Группа «Янки» - Гарольд Койл

Боль, вызванная сном на жесткой поверхности, мутность ума от слишком малого времени сна и осознание того, что сегодня будет не лучше, чем вчера, были плохим началом нового дня.

Бэннон сел, наклонился вперед и посмотрел на Фолка, стараясь понять, в противогазе ли тот. С чувством удовлетворения от того, что нет, Бэннон снял противогаз. Прохладный утренний воздух ударил ему в лицо.

После двух часов в потной резиновой маске ощущение свежего воздуха на коже было словно удар в лицо. Оглядевшись, Бэннон увидел Келпа, возившегося со своим оборудованием. Фолк приказал Ортелли заводить танк. Было 04.00. В темном лесу можно было услышать звуки, издаваемые другими танками.

По крайней мере, часть группы проснулась и была наготове. Как только Бэннон изготовился, чтобы спуститься вниз, на место командира, Фолк соскользнул на место наводчика. Все еще заторможенные, но, по крайней мере, проснувшиеся члены экипажа начали проверку своих систем в ожидании подъема и нового рассвета.

Проверка системы управления огнем. Проверка оружия. Проверка тепловизоров. Проверка показаний двигателя. Боеукладка и количество боеприпасов. Танк №66 был готов.

Перед самым рассветом его вызвал лейтенант МакАлистер. Он и его взвод наблюдали группу численностью от шести до восьми человек в лесу за долиной. Раннее утро было лучшим временем для обнаружения целей при помощи тепловизоров, так как земля и деревья совершенно остывают от долгого отсутствия солнца. МакАлистер намеревался обстрелять их из пулеметов 50-го калибра. Бэннон запретил делать это и решил вместо этого нанести по злоумышленникам артиллерийский удар. Таким образом, они нанесут тот же, или больший ущерб, не подвергая опасности танки Группы. Наилучшей идеей, приходившей ему в голову, было то, что задачей спешившихся солдат противника было вычислить позиции Группы и либо навести на них артиллерию, либо обстрелять противотанковыми ракетами. В любом случае, с ними нужно было что-то делать.

МакАлистер связался с FIST. Используя известные ориентиры, он сообщил Анджеру расположение и характер цели. Бэннон вмешался в разговор и поручил Анджеру сделать как минимум три артиллерийских залпа при смешанных настройках взрывателей - от сверхбыстрой до задержки. При сверхбыстрой настройке взрывателей снаряды взорвутся, как только столкнуться с ветвями деревьев, создавая ударную волну и град осколков, которые обрушатся на открыто расположенную живую силу. Снаряды с взрывателями, выставленными на задержку, зароются в землю и, как он надеялся, уничтожат любые окопы. Командир FIST ответил, что хотел бы попробовать. Бэннон сказал ему постараться.

На обработку запроса на артиллерийскую поддержку потребовалось около пяти минут. В такое время это было неудивительно.

Все ждали с нетерпением, надеясь, что русские не уйдут оттуда прежде, чем артиллерия нанесет удар. Это было почти, как подготовить розыгрыш для другой компании. Они знали, что сейчас произойдет, а те - нет. Только этот «розыгрыш» будет смертоносным. Через несколько минут некоторые из «другой компании» будут мертвы. Чем больше, тем лучше. Может быть, они больше не вернутся.

В тылу группы «Янки» раздался низкий гул артиллерийских орудий, одновременно с сообщением от FIST «Снаряды ушли». МакАлистер ответил: «Вас понял». Сообщение Анжера «пять секунд до разрыва, конец связи» заглушили разрывы снарядов.

Затем раздался возбужденный высокий голос МакАлистера: «цель под огнем на поражение, цель под огнем на поражение». Под влиянием момента он забыл, что вообще-то стрельба и велась на поражение. Из «66-го» Бэннон мог заметить разрывы за деревьями.

Он хотел двинуться вперед и посмотреть, но знал, что это мало что даст и подвергнет «66-й» лишней опасности. Так что он сидел на месте и удовлетворял свое нездоровое любопытство, слушая сообщения МакАлистера.

В тылу опять загрохотали орудия, а затем последовала еще серия разрывов. Снаряды с настройкой взрывателей на немедленное срабатывание взорвались у верхушек деревьев сверкающими шарами оранжевого пламени. На долю секунды среди деревьев словно вспыхнуло небольшое солнце, а затем угасло столь же быстро, как и появилось. В приборах ночного видения уже не было видно всех деталей. На месте четкого изображения появилось только угасающее пятно ярко-оранжевых взрывов. Последний залп был не менее впечатляющим.

