Зерно богоподобной силы - Мак Рейнольдс

Глава пятая

Стараясь спасти хоть что-нибудь, если в этой катастрофе еще можно было что-то спасти, Эд Уандер торопливо проговорил в микрофон:

- Да, друзья мои, боюсь, что сегодня нам не повезло. Это, конечно, может случиться даже с самой лучшей передачей, когда все идет экспромтом и имеешь дело с гостями-непрофессионалами. Давайте пока послушаем музыку, а потом я постараюсь вам кратенько объяснить, что мы хотели представить сегодня на ваш суд. Джерри, дай нам музыку!

Красная лампочка погасла, показывая, что третья студия .отключена от эфира, и тут же из селектора операторской кабины загремел голос Маллигена:

- Уандер! Срочно зайди ко мне в кабинет!

Эд в тоске прикрыл глаза.

Когда он открыл их - очень медленно и осторожно,- ни Иезекииля Джошуа Таббера, ни его дочери уже не было. За студийным столом сидели только Элен Фонтейн и Баз де Кемп. Баз глупо ухмылялся. Вот он достал спичку и, чиркнув о ноготь большого пальца, зажег сигару, которую все это время жевал.

- Ну и цирк! - заявил газетчик. - Передавай вы почаще программы с такими комиками, я бы даже, пожалуй, стал слушать радио.

- Мне ужасно жаль, Крошка Эд, - сказала Элен.

- Мама дорогая, что за ерунда получилась!

Эд взглянул на окно операторской. Дженсен Фонтейн и Маллиген уже ушли - не иначе, как поспешили прямиком в кабинет шефа - готовить гильотину.

Уандер направился к звуконепроницаемой двери студии, отворил ее, прошагал через холл к операторской и вошел туда. Джерри, наморщив лоб, все еще возился возле пульта.

- Что случилось? - спросил Эд.

Джерри поднял на него глаза и вынул изо рта трубку, чтобы было удобнее говорить. - Да вот, привязалось эхо с частотой в одну восьмую секунды, такой же силы, как и сам звук.

- Ну и что?

- А то, что если хочешь побыстрее спятить, попробуй послушать что-нибудь с эхом от половины до одной десятой секунды, - ответил Джерри; он снова сунул трубку в рот и склонился над пультом. - Еще минутка, и я его уберу.

- Черта с два, - буркнул Эд, повернулся и вышел из кабины.

Элен с Базом как раз выходили из дверей третьей студии.

- Мы собираемся пойти вместе с тобой к папуле, - сказала Элен. - Ведь ты здесь ни при чем.

Баз проговорил, не выпуская сигары изо рта: - Вероятно, нашей газете вскоре понадобится редактор телерадиоколонки - можем тебя взять.

Эд смерил его злобным взглядом.

- Нашел время для шуточек, бродяга задрипанный. Ведь это все твоя идея.

- Извини, - ухмыльнулся Баз. - Я подозревал, что старикан чокнутый, но чтобы до такой степени... А ты заметил, какое у него было лицо, когда он насылал проклятье на радио? Вот была бы потеха, если бы оно и вправду сработало! Если бы он сумел навести порчу на радио! Какая история из этого могла бы получиться...

Эд зашагал через холл.

- Тогда начинай ее писать, да поскорее, - огрызнулся он.

Они вошли в помещение редакции - Эд впереди, Баз с Элен следом.

- Что ты этим хочешь сказать, приятель? - озадаченно спросил репортер.

Эд задержался у стола Долли. Она не успевала отвечать на звонки.

- Да-да, мы знаем. Это помехи на приеме. Инженеры выясняют причины. Скоро все наладится. Спасибо, что позвонили. - И опять:-Да-да, мы знаем, что вы нас не слышите. Инженеры...

Эд, Элен и Баз пошли дальше, газетчик все оглядывался на секретаршу.

- Что происходит? - спросил он Эда.

- Очередная порча, только и всего, - ответил Эд.

