Царица - Светлана Зорина

— Вино у тебя отличное, хозяйка, — Аликан улыбался, но Ариэна видела, что улыбка даётся ему с трудом. — И гостей ты умеешь уважить. Но не пристало непрошеным гостям злоупотреблять твоим радушием. Спасибо тебе за всё.

— И тебе, благородный господин, — поклонился он Тамрану. — Нам пора в путь.

— Думаю, вам всё же лучше отдохнуть, — попробовала возразить Ариэна.

— Нет, благородная госпожа, — подчёркнуто вежливо отказался главарь. — Туман уже почти рассеялся, а нас заждались дома. Это плавание и так оказалось слишком долгим.

Провожая гостей, Ариэна слышала, как один киммеленец негромко сказал приятелю:

— Скорей бы выбраться наружу. Может, этот замок тоже призрак, который создала эта колдунья… Не растворился бы он в воздухе вместе с нами.

— Это уже перебор, моя дорогая, — мягко упрекнул жену Тамран, когда корабли отчалили от берега. — Хватило и железных демонов. Думаю, это действительно была первая волна переселенцев. Пока без семей. Для начала они хотели изучить обстановку. А на кораблях, скорее всего, были их вещи… По-моему, насмотревшись на твоих ручных зверушек, они сразу передумали осваивать этот остров. Замок — это уж слишком. На Среднем, наверное, испугались…

— Я тоже, — призналась Ариэна. — Я не ожидала, что моё желание будет исполнено. Зато теперь я знаю, что, если понадобится, я смогу вызвать этот призрак в любое время.

— А я знаю, что случилось с Гимелом, Растаном, Лумисом и Валларом, — помрачнел Тамран. — Дружки Нэйи просто убили их. А для меня выдумали историю про стычку с местными на Киммелене. Они там и не были. Они не искали никаких союзников… То есть искали, но не там, где мы договаривались. Они явно не были ни на Охаре, ни на Крене, ни на Тирое… Пополнили войско такими же, как они сами. Море велико, пиратские гнёзда есть и на других островах, просто здесь было самое большое. Догадываюсь, почему я тогда разболелся. Эта ведьма меня чем-то опоила — чтобы я остался здесь, на Ди-Милоне… Я подозревал, что что-то не так. Мне казалось странным, что в той стычке погибли все мои люди, все четверо, но Трагон сказал, что диввинов на островах ненавидят куда больше, чем чужаков-лиммеринов. С этим не поспоришь. К тому же эти мерзавцы тогда тоже вернулись не все. Якобы пятеро из них погибли… Наверное, они просто где-то остались, чтобы попозже присоединиться к своим. Всё должно было выглядеть убедительно. Для меня дурака. Теперь я даже жалею, что мы отпустили эту тварь…

— Не жалей. Она нам ещё пригодится. Живая, а не мёртвая. На этой особе слишком много завязано. Когда-нибудь я узнаю, кто она на самом деле.

— Ты ведь уже давно собиралась.

— Магия Маттар — это магия тьмы. Сегодня я опять использовала её и опять ослабила способность видеть и предвидеть. Тьма поглощает свет…

— А свет рассеивает тьму. Иногда у меня такое чувство, что ты боишься узнать, кто такая Нэйя, — осторожно сказал Тамран.

— А может, ты судишь по себе? — нахмурилась Ариэна.

— Может. Я уже признал, что был слепцом скорее по собственной воле… И мне до сих пор приходится за это расплачиваться. Сегодня был очередной урок. И, боюсь, не последний. Я никогда не прощу себе этих четверых…

— Они погибли на войне, Тамран. На той, что началась задолго до сражений в Див-Аранхе. Мы не знаем, когда она закончится и скольким ещё суждено погибнуть. Я вызываю этих тварей только в случае необходимости. Ты же понимаешь, что сегодня их нельзя было не задействовать. Одними призраками лиммеринов не испугаешь. Тем более таких парней, как эти. Разве что призраком замка, но этот фокус получился у меня совершенно случайно…

— Да конечно, я всё понимаю. Извини.

Ариэна перестала хмуриться, но настроение у неё не улучшилось. Потому что кое в чём Тамран был прав.