Ожидая доклада о результатах, Бэннон надеялся, что они стоили усилий артиллерии. Её участие не ограничилось расчетами, подготовкой и выпуском двадцати четырех снарядов. Стрелявшая батарея должна будет быстро сменить позицию. Если русские были начеку, их группы артиллерийской разведки и целеуказания могли бы отследить траектории снарядов. Произведя некоторые дополнительные расчеты, они могли засечь орудия и открыть контрбатарейный огонь. Поэтому для артиллерии было важно постоянно перемещаться. Стрельба и уход были основными приемами артиллерии. В современном бою вы или быстрый, или мертвый. Там нет золотой середины.

Осмотрев область в течение десяти минут, МакАлистер доложил, что ни он, ни экипаж любого другого танка его взвода не видят никакого движения в районе цели, ни слева, ни справа от него.

Бэннон доложил батальону, что они обнаружили и, вероятно, уничтожили восемь солдат противника. Независимо от того, что те делали или собирались делать с группой «Янки» этим утром, они этого уже не сделают. Усилия артиллеристов не пропали даром.

Советы также напрягли своих артиллеристов этим утром. Едва смолк огонь американских орудий, как небо на востоке осветилось далеким мерцанием, а затем налетел уже знакомый гул вражеской артиллерии. Сначала Бэннон подумал, что это контрбатарейный огонь, направленный на орудия, который только что стреляли из-за позиций группы. Но далекие разрывы снарядов раздались не в тылу, а на севере. После того, как они слышали и видели это больше пяти минут, стало ясно, что это было нечто большее, чем контрбатарейный огонь. По всей видимости, это была артиллерийская подготовка для наступления 28-й гвардейской танковой дивизии.

Ночь постепенно уступала место новому рассвету. Советская артиллерийская подготовка на севере продолжалась. Появился первый сержант Гаррет с завтраком, передав командирам взводов отправить половину личного состава для приема пищи. Сначала Бэннону показалось рискованным, разрешить личному составу спешится для завтрака. Он опасался, что противник начнет еще одну сковывающую атаку на них, как и вчера. Если это будет не наземная атака, он, по крайней мере, ожидал, что Советы обстреляют позиции батальона артиллерией. Но ничего не произошло. Возможно, у советов не было сил, чтобы бросать их в бесполезную сковывающую атаку. Наверное, солдаты, которых они накрыли артиллерией в долине, были артиллерийскими наблюдателями или расчетами ПТРК, задачей которых было сдерживать их батальон. Возможно, все возможно. Когда командиры взводов начали собираться на утреннее совещание, Бэннон отринул вторую догадку. Никто не стрелял в него или его группу, и только это сейчас имело значение.

Командный состав группы «Янки» собрался у кормы БТР первого сержанта, держа под мышками карты и блокноты и в руках завтрак и кофе, как и двадцать четыре часа назад. Но этим утром все было по-другому. Вчерашняя нервозность ушла. У всех был несколько измученный и растрепанный вид от слишком короткого сна и слишком большого стресса. Этого и следовало ожидать. Однако сегодня лица каждого имели спокойный, уравновешенный вид. Как говорили ветераны Гражданской, они увидели слона и изменились навсегда. То, что им невероятно повезло, что их задача была проста и понятна, не имело значения. Не имело значения и то, что новая миссия собиралась преподнести им реванш и подвергнуть их такому же наказанию, которому они подвергли советы. Значение имело то, что они выиграли первый бой и временно отринули любые сомнения в своей технике, своих командирах и своей способности встретить врага лицом к лицу. Группа была готова двинуться дальше и выполнять новую задачу.

Совещание началось с обсуждения вчерашнего боя. Так же, как и много раз после учений, командиры шаг за шагом разбирали то, что случилось. Первый взводный представил свой доклад и свои наблюдения. Затем Бэннон. Они кратко обсудили, что нужно сделать лучше в следующий раз. Затем Бэннон отдал группе боевой приказ, над которым работал этим утром. Когда он закончил, Анджер изложил планы огневой поддержки и подробно ответил на все вопросы. Закончив совещание, Бэннон напомнил командирам взводов, что посетит каждого из них лично, чтобы обсудить вопросы, касающиеся каждого взвода. Пока что им следовало готовиться к атаке.

Когда он собирался закончить совещание и обсудить со старпомом и первым сержантом вопросы управления и материального обеспечения, сообщение из батальона положило конец его планам еще немного поспать. Через тридцать минут на КП батальона должно было состояться совещание по новой задаче. Не желая выводить с позиции «66-й», Бэннон решил воспользоваться БТР Гаррета. Как только командиры взводов разошлись, а БТР был готов выдвигаться, Бэннон быстро побрился и вымыл лицо и руки. Из-за этого он мог опоздать, но для него было предметом гордости выглядеть настолько круто, насколько это возможно. Он мог быть несчастным, но не мог выглядеть несчастным. Требования должны быть соблюдены.