М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников - Максим Гиллельсон

речивостью. В письме к Ю. К. Арсеньеву он пишет, что никак не

625

ожидал трагического исхода дуэли, а в статье в «Русском архиве»

уверяет, что смерть на дуэли была для Лермонтова неизбежна ввиду

его «строптивого, беспокойного» характера. Описывая дуэль, он

старается не вносить ясность в подробности, которые могли бы

служить обвинению Мартынова, а также и секундантов. Не исключе­

но, что некоторые факты им искажены с этой же целью.

О А. И. Васильчикове, его отношении к Лермонтову и роли

в дуэли поэта с Мартыновым см.: Герштейн,с. 129—217, 241—254.

ПИСЬМО К Ю. К. АРСЕНЬЕВУ

(стр. 466)

1 Юлий Константинович Арсеньев— сын профессора истории

и статистики К. И. Арсеньева, однофамилец родственников Лермон­

това; в 1838 г. окончил Царскосельский лицей, с 23 марта 1840 г.

состоял при канцелярии Комитета об устройстве Закавказского края;

в том же году встречался с Лермонтовым и его друзьями на

Кавказских минеральных водах.

2 Н. А. Жерве,член «кружка шестнадцати».

3 Эмилия Александровна Клингенберг, Надежда Петровна

и Аграфена Петровна Верзилины.

4 Вероятно, Александр Николаевич Долгорукий, участник

«кружка шестнадцати». Он был однополчанином Лермонтова по л.-гв.

Гусарскому полку.

НЕСКОЛЬКО СЛОВ О КОНЧИНЕ М. Ю. ЛЕРМОНТОВА

И О ДУЭЛИ ЕГО С Н. С. МАРТЫНОВЫМ

(стр. 467)

1 Речь идет о статье П. К. Мартьянова «Поэт М. Ю. Лермонтов

по запискам и рассказам современников» (Всемирный труд, 1870,

№ 10, с. 581—604). Мартьянов, в свою очередь, обвинял Васильчи-

кова в стремлении «ослабить до известной степени нравственную

его ответственность за убиение Лермонтова» ( М а р т ь я н о в П. К.

Дела и люди века, т. 2. СПб., 1893, с. 29).

2 Неточно: заявление Мартьянова было напечатано издателем

PCМ. И. Семевским в приложениях к отдельному изданию «Записок»

Е. А. Хвостовой, как об этом выше писал сам Васильчиков.

3 А. А. Столыпин-Монго был не двоюродный брат, а двоюродный

дядя Лермонтова.

4 Михаил Павлович Глебовв 1838 г. окончил юнкерскую школу

вместе с Д. А. Столыпиным, который, видимо, и познакомил его

с Лермонтовым. Глебов участвовал вместе с Лермонтовым в сраже­

нии при Валерике 11 июля 1840 г., где был тяжело ранен. Глебов

был секундантом в дуэли Лермонтова с Мартыновым.

5 Васильчиков ошибся: сражения при Валерике были 11 июля

и 30 октября 1840 г. Затем Лермонтов ездил в отпуск в Петербург,

626

a 13 мая 1841 г. приехал вместе с А. А. Столыпиным-Монго прямо

в Пятигорск, так и не явившись в Тенгинский пехотный полк.

6 А. Н. Долгорукий был убит на дуэли в 1842 г. своим одно­

полчанином по л.-гв. Гусарскому полку В. В. Яшвилем.

7 Речь идет о Н. И. Тарасенко-Отрешкове, с которым поэт был

коротко знаком. Этим объясняется бесцеремонное обращение с ним

Лермонтова.

8 Далее в рукописи зачеркнуты следующие строки: «...в Кава­

лергардском полку, офицеры коего сочли своим долгом (par esprit de

corps) при дуэли Пушкина с Дантесом (взять) сторону иноземного

выходца противу русского поэта, ему не прощали его смелой оды

по смерти Пушкина...»

9 Речь идет о Николае I. См. примеч. 3 на с. 589 наст. изд.

10 Прошло не три дня, а один.

11 Васильчиков имеет в виду колонию Шотландка (или Каррас),

теперь Иноземцево.

12 «К барьеру»— в наборной копии статьи было вставлено

П. И. Бартеневым.

13 В устных рассказах о дуэли Васильчиков отбрасывал бес­

пристрастный тон. Вот что записал с его слов В. Я. Стоюнин: «Лер­

монтов всегда устремлял свои язвительные насмешки

на тех лиц, которые давали ему слабый отпор, и часто

опрометчиво оскорблял их, не думая потом брать назад

свои слова. То же случилось и в последнем столкно­

вении его с Мартыновым, которого он постоянно язвил

сарказмами; не находя в нем достаточно силы, чтобы

отвечать тем же, он позволил себе зайти слишком

далеко: стал унижать своего слабого противника в при­

сутствии особы, которою тот очень интересовался.

Мартынов был наконец выведен из терпения и обра­

тился к поэту с упреками, в ответ на которые тот

новыми шутками почти заставил его вызвать себя на

дуэль. Она была, так сказать, навязана Мартынову,

хотя вызов и последовал с его стороны. Расстроить

ее не было никакой возможности. Когда Лермонтову,

хорошему стрелку, был сделан со стороны секунданта

намек, что он, конечно, не намерен убивать своего

противника, то он и здесь отнесся к нему с высоко­

мерным презрением, со словами: «Стану я стрелять

в такого д...», не думая, что были сочтены его собствен­

ные минуты».

«Так рассказывал князь Васильчиков об этой несчастной

катастрофе, мы записываем его слова, как рассказ свидетеля

смерти нашего п о э т а » , — пояснял В. Я. Стоюнин ( Г о л у б е в А.

Князь Александр Илларионович Васильчиков. СПб., 1882, с. 39).

627

Английский исследователь биографии Лермонтова Л. Келли,

встречавшийся с потомками Васильчикова, в своей книге рассказы­

вает: «...Васильчиков позднее говорил своему сыну Борису, что

в статье он опустил одну существенную деталь, «щадя память Лер­

монтова. Дело в том, что когда Лермонтов подошел к барьеру, не

только дуло его пистолета было направлено вверх, но он сказал

своему секунданту громко, так, что Мартынов не мог не слышать:

«Я в этого дурака стрелять не буду» ( K e l l y L. Lermontov. Tragedy

in the Caucasus. London, 1977, p. 178. См. также p. 240—241).

Васильчиков всегда называл себя секундантом Лермонтова,

как показал на суде, поскольку А. А. Столыпина и С. В. Трубецкого

упоминать было нельзя. На прямой вопрос Висковатова, кто был

чьим секундантом, он отвечал: «Собственно секундантами были:

Столыпин, Глебов, Трубецкой и я. На следствии же показали:

Глебов себя секундантом Мартынова, я — Лермонтова. Других мы

скрыли». М. П. Глебов в письме к Д. А. Столыпину также называл

себя секундантом Лермонтова.

В другой раз Васильчиков отвечал на вопрос того же Висковатова

еще более уклончиво: «Собственно не было определено, кто чей

секундант. Прежде всего Мартынов просил Глебова, с коим жил,

быть его секундантом, а потом как-то случилось, что Глебов был

как бы со стороны Лермонтова».

14 П. В. Висковатову Васильчиков объяснил, «что это было уже

по возвращении его из Пятигорска, где он тщетно искал докторов