Он пропустил Элен вперед, и они вошли в кабинет Маллигена. Посередине комнаты стоял Дженсен Фонтеин, и было видно, что он только и ждет, чтобы разрядиться. Не успел Эд войти, как он заорал:

- Уандер, вы уволены!

- Знаю, знаю, - ответил Эд. Он подошел ко встроенному телеэкрану, занимавшему значительную часть стены и включил его. Все присутствующие не спускали с него глаз. Зная Уандера, никто из них не ожидал от него такой реакции.

Он подождал, пока появится изображение, но, так и не дождавшись, выключил телевизор.

- Телевидение - тоже разновидность радио,-рассеянно проговорил он. Интересно, пострадали ли радиолокаторы?

Потом повернулся к Фонтейну с Маллигеном. Очевидно, Фонтейн решил, что Эд его не понял, и снова заорал:

- Как вы посмели, идиот вы этакий, позволить этому атеисту, этому подрывному элементу выступать на моей радиостанции? Повторяю, Уандер: вы уволены!

- Знаю, - буркнул Эд. - И не только я - все, кто работает на радио и телевидении. Общий привет.

Говорящий будильник произнес: "Вам звонят". Эд забормотал что-то и проснулся. Ему приснился Иезекииль Джошуа Таббер, который как раз собрался наложить проклятье на все съестное. А сам Эд, вместе с Нефертити, почему-то одетой в бикини, отчаянно пытались отговорить старика от этой мысли. Эд поскреб полоску усов.

Его сверхсовременный стереотелерадиомагнитофон с будильником повторил, причем на этот раз несколько громче: "Вам звонят".

- Слышу, - зевая ответил Эд и включил экран. Появилось лицо Маллигена.

- Крошка Эд! Куда ты провалился? - заверещал шеф,

Эд снова зевнул.

- Никуда я не провалился. Вы что, забыли? Я уволен.

- Послушай, может быть, это еще можно уладить. Скажи, Крошка Эд...

Пока шеф говорил, Эд включил телевизор. Экран засветился, и Уандер нахмурился. Переключил на другой канал, потом на следующий. Эхо частотой в одну восьмую секунды продолжало бесчинствовать на радиодиапазоне. Эд щелкнул выключателем. Маллиген тем временем продолжал: - Возможно, мистер Фонтейн слегка поторопился.

- Я бы этого не сказал, - заметил Уандер.

- Во всяком случае, он, видимо, имел разговор с дочерью и, похоже, мисс Фонтейн взяла твою сторону. Послушай, ты понимаешь, что происходит?

- Да, - ответил Эд.

Маллиген пропустил его ответ мимо ушей.

- Наверное, это взрывы на Солнце или что-нибудь в этом роде. Ни одна станция не может наладить прием.

- Ага, - произнес Эд. Ему пришло в голову, что ни Маллиген, ни Фонтейн не слышали, как Таббер наложил свое проклятье. В тот момент они были слишком заняты: наседали на Джерри в операторской, требуя, чтобы он отключил программу от эфира.

- Скажи, Крошка Эд, ты собираешься встретиться с мистером Фонтейном?

- Нет, - ответил Эд и, брякнув трубку, уставился на разом потемневший экран. До него только сейчас дошло, что он, наконец, совершил поступок, о котором, не отдавая себе отчета, давно уже мечтал, - бросил трубку, разговаривая с Толстяком.

Он удовлетворенно хмыкнул. Ни Маллиген, ни Фонтейн так и не поняли главного: ему нет никакого смысла биться за возвращение на работу; во всяком случае, пока радио и телевидение бездействуют.

Покончив с бритьем, умыванием и одеванием, Эд понял, что ему совсем не улыбается завтракать на своей автокухне, и решил спуститься в угловую закусочную, заказать там яичницу с ветчиной. Ему нужно было многое обдумать, вот только спешить с этим почему-то не хотелось. Уандер в последний раз взглянул на себя в зеркало. Тридцать три года. Десять лет ухлопано на то, чтобы пробиться в редеющие ряды звезд шоу-бизнеса. Потом почти пять лет упорного труда на радио и телевидении. И вот в тридцать три он безработный. Хорошенький итог, ничего не скажешь.