Инсургент - Николай Романов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кстати, гостиница оказалась не меньшим захолустьем, чем сама планета – даже не была оборудована выходом в сеть. Так что и попытаться разыскать Барбышева через Глобальный Имперский Информаторий было невозможно.
– Что с ним случилось? – недоумевала Катерина. – Может, провалился?
Осетр покачал головой:
– Если бы провалился, в двери нашего номера уже бы ломились…
Он чуть не ляпнул «люди министерства безопасности». Но вовремя осекся. И продолжил:
– …те, кто открыл на нас сезон охоты.
– Послушай, Миркин!.. – Катерина пронзила его пристальным взглядом. – Я вот все ломаю голову и по-прежнему не могу сообразить, кому мы с тобой наступили на любимую мозоль. Почему на нас вдруг, как ты выразился, открыли сезон охоты? Мне это кажется очень странным. Это поневоле заставляет меня думать, что я чего-то вокруг себя не знаю. А ты что думаешь?
Осетр пожал плечами:
– Я могу высказать несколько гипотез. К примеру, на нас возвели поклеп. Те же супруги Ахметвалеевы. Зачем – понятия не имею. Или, к примеру, министерство имперской безопасности ведет с разведывательным управлением некую игру, в эпицентре которой оказались супруги Криворучко. Мы ведь можем только догадываться, какие козни строят друг против друга спецслужбы, пытаясь выслужиться перед Его величеством.
– Слушай, а ведь ты, мне кажется, не очень любишь императора Владислава! – Катерина снова одарила супруга пристальным взглядом. – Почему?
Осетр опять пожал плечами:
– А с какой стати я должен любить его? Император мне не дед, не отец, не старший брат.
Ему показалось, что такой ответ будет мудрее, чем безбашенная попытка опровергнуть слова жены.
Я, мол, не я и технозбруя не моя… Нет, милый друг, твоя технозбруя, еще как твоя! До такой степени твоя, что и не пикнешь!
– Он – всего-навсего властитель страны, в которой я живу и которой я служу. Властители приходят и уходят, а страна остается. И мы вовсе не обязаны их любить, даже если они даны нам Всевышним.
Она покивала, соглашаясь. Но спросила:
– И все-таки почему ты его не любишь?
Осетр в третий раз пожал плечами:
– Почему люди любят и не любят?… Разве возможно ответить на этот вопрос? Думаю, любовь, как и власть, дается Богом. А ты-то его любишь?
Теперь пожала плечами она.
– Не знаю…
– А почему не знаешь?
– Извини, это я, конечно, глупость спросила. – Катерина виновато улыбнулась. – Что делать-то будем?
– Ждать. Без Найдёна мы все равно будто дети малые.
– Давай я хотя бы в ближайший магазин схожу. Кушать-то надо.
Осетр подумал, кому из них безопаснее выйти на улицу.
По всему выходило, что Катерине. Но прикрываться женщиной… В этом было что-то недостойное «росомахи».
– Нет, ты оставайся в гостинице. Я сам схожу.
– А ты хоть знаешь, что покупать-то? – Катерина усмехнулась.
Осетр тоже усмехнулся.
Что ж, скоро она обнаружит, что муж ее разбирается не только в том, как убивать людей, но и как покупать продукты. Что особого в таком умении? Почему он не должен разбираться в подобных делах?
– Разносолов не обещаю, но бутерброды сделать будет можно. Все равно в номере кухни нет, так что ничего другого не приготовишь.
– Ладно, ступай! Будь осторожен.
И Осетр пошел. Спустился в холл по лестнице.
Так, на всякий случай…
В холле сновали люди.
«Росомашье» чувство тревоги помалкивало.
Найдёна Барбышева в поле видимости не наблюдалось.
Осетр подошел к портье и спросил:
– Где тут у вас ближайший магазин?
Глава двадцать пятая
Когда он вернулся, Катерина была не одна.
В номере сидел Найдён Барбышев.
– Прошу прощения за то, что заставил вас волноваться, – сказал он. – Просто решил с утра подсуетиться. – Он кивнул на стоящий возле окна чемоданчик. – Там все, что вам нужно на первое время. В том числе и браслеты с совершенно новыми симками, зарегистрированными на супругов Пушкаревых. Я занес в их память свой номер. У меня на Кустанае существует официальное положение, так что можно звонить не прячась. Ну и кредитные карточки я на вас оформил, они в чемоданчике лежат. А также инструкция, к кому и куда обратиться, чтобы зарегистрировать вновь открываемое частное детективное агентство.
– И откуда же такое богатство взялось? – спросила Катерина. – Кому это так важны провалившиеся недоученные разведчики?
