На улицах Стамбула - Мария Рашова

дожить эту жизнь, мне бы как то усмирить свою душу, мне бы исповедовать свои грехи, мне бы как то больше не грешить. Звучит намного проще, чем сделать, не правда ли? Но и роптать на свой крест — тоже грех, хотя ой как мы любим жаловаться, мы и дружим-то бывает только из-за того, чтобы было кому в жилетку поныть. Ох, уж эта русская привычка- ныть за бутылкой водки. Этим занимаются взрослые матерые мужики, этим же занимаются желторотые подростки, которые смотрят на них, открыв рот. Замкнутый круг. А ты не ной. Ты делай все, что ты можешь и даже мысли не допускай, что небо не в курсе твоих стараний. Ничего не пропадет в туне. Все делается для чего то. Все нужно, все на благо, все на смирение души. Если не вести со своей душой такие разговоры, рано или поздно в незащищенную ауру втискивается черненький и требует прекратить страдания: «Вон, какая прекрасная петля с потолка болтается, сам делал, ставь табуреточку, маленький мой нытик, ставь. Мы вон тебе и котел хороший приготовили, все наши ждут тебя, «Пекло № 3, направо». Тем, кто сейчас усмехнулся, никогда не понять «умеренно пьющего», который впервые видит «белочку». Каждый же думает, что он просто ведет красивую и веселую жизнь, что вы, сбрендили, он не алкоголик, это не про него. Но «белочка» четко дает понять «who is who». Никто из тех, кто впервые пригубил шампанское в 17 лет на выпускном ни за что не поверит, что сможет допить до «белочки». Однако алкоголизм растет так же, как долги безработного: быстро и неумолимо. Самое верное решение — даже не начинать. Зачем давать черненьким доступ к сейфу вашей души, где спрятано все самое сокровенное? Зачем отдавать врагу человеческому руль вашей жизни? А тому, кто орет над вашим ухом, что «в жизни надо все попробовать», предложите стать космонавтом, нобелевским лауреатом и олимпийским чемпионом. Он очень быстро заткнется. Почему, если пробовать — так наркотики, алкоголь, курение и незащищенный секс? Почему все самое плохое? Для дурного дела много ума не надо. Если ваша жизнь не требует усилий, значит, катишься вниз. Ты попробуй пойти на тренировку или репетицию после выпивки, написать текст на нобелевскую премию — у тебя не выйдет. Те, кто орут «Надо все попробовать» и «Один раз живем», просто-напросто заманивают вас в яму, укрытую мягкими еловыми ветками, на дне которой находится окровавленный капкан, куда уже прыгнули миллионы и миллиарды наивных молодых людей. Ныть и жаловаться — не полезно. Если уж невмоготу, и очень хочется, жалуйтесь небу. Это самое верное решение. Небо всегда выслушает, всегда поможет, подскажет решение. Ныть людям и бутылке — значит исповедоваться чертям, а оно вам надо? Оно нам не надо совсем, Ловушка №:66, известная издревле. Я давно уже не пил, бросил даже выпивать пару бокальчиков на корпоративах в тот самый момент, когда прочитал в какой-то книге, что при любой выпивке, даже самой малой, за руль машины вашей души садятся рогатые. Вы даже можете почувствовать этот момент, вас вроде как отпускает после первой рюмки, вроде как ответственность исчезает с ваших плеч, напряжение падает, вроде как вы уже ни за что не отвечаете, аааа (мне хочется кричать!), насколько же это обманчивое впечатление. Это означает что в этот самый миг, когда вы выпиваете первую рюмку командование вашим кораблем берут на себя обычные бутылочные бесы. Это означает что сейчас они выжмут максимум из топлива, повернут ручку на себя, чтобы ваш корабль поскорее столкнулся с айсбергом и сел на мель. Особенно они усердны со светлыми, впервые пробующими алкоголь. Этих они отчаянно хотят погубить, поэтому столько нелепых смертей молодых ребят после первой бутылки водки. Обидно? Не то слово. Когда я иду в магазине мимо стеллажей, уставленных алкоголем, я знаю, что примерно 2 % из них — будут распиты мирно, в кругу семьи, на свадьбе, на свидании, любом радостном событии. И остальные 98 % послужат собой потере работы, разврату, самоубийствам, изнасилованию, нелепым и позорным случаям, внезапным смертям, автокатастрофам. Это очень страшно. Я иду мимо рядов алкоголя в супермаркетах, как мимо стеллажей с бомбами, готовыми разрушить страны и города. Я знаю, что в них сидит сила, способная погубить человека. Горе тем, кто предлагает «Выпить шампусика» или «дернуть рюмашку», твердо зная, что подсаживает человека на стакан, настраивает на путь, ведущий в преисподнюю. «Горе миру от соблазнов, ибо надобно прийти соблазнам; но горе тому человеку, через которого соблазн приходит (Матф 18:7)» (с). Потерю я вижу в глазах пьющих женщин и мужчин. В какой то момент бесы поймали их в ловушку на «От одного бокала ничего не будет» или «Ну, пол-рюмочки на посошок», и с тех пор они несутся по серпантину с бешеной скоростью в пропасть, и никто, кроме них самих и Бога, не может их остановить. Страшное дело: такой великий русский народ, как мы, так падок на тоску в комплекте с бутылкой. Ведь для депрессии не нужно прикладывать усилий. Ты просто плывешь по черным водам, попивая ром и твое весло безвольно лежит у тебя в каяке. Не нужно напрягаться — тоскуй и пей, ведь ты же заслужил это своими неудачами. Видишь, судьба не благоволит к тебе, не то что, к тем, другим, они то уж точно не заслужили все свои почести, награды и плюшки. А ты, несчастный, ропщи, депрессуй и пей. Краткий пересказ самого быстрого пути в ад, который только можно придумать. Нытики кидают нож в спину оптимистов, про себя называя их дураками, но эти дураки, надрываясь, из последних сил вращают мир. Ведь можно двигать своими руками жизнь, вращать мир на своем пальце, как глобус, как голубой шарик и не слушать тех, кто бежит рядом с початой бутылкой и орет: «Куда катится мир!». Между стершейся от работы блестящей лопатой, которая много работала, и ручка у нее скоро сотрется совсем, и лопатой, которая простояла всю жизнь в сарае и заржавела, я выбираю первую. Лучше умереть от усталости, чем от тоски, не сделав ничего. Нельзя зарывать в землю свой талант, ведь за него придется дать ответ. Я на полном серьезе считаю, что талантлив каждый человек, родившийся на земле. Просто некоторые слишком ленивы, чтобы потрудиться обнаружить его.

Итак, день клонился к концу, а я так ничего и не нашел. Я шел по улице, все еще чувствуя между лопатками тоскливый, безнадежный взгляд кота. Все они понимают, ничего от них