Глава 3. Кошмары во сне и наяву

В конце лета обстановка в Аранхайе осложнилась, и царской чете пришлось перебраться на Большую Землю. Едва оказавшись в Круглой Башне, Ариэна вновь почувствовала себя пленницей. И вместе с тоской и тревогой её захлестнула та сосущая пустота, которую она впервые ощутила на Ди-Милоне, когда думала о Нэйе. Тогда ей удалось прогнать эти мысли. Теперь они вернулись, а вместе с ними — чёрная пустота, которая росла так же стремительно, как та щель во вселенскую тьму, что разверзлась перед ней нынешним летом. Магическое баловство едва не стоило им с Тамраном жизни. Почему-то страх тогда отступил очень быстро. Может быть, потому что собирался скоро вернуться. Теперь это стало одним из постоянных кошмаров, которые мучили Ариэну едва ли не каждую ночь. Они с Тамраном проваливались во тьму и летели куда-то, о6мирая от ледяного ветра и от ужаса. А иногда чернота надвигалась на них, словно облако чёрного дыма. Ариэна начинала задыхаться и просыпалась. Она чувствовала себя отравленной — словно и впрямь наглоталась дыма, при помощи которого делала фигуры чёрных демонов.

Общение с детьми Маттар подтачивало магическую силу Ариэны. Это тревожило её, но она часто ловила себя на том, что ищет себе в этом оправдание. И втайне радуется, что некоторые её вопросы остаются без ответа. Например, вопросы о Нэйе.

Заглянуть в прошлое проще, чем в будущее, так что о своей матери Ариэна знала уже немало. Став гиэро, она получила возможность заглядывать в Великую Паутину чаще, чем тогда, когда она была просто избранницей аранхи. Ей даже довелось увидеть своих лиммеринских деда и бабку, живших в маленьком домике на острове Тера, где скал было гораздо больше, чем зелени. Там едва ли не каждый второй житель занимался каким-нибудь ремеслом. Чаще резьбой по тааролу и изготовлением всевозможных поделок из тех материалов, что испокон веков дарило людям море. Этим же с ранних лет занималась и Нэйя — худенькая большеглазая девочка с пышными пепельными волосами. В восемнадцать лет она уже была лучшей мастерицей острова. Она не бросила своё ремесло и став женой охотника Астарана. Только, поселившись в Зелёном Уре, она вырезала фигурки из дерева и слоистого мха. Таарол на материке не добывали. Любовь к Астарану заставила Нэйю покинуть родной остров, и она не жалела об этом, но в её больших прозрачных, как морская вода, глазах навсегда поселилась тоска по прежней жизни и по скалистому островку на границе двух стихий. Она часто плавала в своей лёгкой белой лодке к арилловому рифу, занимавшему часть Каменного Залива. Всегда одна. Астаран не обижался. Он признавал право Нэйи разговаривать со своей богиней и никогда не нарушал границ её территории. Он слишком любил жену, чтобы претендовать на безраздельную масть над её душой. И слишком боялся её потерять. В 3елёном Уре говорили, что эти двое были настолько поглощены друг другом, что едва замечали своего ребёнка. Ариэна в это не верила. Она же помнила, как отец брал её на руки и подбрасывал к самому потолку… А мать делала ей игрушки — забавные фигурки из дерева. После её смерти они пропали. Мать иногда играла с ней, качала на коленях, пела песни… Иногда. Наверное, гораздо реже, чем хотелось бы маленькой Рени. В Зелёном Уре всегда считали, что Нэйя была плохой матерью, но Ариэна знала, что люди не правы. Нэйя просто была не такой, как они. Пожив на Ди-Милоне, Ариэна поняла, что у лиммеринов не принято слишком опекать и привязывать к себе детей. На островах рано привыкали к свободе и одиночеству духа. Может, этому способствовала жизнь в окружении могучей стихии, неумолчный говор которой — то тихий, то яростный — навевал мысли о мимолётности всего сущего, о невозможности найти в этом огромном мире защиту от неизбежного… И о том, что не имеет смысла её искать. К тому же Нэйя знала, что ей предстоит уйти. И оставить своего ребёнка. Может, потому она и 6оялась чересчур к нему привязаться? Только вот как она представляла себе свой уход? Кем она была — избранницей Найяры, которой богиня предсказала раннюю смерть, или звёздной колдуньей, разыгравшей свою смерть ради какой-то там высокой цели? Вообще-то та, что сейчас называла себя матерью Ариэны, магией не владела. Традиционной магией. Возможно, сила звёздных магов — это нечто особое? Некая трудноуловимая энергия. Судя по всему, Нэйя действительно летала на звёздных кораблях и видела другие миры. Кем она была, эта Нэйя-Хэда? Неужели и вправду той, за кого себя так упорно выдавала?