Спой мне колыбельную - Анджела Моррисон

Мама сидит за компьютером, слезы струятся по ее лицу. Я пересекаю комнату в один шаг, наклоняюсь и обнимаю ее:

— Что случилось?

— Тетя Линда потеряла ребенка.

Это случалось с бедной Линдой много раз.

— Это ужасно. — Разговоры о беременности и выкидыше всегда заставляли меня морщиться, но сейчас это даже увлекательно. Я смотрю на свою маму. Ей хотелось бы больше детей. Я уверенна в этом.

— У нее уже шестой выкидыш.

— Мне так жаль. — Я стискиваю мамино плечо. — Приготовить тебе травяной чай? Как насчет того сорта фиалок, который ты любишь?

— Я в порядке. Можешь присесть на минутку?

Я присаживаюсь на краешек ее кресла. Чувствую себя глупо с куриной ножкой в руке.

— Проводились исследования над утробным плодом.

Я уже не такая голодная. От запаха курицы начинает крутить живот.

— Еще провели несколько генетических тестов на Линде.

— Ну и достаточно. Они должны оставить ее в покое.

— Теперь она знает, что происходит.

— Они что-то обнаружили?

Мама кивает.

— Причина в генетике. — Она делает паузу и смотрит на меня сосредоточенно. — Линда носитель того, что называется трисомия или тройная хромосома. Это встречается очень редко.

— И это причина выкидышей?

— Дети, у которых этот диагноз, умирают, и случается выкидыши. — Мама тяжело вздыхает. — Или они рождаются с тяжелыми физическими и психическими недостатками. Доктор Линды посоветовала ей больше не пытаться завести ребенка.

— Но Анна, — это моя двоюродная сестра, — ведь в порядке.

— Она может быть носителем.

Меня пробирает дрожь.

— Мне жаль, мам. Бедная тетя Линда. Это так жестоко.

— Милая, — мама опускает взгляд на свои руки, а затем направляет взгляд прямо на мое лицо, — тебе нужно пройти тесты. Ты можешь быть носителем.

— Что ты имеешь в виду?

— Из-за… него. — Папа? Даже сбежав, он нашел способ испортить мне жизнь.

— Значит… все мои дети…

Умрут? Будут с недостатками? Не понимаю, что подразумевается под этим. У нас в школе есть парнишка на инвалидной коляске. Он немного сутулый и странно говорит, но он умен. Я могу с этим справиться. Я могу полюбить такого ребенка. Даже если он не будет умным. Думаю, таких детей любят даже больше. Они не взрослеют. Всегда останутся с тобой. Мне бы это понравилось. Я никогда не буду одинока.

Но ведь все дети тети Линды умерли. Кроме Анны.

— У тебя были выкидыши, мам?

Она трясет головой.

— Я была беременна только однажды. Тобой.

Полагаю, природа не случайно сотворила меня чудовищем. Слишком уродлива, чтобы привлечь кого-то и передать проклятие. Будет ли любить меня усыновленный ребенок или будет испуган также как те детишки в библиотеке прошлым летом? А отдают ли детей на воспитание одиноким монстрам?

Мама встает и обнимает меня.

— Все с тобой будет в порядке. Не о чем беспокоиться.

Я обнимаю ее в ответ и стараюсь поверить, но дрожь в ее теле затрудняет процесс.

Поверх её головы, я ловлю своё отражение в окне.

Крашенные, прямые светлые волосы.

Идеально чистая кожа.

Никаких очков.

Я красива.

Но внутри я все та же. Я та, кто я есть.

Мой мир близок к переменам.Разрушая эти оковы,Моя заявка на свободуКак никогда близка.Но цепи все еще крепко связывают меня.Все мои слёзыО любви, о надеждеРастворяются в ночи.Просто бегут прочь.

Именно это я и сделаю. Я сяду на самолет, полечу в Швейцарию и спою всему миру. Даже это новое проклятие, эта ужасная новая сила, которой мой отец мог меня наградить, не сможет остановить меня.

Глава 10. Зараженная

— О, детка, посмотри на это. — Мэдоу толкает меня локтем в бок.

Тут два направления. Первое: сексуальные парни, одетые в джинсы и красно-белые хоккейные джемперы, разговаривающие с молодым человеком, который рассаживает нас. Среди них высокий юноша и я припоминаю, что видела его на сайте Парней из Эмебайл. И второе: парень, поймавший меня на том, что я пялюсь. Сейчас он сидит и насмехается.

Мой взгляд резко перемещается на содержимое тарелки. Я пихаю в рот полную вилку свиного шницеля с маслянистой лапшой и краснею до кончиков пальцев. У него магнетизм, которого не проявлялось на фото, расположенном на сайте. Ангельское личико, средний рост, худощавый, темные, мягкие волосы. Бледная, бледная кожа. Не могу поверить, что я действительно болтала с этим парнем. Он не знает, кто я, не имеет и малейшего понятия, что эта покрасневшая девушка, пялящаяся на него с открытым ртом — таинственная солистка Блисс. Он ужасный, верно? Мерзкий. Такой же, как Колби. Будьте уверены.

— Это он. — Мэдоу вскидывает голову с нахальным видом. — Дерек.

Бедняжка Мэдоу. Утренняя поездка была очень изнуряющей, и ужасный страх перед сценой был главным её бедствием. Все это по-настоящему, она не притворяется. Сейчас Мэдоу в порядке. Мы сидим в уютном ресторанчике, кажется «Кристалл-чего-то-там». Все окна выходят на покрытые снегом вершины гор, которые отражают солнце, так что больно глазам. Все солнечные лучи балансируют на вершине пика, посреди одной из самых знаменитых горных цепей в Швейцарских Альпах. Юнгфрауйоха. Не спрашивайте меня, как они выговаривают данное слово. Это часть гигантской дорогущей постройки убежища злодея из фильма о Джеймсе Бонде. Их называют «Вершиной Европы». Когда мы прибыли и увидели эти гигантские вершины перед глазами, то все одновременно остановились. Взирая. Восхищаясь. Альпы громадны.

Прямо из Лозанны, откуда мы начали свое путешествие, Альпы тянуться через озеро, похожее на яркий голубой гранит с отблесками снега на поверхности. Тихий старый городок утопает в зеленой траве и деревьях. Тут голубое озеро, а небеса еще голубе и красная герань свисает с каждого подоконника. Идеальное лето, где у воды приятно и прохладно. Огромный контраст по сравнению с жарой в Риме. Это место похоже на сказку, воплотившуюся в жизнь, если сравнивать с влажностью Великих Озер, которые остались позади.

Здесь, наверху, на краю неба, где обитают птицы, облака и горные вершины, живет настоящая ледяная белоснежная красота. Ледники на вершинах чисты и прекрасны, как первый продолжительный снегопад.

Чтобы добраться до этого места, мы сделали несколько пересадок с поезда на поезд, а на последнем проехали прямо между огромных гранитных гор. Все, что мы могли заметить, это грубые каменные стены, прорубленные сотни лет назад для таких туристов, как мы. Туннели и Мэдоу несовместимы.