватые увалы и поднятия.

«Вверху» – эффект рефракции продолжал сказываться – вытаяли из воздуха неясно видимые бугры правильных геометрических очертаний.

– Горы? – неуверенно проговорила Лилия.

Игнат не ответил, до предела увеличивая скорость аппарата.

Бугры приблизились, струясь в мареве нагретого воздуха.

Атмосфера планеты состояла на восемьдесят процентов из азота и на пятнадцать из углекислого газа, кислорода в ней было мало, поэтому выходить из куттера без маски было нельзя.

На одном из округлых поднятий, похожих на земное плато, появился знакомый силуэт.

– Паук!

Это действительно был саркофаг для хранения моллюскора, напоминающий по форме паука. Но этот экземпляр выглядел как-то странно, скособоченно, и, подлетев поближе, Игнат понял, в чём дело.

– Он взломан!

Куттер завис над гигантским двухсотметровым сооружением фиолетово-красного цвета.

В самом деле крайняя слева суставчатая лапа-опора «паука» потеряла один из суставов, и махина могильника накренилась на этот бок. Мало того, в теле «паука» зияла брешь, белый диск, на котором в других могильниках лежали «жидкометаллические» валуны либо «коралловые кусты», был расколот, а глыба в центре отсутствовала.

– Неужели он… сбежал?! – с дрожью в голосе проговорила Лилия.

– Вряд ли, – покачал головой Игнат. – На Полюсе Недоступности тоже встречались вскрытые могильники, но сами «джинны» выбраться из плена не могли. Им помогали. Здесь скорее всего произошло то же самое.

– Но кому мог понадобиться моллюскор?!

Игнат пожал плечами.

– Мало ли уродов рождается в космосе? Если даже на Земле объявились любители поиграть в войнуху, вспомни Хорста, то почему такие же твари не могут существовать где-то ещё? Тем более, у негуман своя логика.

– Ужас!

– Согласен.

– Но если этот моллюскор вышел из тюрьмы, он летает где-то здесь?

– Не думаю, здесь ему делать нечего. Если его выпустили намеренно, то не для использования в качестве повара или озеленителя пустынь.

– Ты его почувствовал? Этот разбитый саркофаг?

– Нет, что-то другое, оно «звенит» дальше. А те горы впереди, по-моему, не горы вовсе.

– С чего ты взял?

– Приглядись.

Лилия послушно приставила ко лбу ладонь козырьком.