Триумф Сета - Жеральд Мессадье

По этой причине Ай назначил встречу с отвергнутой военачальником супругой, своей дочерью Мутнехмет. Разговор он начал издалека.

— Моя любимая дочь, — сказал он, когда та вошла в царский кабинет и они обнялись, приветствуя друг друга, — ты знаешь, моя ноша весьма тяжела. Из-за постоянных забот не остается времени на то, чтобы побеседовать с тобой и узнать о твоем состоянии с тех пор, как ты покинула и супруга, и Мемфис. Я об этом очень сожалею.

Она бросила взгляд на Шабаку, стоящего в почтительной позе около двери; она хорошо знала нубийца, темную часть души своего отца, и знала также отца: назначив ей встречу, он преследовал тайную цель. Она не сомневалась в отцовской привязанности, но ей также был хорошо известен его талант махинатора.

Слуги придвинули кресло для дочери царя. Ай сел, и дочь последовала его примеру. Шабака остался стоять. Слуги подали разбавленное абрикосовым соком вино.

— Мне нужен твой совет, Мутнехмет. Когда ты видела Хоремхеба в последний раз?

Итак, ее отношения с Хоремхебом были темой, которая интересовал ее отца.

— Шесть месяцев назад у судьи при разделе имущества.

— Какие у тебя теперь чувства к нему?

— Отец! — произнесла она тихо, с упреком.

Он удивленно поднял брови.

— Что случилось, дочь моя?

— Отец, мы же достаточно хорошо знаем друг друга. Давай перейдем к сути дела. Хоремхеб — твой заклятый враг, и для тебя ничего не значат мои чувства к нему. Но вот что я могу сказать: несмотря на то что он отец двоих моих детей, уверяю тебя, этот человек — бешеный ястреб. Он не только твой враг, но также враг династии. Ты желаешь его уничтожить, не так ли?

Ай посмотрел на свою дочь, затем подавил смешок, сделав вид, что у него першит в горле, и опустошил свой кубок. Он бросил взгляд на Шабаку и заговорил, повысив голос:

— Я уже говорил Анкесенамон, что у меня иногда возникает такое чувство, будто таланты нашего рода перешли к женщинам.

Казалась, это ее озадачило. К женщинам? Без сомнения, он имел в виду Тиу и Нефертити. Тиу, вправду, была властной женщиной, но что касается Нефертити, Мутнехмет никогда не считала, что она обладала каким-либо талантом. Она и ее странный муж с женским телом думали, что могут изменить мир, но они только то и делали, что будоражили его.

— Да, — подтвердил Ай, — хочу его уничтожить. Не знаю лишь, как лучше это сделать. Что ты думаешь о его новой супруге?

— Танцовщице? Глупая болтушка. Как только он привел ее в дом, она испугалась своей тени. Хоремхеб вызывает у нее ужас. Не рассчитывайте использовать ее как сообщника. Однажды она скажет «да», но уже на следующий день — «нет».

— Яд?

Мутнехмет бросила на своего отца долгий взгляд. Яд. Может, уже хватит отравлений?

— Вся прислуга в его доме завербована в солдаты. Хоремхеб для них бог. Они с нетерпением ждут, когда он захватит власть, ибо даже повара мечтают стать полководцами.

Она покачала головой.

— Нет, не яд, они неподкупны.

— Но должно же быть какое-то действенное средство, — настаивал Ай. — В любых доспехах есть изъян. Можно ли представить это как бунт в армии? Группа командиров решила покончить с врагом царствующей власти?

— Можно представить, — ответила Мутнехмет. — Но и только. Все командиры, которых я видела в доме, преданы ему душой и телом.

В это время как раз вмешался Шабака:

— А ивриты? Их около двадцати тысяч. Судьба у них незавидная. Они могли бы поднять мятеж. Хоремхеба направили бы на его подавление, и во время боя или в другой подходящей ситуации он получил бы фатальный удар.

Мутнехмет повернула голову к нубийцу. Шабака снова подтвердил неисчерпаемость своего вероломства.

— Мне не ведомо, возможно ли это, — сказала она.

Но, очевидно, эта идея понравилась Аю.

— Да, — сказал он, наконец, — именно этот вариант годится. Ивриты.

Он предложил дочери позавтракать с ним, но после того, как она ушла, сразу же велел вызвать Маху и Нахтмина.

12

ДРЕССИРОВЩИКИ КРЫС

Не произнося ни слова, Маху, Нахтмин и Шабака слушали Ая до тех пор, пока он не закончил излагать свой план. Во вторую половину дня было душно, клубились облака пыли, досаждали мухи. Это был обычный час послеобеденного отдыха, и то, что царь его нарушил, вызвало недовольство и даже беспокойство.

— Это превосходная идея, — заявил Нахтмин. — Как только конфликт начнет разрастаться, мы направим туда войска, и тогда…

— Но с чего начать? — спросил Ай. — Из того, что мне приходилось слышать, можно сделать вывод, что этих ивритов не так-то легко приручить.

Только один раз за свою жизнь он побывал в Нижней Земле, сопровождая Эхнатона. Тогда они прибыли на корабле, как и вся царская свита. Знакомство со второй половиной царства ограничилось лицезрением украшенного по случаю коронации храма Атона в Аварисе, бывшей столице, основанной «принцами-пастухами».[6] Он не припоминал, чтобы ему когда-нибудь доводилось видеть хоть одного иврита. Ему они были знакомы только по отчетам охраны и жалобам управляющих провинциями. Этих людей действительно отличал мятежный дух, поэтому сбор налогов в местах их проживания часто заканчивался столкновениями. Более того, они с презрением относились ко всем богам, кроме своих. Богиня-луна, которую они называли то ли Син, то ли Суен, щедро одаривала страстью ивритов, которую они берегли для отца солнца, Шамаша. Короче, люди одержимые и бунтовщики.

Эти кочевники прибыли следом за захватчиками, с которыми у них был общий язык, с ними они поддерживали дружеские отношения. После того как захватчиков изгнали, ивриты упорно продолжали приходить в Нижнюю Землю пасти свои стада, но возвращались в свои земли далеко не все. Некоторые из них затем присоединились к своим соплеменникам, которые остались в Двух Землях после изгнания захватчиков. По некоторым оценкам численность ивритов достигала двадцати тысяч. Большей частью это были скотоводы, хотя при необходимости их использовали как рабов — к примеру, при осушении каналов или строительстве административных зданий.

— Это вполне осуществимо, — заявил Маху, — но дело требует деликатного подхода. Мы внедрим в их среду своих агентов, которые заставят ивритов поверить, что их всех собираются вербовать на строительство нового храма и что в случае уклонения у них будут отбирать стада и дома. Это вызовет в их среде волнение, и с помощью двух или трех умельцев можно будет подбить их на мятеж. В Мемфисе этому только обрадуются, ведь ивриты там как бельмо на глазу, — с тех пор как они приняли участие в мятеже Апихетепа.[7] И тогда нам останется только одно — послать войска на подмогу гарнизону Мемфиса.