Нестандартный ход (СИ) - De Ojos Verdes

Зря.

Элиза со свистом выдохнула, словно выпуская самый настоящий пар, и уставилась на него с такой лютой ненавистью, что тот мигом где-то потерял улыбку, бросив в трубку короткое «Я перезвоню».

— Малышка Элиза, вот так встреча…

— На х*р пошел со своей «малышкой»! — грубо перебила и, не церемонясь, толкнула его в плечо. — Как жаль, что ты не сдох на операционном столе! Как жаль, что вся ваша гнилая семейка вошла в нашу жизнь… Единственный светлый человек — твоя мама, и та…не выдержала бремени быть родительницей такого ублюдка!

Она не видела его много лет. Не представилось случая, иначе имела бы возможность высказаться, не копя в себе яд обид за сестру.

Аракелян помрачнел после упоминания усопшей и предостерегающе склонил голову, мол, не смей. Но…её психика, больше месяца переведенная в режим энергосбережения и вынужденно покоящаяся в искусственных рамках, ожила и требовала мщения. За пережитое лично и за несправедливость, произошедшую с Евой. Скопом.

— Господи, ну ты и мразь! И родственники тебе под стать… У вас ничего святого нет, да? Отправил Руслана за решетку и считаешь себя мужиком? Наслаждаешься страданиями других? И братца своего, небось, поощряешь? Идеи подкидываешь?..

— Чего? — удивился он весьма натурально, даже брови хмуро сошлись на переносице.

Элиза заскрипела зубами от порыва жуткой ярости. Она искренне желала этому недомужчине всех бед, которые только есть на земле. То, что в ней клокотало по отношению к нему, было неописуемым темным бременем, пронесенным сквозь четыре года после их с Евой свадьбы. Может, так нельзя. Может, неправильно. Может, не по-христиански. Но если бы Карен умер в драке с Русланом, девушка только похвалила бы друга за такой отчаянный подвиг. Все бы разом освободились. А его бы оправдали по многочисленным причинам. Оправдали бы! С деньгами и связями Разумовских — не возникло бы с этим никаких проблем. Тем отвратительнее нынешний цирк, в котором младший отпрыск благородного семейства добровольно понесет наказание…почти ни за что. И Элиза догадывалась о тайных причинах. Возненавидев бывшего зятя-манипулятора еще пуще, если такое можно вообразить.

— Ну просто…слов нет, святая невинность… — и слова реально внезапно заканчиваются, не получается выразить эмоции, от которых спазмом сжалось горло.

— Карен?..

Она резко оборачивается на мелодичный голос и впивается острым взглядом в подошедшую незнакомку. Та обеспокоенно взирает на Аракеляна, и в её глазах столько неподдельного переживания и…нежности…

К этому животному.

Элизе сносит тормоза. Зло хохотнув, вновь возвращается к собеседнику и тихо бросает:

— Очередная жертва? Тоже сначала женишься? Или сразу попробуешь изнасиловать? У вас сейчас с Сэмиком какой сценарий в приоритете? А то я запуталась…

— Рот закрой.

— Не затыкай меня, урод! — закричала во всю мощь и снова толкнула его, вконец рассвирепев. — Я — не моя сестра!

— Да успокойся ты, мать твою! — он больно схватил её за плечо, отводя чуть дальше от супермаркета и той девушки, что неотрывно за ними наблюдала. — Нормально скажи, чего тебе надо?! И причем тут Самвел?

Элиза недоверчиво оскалилась и высвободилась из его хватки.

— Скажи еще, что не в курсе. Скажи, что не позвонишь ему, как только я уйду, чтобы передать мое местонахождение…

— Элиза…сука-а-а…как с тобой тяжело, девочка. Что ты несешь?..

— Да ладно?! — всплеснула руками. — Ой, а братец тебя на нашу оргию не приглашал, когда пытался похитить в компании двух переростков? Какой нехороший мальчик…учителя переплюнул, а подвигами не поделился…

Выражение лица Карена приобрело растерянность, он будто даже посерел. Правда, ни на секунду она не поверила в разыгранное представление с его стороны. Девушка отшатнулась от него, снесенная волной омерзения к этой банальной дешевой сцене, когда антигерой вдруг встает на тропу героя.

— Он тебя преследует? До сих пор?.. Я поговорю с ним. Самвел больше не полезет…

— Да пошел ты! — взревела, преисполненная изумления от такого наглого лицемерия.

— В мои отношения с Евой не лезь, это не твое дело. А вот Сэм…он тебя не тронет.

