Агнесса на Луне - Наталья Патрацкая

Утром, когда бухгалтерши грим наводили, Коля и прошмыгнул наружу в плаще, слегка располневший. Бухгалтерши не сразу схватились клавиатуры, компьютер-то на месте стоит. Потом смотрят, и системного блока нет. Позвонили Василию Ивановичу.

– Василий Иванович, у нас тут пропажа странная. Часть компьютера исчезла. Одно есть – другого – нет.

Василий Иванович сам еще в ту пору компьютер не освоил, но слышал про него.

Почесал он в своей умной голове, не первой молодости, да и решил, что такой подвох мог сотворить только местный умелец. А золотых рук мастеров по пальцам можно пересчитать. Что хочешь, сделают из консервной банки, хоть корпус для компьютера, хоть прибор любой. И все будет работать, как это не странно.

У женщин спросил, не видели ли они странного, знакомого. А те в один голос:

– Нет!

Решил Василий Иванович обойти местных любителей. Да дети, первыми проболтались.

Бегает один парнишка и кричит: 'А у нас компьютер есть!' И кому кричал? Собачке Факсу, а она Аполлону и сказала, где компьютер находится. К Коле Василий Иванович зашел, а тот не успел спрятать краденое, шибко увлекся мастерить направляющие для плат. Василий Иванович заставил его вернуть компьютер в бухгалтерию, и попросил больше не совершать краж.

Ой, а вот и важный звонок из медпункта:

– Василий Иванович, милый ты наш, помоги, с молодой женщины опять золото сняли!

– Где, когда, подробней, пожалуйста, Мария Никитична!

– Первый случай произошел с моей Аней. Шла Аня, дочь моя, с электрички, каблук сломала, ногу подвернула, ей парень у железнодорожного вокзала помог подняться, да кольцо незаметно снял с пальца.

– Как незаметно снял золото?

– Специалист видно по золото сниманию.

– А сейчас, что произошло?

– С последней электрички шла женщина, приехала она в наш городок к тебе, Василий Иванович, говорила мне, что она твоя родная внучка, Агнесса, и еще здесь муж ее работает, а он точно у тебя работает помощником, Аполлоном его зовут. Так вот, мужик неопределенной внешности ее догнал, стал рвать с нее сережки, да грубо так, ухо немного надорвал. Женщина разозлилась и стала защищаться, в пальто была. В грязь свалились, дрались. Снял он с нее сережки с алмазами, и цепочку с алмазным кулоном с шеи сорвал. Сильный мужик. А пальто стало – комок грязной ткани, хоть выбрасывай. Василий Иванович, ты уж подумай, кто так мог поступить, и городок маленький, все всех знают.

– Мария Никитична, ты бы в отделение обратилась, я то ныне пенсионер, местного значения.

– Василий Иванович, не прибедняйся, у тебя помощник Аполлон с собачкой, да и так ты больше всех все знаешь в нашем крае.

– Да, но назначен уже новый участковый ученый и молодой, он всех найдет.

А опытному милиционеру и искать не надо, у вокзала сорвал кольцо проезжий, его найти трудно, не местный парень. А кто с ушей срывал, и цепочку взял, тут подумать надо. Кто-нибудь из приезжих, кто приехал за ягодами, пропился, уехать не на что. От отчаянья такие люди идут на все, нет, чтобы шли поработать в леспромхозе, деревья бы рубили-пилили, на дорогу бы и заработали. Женщина – то же хороша, чего ночью по поселку бродить без знакомых провожатых, могла бы и мужу сообщить о своем приезде, и пальто бы целое было, и золото с бриллиантами на месте было бы. А мужика – вора, если не уехал уже, Василий Иванович найдет, а уехал – не найдет. Отдал золото проводнице и ищи – свищи ветер в поле. Еще звонок:

– Василий Иванович, в реке утопленника нашли. Леску забросили, она и зацепилась, думали коряга, оказался мужик неизвестный, на мизинце женское кольцо золотое. 'Вот и преступник нашелся', – подумал Василий Иванович и позвонил Марии Никитичне.

– Никитична, бери свою Аню, идем золото опознавать.

– Уже нашел, Василий Иванович? Вот спасибо-то тебе!

– Само нашлось. 'Кто мужика в речку-то сбросил, неужели сам?' – думал Василий Иванович, и знал, что это задача сложнее будет, но решат просто: виновен сам утопленник.

Участковый милиционер в поселке, как мужчина по вызову: поднять, найти, отдать, утихомирить… Один на всех. А у самого еще дом – семья, заботы- тревоги.

Звонок по телефону:

– Василий Иванович, к нам мужик в дверь стучит уже 2 часа, что делать?

– Он, кто?

– Так, это к Ане, дочке, мужик ломиться, а мы не пускаем, – сказала Марья Никитична.

– А это не он в реке мужика утопил с женским, кольцом?

– Василий Иванович, а мы откуда можем знать? Знаю, что он кольцо подарил Аньке, тот, который сейчас в дверь ломиться, Федька его звать.

– Федор Топтыгин? Знаю такого.

– Так ты уж приезжай, страшно нам.

Голос Федора из-за двери:

– Что, милиционера вызвали? Никитична, ты что, совсем это того?

– Федя, вызвали, дверь-то из-за тебя мы уже меняли, ты ее не пробьешь, а все страшно.

Крик Федора:

– Все, я слинял, бывайте!

Через десять минут появляется Василий Иванович:

– Бабы, сбежал Федор?

– Сбег, родимый, сбег.

– Подробней рассказывайте, что – почему, где – как!

– Федор приехал на поезде, выходит на перрон, а навстречу ему в вагон лезет мужик с кольцом, а кольцо Федору знакомое, сам покупал, у нас в поселке таких больше нет. Кольцо-то ему и блеснуло в глаза. Федор не знает, что и думать, может, ему Аня передарила его подарок. Ох, Федор-то рассердился! Схватил мужика за шиворот и поволок к реке. На берегу выясняли отношения, выясняли, да приезжий – то и свалился в воду, а вода – то холодная, нахлебался любезный…

– Так Федор в смерти приезжего виновен?

– А кто знает, кто знает? На Аню пришлый-то уже нападал, может, он и на Федора напал, а тот и защищался.

– Да, сразу не разберешься. У меня письмо есть, еще до моей пенсии приходило, баба мужика своего у нас искала, по всем приметам похож он на утопленника.

– Да, что делается – то на белом свете! Жалко бабу, а мужика нет. За Аню я на него зла.

Проблема возникла и с Агнессой. Пальто выкинуть пришлось, и сережки с бриллиантами пропали, а разорванные уши у нее болят, шишки на них растут, калоеды или келоиды, один черт, плохо с ушами. Вспомнила она слова матери, что нельзя было уши прокалывать…

– Аполлон, разберемся мы с нашей Агнессой, только к этому делу подключить надо молодого участкового, – сказал старый милиционер.

Агнесса сидит, молчит, уши замазаны, забинтованы в медпункте, а болят сильно.

Сидит и думает: 'Все, золото с бриллиантами больше не одену!' И такое в ней безразличие ко всему на свете, от собственной боли, от испорченных навсегда ушей!

На ушах у нее выросли валики вместо мочек. Страшно смотреть. Волосы обрезала и прикрыла их.

Василий Иванович зашел в отделение, нашел письмо, где баба мужика ищет.