Городок в табакерке (сборник) - Владимир Одоевский

– Как же вы привели его в порядок?

– Я начала с того, что стала отдавать себе отчет в моих издержках; пересматривая расходную книгу, я замечала в распределении наших издержек те вещи, без которых нам можно было обойтись или которые могли быть дешевле. Я заметила, например, что мы платили слишком дорого за квартиру, и рассудила, что лучше иметь ее этажом выше, нежели отказывать себе в другом отношении. Так поступила я и с прочими вещами.

– Скажите мне, маменька, что значит распределение издержек?

– Распределение издержек или, все равно, распределение доходов есть главнейшее дело в том хорошем хозяйстве, о котором мы говорим. Это понять довольно трудно; но я предполагаю в тебе столько рассудка, что думаю, при некотором размышлении ты поймешь меня. Ты помнишь, мы говорили, что деньги – это те же вещи, которые нам нужны: платье, стол, квартира; поэтому надобно на каждую из этих вещей определить или назначить часть своего дохода. От этого назначения или распределения зависит хорошее хозяйство, а с тем вместе и благосостояние семейства; но при этом распределении мы должны подумать о том, чем мы обязаны самим себе и месту, занимаемому нами в свете.

Это я совершенно не поняла.

– Скажите, – спросила я у маменьки, – что значит место, занимаемое нами в свете?

– Количество денег, которые мы имеем, – отвечала маменька, – или, лучше сказать, количество вещей, которое можно получить за деньги, бывает известно всем нашим знакомым, и потому, когда мы говорим, что такой-то человек получает столько-то доходу, то с тем вместе рождается мысль о том образе жизни, какой он должен вести, или о тех вещах, которые он должен иметь.

– Почему же должен, маменька? Кто заставляет человека вести тот или другой образ жизни, иметь у себя те или другие вещи?

– Если хочешь, никто, кого бы можно было назвать по имени, но в обществе существует некоторое чувство справедливости, которое обыкновенно называют общим мнением и с которым невозможно не сообразовываться. Я бы могла, например, не занимать такой квартиры, как теперь, жить в маленькой комнате, спать на войлоке, носить миткалевый чепчик, выбойчатое платье, какое у нянюшки, однако же я этого не могу сделать.

– Разумеется, маменька: все, кто приезжает к нам, стали бы над нами смеяться.

– Ты видишь поэтому, что место, которое я занимаю в свете, заставляет меня делать некоторые издержки или, другими словами, иметь некоторые вещи, сообразные с моим состоянием. Заметь это слово: сообразные с моим состоянием; так, например, никто не станет укорять меня за то, что я не ношу платьев в триста и четыреста рублей, какие ты иногда видишь на нашей знакомой княгине. Свет имеет право требовать от нас издержек, сообразных с нашим состоянием, потому что большая часть денег, получаемых богатыми, возвращается к бедным, которые для нас трудятся. Если бы богатые не издерживали денег, тогда бы деньги не приносили никому никакой пользы, и бедные умирали бы с голоду. Так, например, если бы все те, которые в состоянии содержать трех или четырех слуг, оставили бы у себя только по одному, то остальные бы не нашли себе места. Теперь ты понимаешь, что значит жить прилично месту, занимаемому в свете? Но при распределении издержек мы должны думать и о том, чем мы обязаны перед самими собою, т. е. мы должны знать, сколько наши доходы позволяют нам издерживать. Есть люди, которые из тщеславия хотят казаться богаче, нежели сколько они суть в самом деле. Это люди очень неразумные; для того чтобы поблистать пред другими, они отказывают себе в необходимом; они всегда беспокойны и несчастливы; они часто проводят несколько годов роскошно, а остальную жизнь в совершенной нищете; и все это потому только, что не хотят жить по состоянию. Ты помнишь, папенька рассказывал о своем секретаре, который в день своей свадьбы издержал весь свой годовой доход, потом продал мебель, чтобы не умереть с голода в продолжение года, и, наконец, пришел просить у нас денег на дрова.

– Научите же, маменька, каким образом надобно жить по состоянию?

– Я тебе повторяю, что у меня на каждый род издержек назначена особенная часть моих доходов, и я назначенного никогда не переступаю. Правда и то, что мне легче других завести такой порядок, потому что я каждый месяц получаю непременно определенную сумму. Тем, которые получают деньги в разные сроки, по различным суммам, труднее распорядиться. Впрочем, всякое состояние требует особенного, ему свойственного хозяйства; всякий должен стараться приспособить порядок своего дома к своим обстоятельствам. Так, например, если б у меня было вас не трое, а больше или меньше, тогда бы я иначе должна была распределить свои доходы.

