Ключ от Зла (СИ) - "Карманный мудрец"

— Может потому что мы на хвосте? — спросил Мозг.

— Нет, — уверенно заявила Алиса Генриховна. — Это их последнее дело. Они закончили и закрывают свое предприятие.

— С чего такая уверенность? — встрепенулась Настя.

— С того, что мы на хвосте! — улыбнулась Ширман.

— Я вот логику ни как понять не могу. Кого-то мочат, для того чтобы большая шишка от ответственности ушла, еще выяснилось, что и больших шишек тоже мочат.

— Жмых не был большой шишкой в понимании этой организации. Главный злодей в этой схеме совершенно другой человек.

— Министр — любитель портфелей? — догадался Мозг.

— Точно! И его будут доить до скончания жизни.

— Не понял, так они переквалифицируются на шантаж? — спросил Профессор. — Значит деятельность не остановится?

— Организация прекратит свое существование — в этом я уверенна!

— Эээ… — подал голос МСК, не отрываясь от монитора. — у нас тут шевеление в Прачке. Там какой-то консилиум собирается. Уже человек десять набралось. Что будем делать?

— Мы — ничего. Это уже не наша забота, сказала Зинаида Алексеевна и набрала номер мужа. — Ваня, в прачке вас ждет праздничный торт, действуйте!

— И все равно, не понятно, по какому принципу они действовали. Как выбирали жертв — кто побогаче? Или кто померзостнее? — спросила Настя.

В дверь кабинета вошел Ноль с ноутбуком под мышкой и стопкой листов с распечатанным текстом в руке. Ноль был в пижаме, тапочках, лохматый и не умытый, что свидетельствовало о том, что с момента ночного звонка Алисы Генриховны спать он еще не ложился и от работы не отвлекался.

— Все? — спросила Ширман.

— Угу, — кивнул Ноль и расположился за столом.

— Что «все»? — нетерпеливо спросила Зинаида Алексеевна.

— Все мерзавцы, все фамилии списка — мерзавцы и негодяи, — будничным тоном ответил Ноль, протянул Алисе Генриховне стопку листов и уткнулся в монитор.

Наступила пауза и каждый, сидевший за столом молча осмысливал сказанное. Только Повелитель душ просматривала текст, шелестела бумагой и сопровождала чтение удовлетворенным видом и фразами: «ага», «так я и думала», «вот и ключ от зла нашелся».

— Я сейчас не понял, они этакие Робины Гуды что ли? — изумленно выдал Профессор.

— Ширман, ты вроде догадалась. Сделай одолжение — объясни, только без сложно-сформулированных конструкций. — сказала Зинаида Алексеевна.

— Начнем, пожалуй, с загадочных цифр — 358, — Алиса Генриховна поерзала на стуле, откинулась на спинку и продолжила. — В 1993 году Марина Караваева вела дело за номером 358…. Это было последнее дело в ее адвокатской практике. Защищала она молодого парня, которого обвиняли в изнасиловании и убийстве соседской девочки. Марина практически доказала невиновность парня и, вдруг, на суде, ее подопечный делает чистосердечное признание. Суд признает виновность парня, а спустя пару дней, его убивают прямо в камере.

В деле фигурировала еще одна фамилия, которая из свидетеля стремительно могла превратится в подозреваемого, если бы не чистосердечное признание. А фамилия эта — Симаков, сын одного известного в то время криминального деятеля. После этого дела Марина теряет ребенка и увольняется. Кстати Симаков младший скончался от передоза в 1997 году. А вот папаша его канул в неизвестность вместе с общаком, и до сих пор неизвестно, куда они подевались.

— Думаю найдем мы его закопанным на киевском шоссе в лесочке! — прервал повествование Мозг. Алиса Генриховна согласно кивнула и продолжила.

— В 1998 году состоялась судьбоносная встреча Изюма и Караваевых. Не думаю, что Изюм вот так сразу предложил организовывать карательно-доходные операции. И вообще, мне кажется, что «крошить мерзавцев в суп» предложила Марина. А до этого они промышляли шантажом и воровством. Причем, как настоящие Робины Гуды — забрать у воров и отдать обиженным. Ну и о себе, конечно, никто не забывал.