Произнеся последнюю фразу, Карен приподнял голову и очень странно посмотрел на ту самую незнакомку. Элиза проследила за его взглядом.

— Когда же ты успокоишься… Сколько еще жизней сломаешь? — прошептала потрясенно.

Он перевел слегка затуманенный взор на неё. Больше ничего не пытался говорить. Зачем? Она слишком хороша знакома с его гнусной натурой, чтобы поддаться мнимому участию. А Карен понял, что с ней бессмысленно спорить. Стремясь завершить несанкционированную неприятную встречу, девушка зловеще пообещала:

— Я хочу, чтобы ты пережил в сотни раз худшую боль. Мучительную. Разъедающую. Убивающую. И ты ее переживешь, поверь. Бумеранг — вещь неоспоримая.

И шагнула прочь, подавляя в себе желание кинуться к миловидной незнакомке и еще раз предупредить о том, что та связалась с чудовищем. Но… Элиза видела, что девушка прекрасно все осознает…но уже влюблена. А как не влюбиться в такого?.. Когда-то давно и сама она восторгалась избранником сестры. Статный, красивый, состоятельный, умный и коварный…

— Элиза! — окрикнул ее Аракелян. — Клянусь, Самвел к тебе больше не подойдет!

Развернувшись, продемонстрировала свое «доверие» конфигурацией из одного пальца. И пулей бросилась к дому. Собирать вещи, раз пошла такая пляска…и её местоположение больше не тайно.

Уже в квартире в таком же темпе метнулась в гостиную и стала складывать пожитки. Нужные файлы отправила на свою почту, стирая следы пребывания в одолженном ноутбуке. И то же самое проделала с телефоном, напоследок заказав такси.

Они с Романом одновременно оказались в коридоре. Разумовский явно собирался на работу, облачившись в костюм. Застыв в метре от нее, он вскинул бровь и красноречиво прошелся по ее воинственному виду, остановившись на сумке в руках. И прозвучало сухое снисходительное, как ребенку:

— Элиза?

— Хватит разговаривать со мной в таком тоне! — огрызнулась, бросив кладь на пол и потянувшись к обуви. — Ты предлагал свою помощь, мой отец ее принял и наверняка очень благодарен. У тебя было достаточно времени почувствовать себя героем и проявить свою «правильность». Новые «родственники» оценили. Поставь галочку в ежедневнике и прибавь десяток делений в личном рейтинге. Или что там делают педантичные перфекционисты?.. Ты — красавчик! Образцовый! Ты в топе! Но я — не твой питомец, и мне ты приказывать не можешь. Я возвращаюсь!

— Это беспечно.

Девушка фыркнула, окатив его пренебрежением и еще больше закипая оттого, что Разумовский неизменно спокоен, хотя она только что в своей речи задела мужчину не один раз.

— Моя жизнь, моя честь. Делаю, что хочу.

— Резонно. А как же родители, Ева? Что случилось за полтора часа на улице такого, что тебе стало плевать на чувства собственной семьи?

Элиза выпрямилась, закончив со шнурками, и схватилась за сумку, игнорируя его настойчивый взгляд.

— За полтора часа на улице?! За месяц! За месяц в заточении! А если так печешься о Еве, лучше бы сподвиг своего брата выйти на связь, чтобы она не сходила с ума от вины! Ее, знаешь ли, добивает именно отношение Руслана, а не мое несостоявшееся похищение и изнасилование! Он тоже строит из себя героя, явно поддавшись манипуляциям Карена. Вам, мужикам, всегда кажется, что вы самые умные и разборчивые. А что касается меня, так я же глупая и дурная, Роман Аристархович, — усмехнулась, все же взглянув ему в глаза, — что с меня взять? Сам же утром сказал…

— Элиза, — чинно перебил ее, — я не так сказал.

Девушка отмахнулась, мол, не утруждайся, меня не заботит твое мнение.

— Прошло больше четырех недель, в течение которых можно было что-либо предпринять, но не судьба. А прятаться и дальше я не намерена. В этом уже нет нужды… — не стала вдаваться в подробности и ведать о неожиданной встрече с Аракеляном, это вызвало бы ненужные расспросы. — В конце концов…что должно — случится, хоть под семью замками прячься. Может, кому-то и понравилось бы жить в этой золотой клетке и тешиться мыслью, что все решится когда-нибудь, но для меня это неприемлемо. Я здесь задыхаюсь. Покорнейше благодарю за всё!