– Это правда, маменька; надобно все делить поровну.

– Поровну? Я этого не скажу. Дело не в том, чтобы делить все поровну, но чтобы всякому доставалось сообразно его потребностям. Так, например, я иногда употребляю для себя денег больше, нежели для тебя, то есть беру для себя больше материи, нежели для тебя, а между тем мы получаем поровну, обеим выходит по два платья.

– Все это очень хорошо, маменька, но только трудно запомнить.

– Совсем не так трудно, как ты думаешь, и я тебе дам прекрасное средство припомнить все, что я тебе до сих пор говорила.

С этими словами маменька вынула из бюро небольшую книжку, переплетенную в красный сафьян, и сказала мне:

– Вот тебе подарок: с сегодняшнего дня ты будешь сама располагать теми деньгами, которые я назначаю для твоего содержания, словом, ты будешь делать для себя то, что я делаю для целого дома. Каждый месяц ты будешь получать от меня сумму денег, для тебя назначенную, сама будешь располагать ею и записывать издержки в этой книжке. На левой стороне ты напишешь в ней слово: «приход», выставишь год и месяц; на другой страничке – слово: «расход», и также выставишь год и месяц; на этой странице по числам ты будешь записывать свои издержки. Понимаешь ли?

– Кажется, маменька.

– Заметь еще вот что: каждый месяц ты мне стоишь около двадцати рублей; однако эта сумма, двадцать рублей, не издерживается в каждом месяце. В начале зимы или лета я приготовляю все, что для тебя нужно; в следующие за тем месяцы я откладываю ту сумму, которая остается от мелочных ежемесячных издержек. Теперь у меня к первому мая осталось для тебя шестьдесят пять рублей, да сверх того тебе следует получить на нынешний месяц двадцать рублей, итого восемьдесят пять рублей. Подумай же хорошенько, на что ты должна их употребить; завтра я спрошу тебя об этом.

8 мая

Все, что говорила до сих пор маменька, было довольно трудно для моего понятия, так трудно, что я не решилась записывать в журнал моих ежедневных с нею об этом разговоров, и уже по прошествии недели, вразумев хорошенько все, что маменька мне говорила, я решилась записать их. Я прочитала маменьке все записанное мною, и она похвалила меня, сказав, что я совершенно поняла ее.

Итак, у меня теперь восемьдесят пять рублей! Что ни говори маменька, думала я, а это много денег. Я помню, когда папенька давал мне в день моих именин синенькую бумажку, я не знала, что с нею делать; а теперь у меня семнадцать новых синеньких бумажек!..

По совету маменьки я написала на первом листе с левой стороны:

Приход, 1 мая, 85 рублей

и, пришедши к маменьке, сказала ей:

– Маменька! Теперь время приходит думать о том, что мне надобно к лету: поедемте в лавки.

– Погоди, – отвечала она, – надобно прежде подумать, что тебе именно нужно.

– Но как же я могу знать, не побывав прежде в магазинах?

– Ничего нет легче, – сказала она, – ты знаешь, что мы должны издерживать деньги только на те вещи, которые нам действительно нужны. Подумай хорошенько, чего тебе недостает в твоем гардеробе, сообразись с своими деньгами и реши наперед, что тебе именно нужно.

Подумавши немного, я нашла, что мне необходимо нужно два платья, потому что хотя и есть у меня два белых платья, но одно уже старо и стало мне узко и коротко, другое можно еще поправить. Розовое платье еще можно носить, но голубое никуда не годится. Порядочно рассудив об этом, я сказала маменьке:

– Мне бы хотелось иметь два платья: одно получше, однако ж не очень маркое, а другое просто белое. Как вы думаете, правду ли я говорю?

– Посмотрим, – отвечала маменька. – Что тебе еще нужно?

– Моя зимняя шляпка совсем уже истаскалась; я думаю, что теперь мне надобно другую, соломенную.

– Тебе нужны еще башмаки, перчатки.

– Это правда, маменька, но это все безделица, и у меня еще останется довольно денег.

– Тем лучше; никогда не должно издерживать всего своего дохода, надобно думать и о непредвиденных случаях; для них надобно всегда оставлять что-нибудь в запас. Тебе случается терять платки, ты неосторожна и часто мараешь свои платья, наши недостатки всегда нам стоят дорого; кто не хочет избавиться от них, тот должен сберегать для них, в запас, деньги. Подумай еще хорошенько, не нужно ли тебе еще чего?