В 2005 году уже сформировалась специфика и отточилось мастерство, поэтому откровенные «пропажи» прекратились, а появились хорошо спланированные «самоубийства». Более того, каждый «туз», которого, как бы, вытаскивали из лап правосудия, удивительнейшим образом становился меценатом и добродетелем. И остается им по сей день. Ах как жаль, что архив уплыл из ваших рук!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А я все думал, почему нас просто не пристрелили тогда в подвале! — воскликнул Сусанин.

— Потому что ты не мерзавец! — улыбнулась Настя.

— С идеологией и трудовой деятельностью организации «Большое зло» все понятно! Не понятно то, с чего мы начали! За что же все-таки казнили Андрея Караваева? — спросил Профессор.

— О! Ноль, тебе слово! — передала вымпел рассказчика Алиса Генриховна.

— Синицкая Анна Анатольевна 1998 года рождения, длинноволосая шатенка, тонкие черты лица, пухлые губы, высокая, стройная, — не отрываясь от монитора, начал Ноль. — Пропала без вести за четыре дня перед смертью Андрея Караваева. Елена Луткина — однокурсница Андрея, опознала девушку, как спутницу Караваева в закрытом ресторане. Из материала дела следует…

— Да ладно! — воскликнула Зинаида Алексеевна. — А как же — я не буду взламывать МВД?

— Я не взламываю, я аккуратно вскрываю! Там районные управления, Москва не такая большая, как кажется. Дел-то всего на полчаса было, — с невинным видом парировал Ноль и продолжил. — Итак, из материалов дела следует, что Синицкая встречалась с парнем по имени Андрей. Список звонков и сообщений, как следует из отчета сотового оператора, был не большим. И самые романтические сообщения, а также ночные звонки были на «рабочий» номер Андрея Караваева. Следствие забуксовало на выключенном номере. Когда выяснили телефон, Андрея уже не было в живых и телефон больше не включался.

— Девочка о чем-то догадалась или взбесила Андрея и тот ее устранил? — спросила Настя?

— Скорее всего. Найти бы еще девочкино тело! — сказала Алиса Генриховна.

Глава 27

Иван Федорович сидел в своем кабинете и готовился к очень неприятному разговору. В прачке взяли 14 человек во главе с Михалычем. Марины Караваевой там не оказалось. Как доложил один из сотрудников, Изюм находился в своем рабочем кабинете и спокойно работал.

В допросной Михалыч не проронил ни слова. Ни потребовал адвоката, ни воды, ни еды, ничего. Кремень, а не мужик. Даже имя и фамилию его не удалось узнать. Прогнали по всем базам его физиономию и отпечатки пальцев — ничего. Нет такого человека в нашей стране. Вернее человек есть, а информации о нем — нет. Все остальные, свои рты пооткрывали в пределах двух часов после ареста. Отставные военные, комиссованные или уволенные менты, все говорили одно и тоже — на форуме познакомились, встречались с бабой, потом с Михалычем. Сначала по мелочи втягивались, потом до серьезных дел добирались. Список из записной книжки увеличивался с каждым часом допросов.

Контактировали только с бабой и Михалычем. Все инструкции давала баба, а реквизит — Михалыч. Бабу называли — Арина, это все что о ней известно. Описание внешности тоже ничего не дало. Таких теток по улицам города миллион ходит. Никаких примет в ее внешности нет, привычек никто не знает. Всегда приходила пешком и уходила тоже. Постоянно в перчатках или латексных, или текстильных. В прачке ни ела ни пила, может только в туалет ходила и то никто не видел.

Ячейки использовались для хранения бумаг, фотографий, электронных носителей и других средств шантажа. Судя по трехзначным номерам — поле для деятельности было широченным. Про куратора/помощника/покровителя из силовых ведомств никто ни ухом, ни рылом. Кстати, все ячейки, на момент облавы были пусты. И видеонаблюдение в новой прачке отсутствовало.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И вообще, складывалось впечатление, что они специально собрались, что бы всех оптом взяли. Михалыч разослал всем сообщение — коллективный сбор. Все и примчались прямо в нежные объятия правосудия.

— Товарищ генерал, медик с вами поговорить хочет, — отчитался в телефонную трубку секретарь.

— Соединяй.