Найдён посмотрел на нее с усмешкой:
– Не делайте скороспелых выводов, сударыня! Кто из нас ведает, действительным ли провалом является провал кажущийся? Кто ведает, что необходимо от нас сильным мира сего?
То ли пыль в глаза пустил, то ли и в самом деле что-то знал.
Впрочем, в настоящее время это не имело ни малейшего значения. Дедову человеку в любом случае можно доверять. По определению…
И тут Осетру пришло в голову, что он строит планы, совершенно не зная реальной ситуации.
А где гарантия, что Барбышев – агент именно полковника Засекина-Сонцева? Разве не может все быть совсем по-другому? К примеру, политические противники Деда и его партии прознали, где скрывается бастард, на которого делают ставку заговорщики. Но выдавать его сейчас императору рано. И вот организуется липовое покушение, после которого несостоявшуюся жертву вывозят с Новой Москвы и прячут на Кустанае. Только не люди Деда вывозят, а соратники покушавшихся. И пусть бастард живет себе в уверенности, что он защищен друзьями, хотя на самом деле он под колпаком у противников.
Может подобное быть?… Да вполне!
Он глянул на Барбышева.
Кто ты, друг ситный?
Соратник или враг?
Настоящий защитник или качественно замаскировавшийся провокатор?
Впрочем, ответа от тебя не дождешься! Да и не надо пока. Поживем-увидим. Сейчас все равно ничего не изменишь. Можно было бы попытаться тебя расколоть, да только у тебя наверняка блок стоит. И раз я не справился с покушавшимися, то не справлюсь и с тобой. Если ты враг… А если друг, то и колоть тебя незачем!
На этом мы пока и остановимся.
– Да, дорогая, – сказал он Катерине. – Не будем делать скороспелых выводов. Поживем – увидим. Рано или поздно все прояснится. – Он повернулся к Барбышеву. – В животе с утра кишка за кишкой гоняется. Мы собираемся перекусить. Не присоединитесь к скромному семейному завтраку?
Найдён поднялся с кресла, в котором сидел:
– Нет, спасибо, господа. Я совершенно не голоден. Вы ешьте, а я пойду, пожалуй. Возникнут какие-либо проблемы… я имею в виду – житейские, бытовые… обращайтесь. Дом вам, к сожалению, пока купить нельзя. Это бы привлекло к вашим фигурам излишнее внимание. Так что жить придется здесь, в гостинице. Хотя, конечно, если эта не нравится, можете снять номер в другой. Все они тут одним мирром мазаны… А теперь я, с вашего позволения, откланяюсь.
Барбышев ушел.
Катерина принялась готовить бутерброды.
А Осетр взялся за принесенный эвакуатором чемоданчик.
О-о-о, это был не просто чемоданчик, это оказался настоящий помощник начинающего делового человека. Какое бы дело этот человек ни начинал…
Новыми симками и кредитками его содержимое не ограничивалось. Были там весьма полезные документы. Лицензия частного сыщика, к примеру. И разрешение на ношение огнестрельного оружия.
Все оформлено на имя Остромира Пушкарева.
И даже само огнестрельное оружие лежало на самом дне – лучевик модели «дикобраз». В подплечной кобуре, как положено. Рядом с ним гасильник «оса», угнездившийся в уголке чемодана, казался детской игрушкой. Лучевик, конечно, имеет гораздо меньшую площадь поражения, чем плазменник, но зато его луч практически незаметен со стороны – его успевает заметить перед смертью только жертва, да и у той нервный импульс не успевает дойти от глаза до мозга, как она уже мертва – и совершенно бесшумен. Да и аккумуляторной батареи у лучевика хватает на втрое большее, чем у плазменника, количество выстрелов. Плазменник – оружие обороны (как в старину граната «лимонка»); лучевик – оружие универсальное. И потому для детектива он – самое то.
Нашлись в чемодане и кое-какие другие полезности для будущего дела. Серьезные, надо сказать, полезности…
В общем, это был почти комплект номер один. С таким снаряжением можно чувствовать себя как у Христа за пазухой…
– Миркин, садись завтракать!
Осетр оторвался от чемодана.
Катерина уже сделала бутерброды, и в номере одуряюще запахло колбасой и сыром.
Подсели к столу, принялись поглощать приготовленное, запивая саморазогревающимся чаем из банок.
Потом Катерина спросила:
– Дорогой, ты веришь этому Найдёну?
Осетр потер подбородок:
– А что остается? Если бы он был предатель, давно бы сдал нас противнику.
– А если рано нас пока сдавать? Если все еще предстоит?
Катерина тоже понимала, что это – вполне вероятная ситуация. Но даже нынешнюю изменить было невозможно.
Таков у нас вектор развития событий…
И поэтому Осетр пожал плечами и схватился за очередной бутерброд:
