Ведунские хлопоты - Дмитрий Александрович Билик

— Но все же захотели, чтобы я вернулся. Вы сами не можете объяснить почему, но что-то внутри вас, нечто первобытное, пугающее, говорит, что я прав. Так ведь?

Колобок по какой-то причине не захотел встречаться со мной взглядом. Он торопливо стал рассматривать стол. Согласен, мебель красивая и достойна пристального внимания.

— Станислав… Семенович,, — получил я подсказку от Светланы, — как вы объясняете произошедшее?

— Да как, случайность. Девка эта вообще с астмой оказалось, как выяснилось. А финн… Ну тот, емае, который дверь нам разбил, он был не вполне адекватен.

При этих словах Колобок постучал себе пальцем по носу, явно намекая, с помощью чего наступила эта самая неадекватность.

— С этого дела и не такое привидится.

— Вы считаете, что у вас все в порядке и ваш компаньон паникует на ровном месте? — спокойно спросил я.

— Емае! — утвердительно кивнул Колобок.

— У меня для вас такое предложение. Если вы считаете все это чушью, то вам ничего не будет стоить провести сегодняшнюю ночь в сауне. Если действительно ничего не произойдет, то я мало того, что не возьму денег, отдам вам свои. На сколько мы там договаривались?

— Шесть миллионов, — подсказала Светлана.

— Но! — я поднял палец. — Если вы сами увидите нечисть, то помимо оплаты работы отдадите мне еще шесть. Скажем, это будет наше с вами пари. Шесть миллионов всего лишь за то, чтобы попариться в сауне и разоблачить очередного шарлатана, так что?

Колобок почти не сомневался. Он решительно тряхнул вторым подбородком и поднялся на ноги.

— По рукам. Самые легкие деньги в моей жизни, емае.

Правда, руку жал с некоторой опаской. Но как только понял, что на этот раз ничего не произойдет, и ушастый мальчишка не превратится в Мефистофеля на полставки, совсем повеселел.

— Так что, как там тебя…Матвей… какие наши планы? Чего делать будем? — спросил он с легкой издевкой.

Среди пацанов это называлось «поверил в себя». Если честно, у меня не было даже желания разубеждать Колобка в его правоте. Чего доброго еще передумает.

— Сс… смотри как бы обдериха его не порвала прежде, чем он тебе денег отдаст.

— Будет лишний повод позаботиться о его безопасности.

— Ты че там говоришь, емае?

— Нужно поставить камеру напротив хамама.

— Это противоречит нашим… — начал Хамелеон.

— Всего на одну ночь, — объяснил я. — Утром снимете.

— Ага, он эту, емае, как ты ее назвал…

— Нечисть, — подсказал Хамелеон.

— Вот-вот, нечисть снять хочет. Я всегда с собой беру, видеокамеру. Давая, Костя, хер с ней, камеру воткнем, емае.

Мы еще обговорили несколько деталей, после чего попрощались. С Хамелеоном тепло — хотя оставалось только догадываться, что он думает на самом деле, с Колобком скорее вызывающе. Этот пузырь даже в глаза мне посмотрел, видимо, решил, что все это ему привиделось.

Я еле сдержался, чтобы не выплеснуть хист. Пусть думает, что угодно. Хорошо смеется тот, кто забирает весь кэш и уезжает в закат. Счастливой выглядела разве что Светлана. Она единственная, кто из всех присутствующих верил в меня без всяких оговорок. Поэтому тоже считала, что скоро мы заработаем легкие деньги.

Тогда как я про это думал совершенно иначе.

— Чего делать будешь? — спросила меня Юния, когда мы во второй раз за сегодняшний день покидали это заведение.

— Мышеловку поставлю, чтобы хоть как-то сдержать нечисть. А уже потом ворвусь сам. С мечом наперевес.

— Мышеловку ближе к двери сс… ставь. Иначе раньше времени угодит. И борову этом скажи, чтобы сс… потом к двери бежал.

Я кивнул. Замечание было дельное.

— Ты мне, Матвеюшка, сс…скажи, много ли ты нечисти убил?

— Нормально, — ответил я. — А чего ты спрашиваешь?

— Сердце у тебя слишком доброе, да рука мягкая. Даже меня в живых зачем-то оставил. Сс… не убийца ты, а тут действовать придется быстро, без раздумий. Как бы жалеть ты обдериху не стал.

— За что ее жалеть?

— Сс… так в своем праве она. Живет обдериха в этой, прости Господи, бане. Пусть такой срамной я в жизни не видела. И сс… наказывает тех, кто ведет себя неправильно.

Я даже на мгновение смутился. Что-то в словах Лихо было. Ведь та же нечисть она действительно вроде программ, которые существуют в рамках определенного кода. Они, может быть, и рады жить по-другому, но не могут.

Подумал и тряхнул головой. Вот уж хрен. Не в своем праве нечисть людей убивать за то, что они помылись в неурочный час. Какие бы это люди не были. И плевать мне на обычаи и поверья. Да, может я действительно отличаюсь повышенным миролюбием. И на моих руках лишь кровь лешачихи, да вурдалака, которые оба не сказать, чтобы совсем нечисть. Но в этот раз я точно сомневаться не буду. Потому что если эта тварь начала убивать людей, она теперь никогда не остановится. А судя по упорству Колобка, он и дальше будет поставлять ей жертв.

— Извините, Матвей, вы закончили? — спросила Светлана.

Я понял, что мы уже минуты две стоим на улице. Рыкалова даже успела закурить тоненькую сигарету. Представляю, как это выглядело. Я иду и спорю с самим собой. Если бы у меня не было определенной репутации специалиста по работе с необъяснимыми явлениями…

— Да, извините, вечером вы можете не приезжать.

— Матвей, шутите, чтобы я пропустила такое?

— Это может быть довольно опасно. Никогда не знаешь, как поведет себя нечисть.

— Но ведь вы будете тут, — легкомысленно ответила Светлана.

За разговором мы дошли до ее машины, которая стояла с противоположной стороны от моего Зверя. Но у меня была еще одна тема для беседы.

— Светлана, для вас есть еще потенциальный способ разбогатеть. Сейчас.

Я вытащил со Слова две мешка крестсежа, один перемолотый, один еще свежий. Рыкалова на внезапное появление двух тюков постаралась отнестись спокойно, хотя глаза ее и удивились.

— Это одно растение. В местах, где я его достал, из него пекут хлеб. Этот хлеб можно есть несколько дней и не чувствовать истощения. Понимаете, о чем я?

— Не совсем.

— Для начала, мне нужно сделать химический анализ этого растения. А после можно попробовать использовать его в нашем м… у нас. У него, правда, есть