Красное и чёрное - Lilian kls

— Что значит исчез? И что значит, он вернётся?

— Смертельное проклятие, отразившееся от младенца, не просто убило Лорда, оно не оставило от него ничего. Он исчез, во всяком случае, его телесная оболочка.

— Но почему Вы думаете, что он вернётся?

— Тёмный Лорд — очень могущественный волшебник. А согласно пророчеству, Гарри — тот единственный, кто сможет избавить магический мир от этого тирана.

— Но получается, что он уже избавил. Ведь Тёмного Лорда нет. Может быть, пророчество уже свершилось?

— Дамблдор сказал…

— Ваш Дамблдор порядочная сволочь.

Северус удивлённо улыбнулся.

— Приятно встретить единомышленника, но, невзирая на все недостатки директора, он знает гораздо больше нашего. А именно, он знает вторую часть пророчества, которая никому не известна.

Ночь действительно оказалась для нас бессонной. Сначала я узнала историю моего Гарри, а затем и всего магического общества Великобритании. Закончилось всё планом Северуса, который согласился спрятать меня и моих родных от директора.

— Дамблдор отправился на Ваши поиски, в этом я уверен. Я ещё точно не знаю, что именно у него на уме. Возможно, он всего лишь хочет забрать Гарри, а возможно ещё и избавиться от Вас из — за пророчества.

— А может, Вы всё — таки ошибаетесь?

— Всё может быть, — устало ответил он, — Я подумал, что Вы хотите проведать родственников и обезопасить их, поэтому я принёс вот это.

Северус вынул из кармана предмет, который он взял в кабинете декана Гриффиндора.

— Это Маховик времени, — опережая все вопросы, сказал он. — С его помощью мы можем отправиться в прошлое и посетить Ваших родных. В идеале мне бы хотелось встретить там одного старого знакомого.

Оказавшись отлевитированным в спальню, Гарри проспал половину ночи. Примерно в два часа ночи ребёнку приснился кошмар. Мальчику приснилось, будто он снова заперт в чулане, а всё, что произошло, оказалось сном. Его мама и папа оказались лишь порождениями его больного воображения. Маленькое сердечко похолодело. Ему хотелось выскочить из душного чулана под лестницей и бежать как можно дальше отсюда, пока силы не покинут его. Мальчик стал барабанить в дверь чулана, чтобы его освободили, потому что темнота сгущалась и давила на него, а он ничего не мог с этим поделать.

Неожиданно дверь в чулан распахнулась, и малыш увидел лицо, которое уже видел давным — давно. Черт этого человека он не запомнил, но он уже видел его однажды. Потом он увидел яркую зелёную вспышку, и сильнейшая боль пронзила насквозь его голову. Мальчик истошно закричал. Он не мог проснуться, а боль всё усиливалась. Тогда он почувствовал, что его кто — то держит на руках, услышал успокаивающие слова, которые говорил приятный заботливый голос.

— Гарри, мальчик, всё хорошо. Успокойся. Я с тобой. Мы с тобой. Мама тоже рядом.

Северус уже заканчивал объяснение плана, как услышал крик Гарри сверху. Опасаясь самого страшного, он сразу же аппарировал в детскую.

Когда я услышала, как закричал мой Гарри, я незамедлительно бросилась к лестнице. Распахнув дверь в детскую, я увидела, что Северус пытается разбудить ребёнка, который уже не кричал, но, не переставая, звал то маму, то папу.

— Мы здесь, малыш, — я села на кровать по другую сторону от малыша. — И мама, и папа. Мы рядом, — сказала я, поцеловав детскую щёчку и погладив его по голове. Малыш распахнул ярко — зелёные глаза и взглянул на Северуса.

— Папа! Прошу, не уходи больше, не оставляй меня! Мама, и ты тоже, не бросай меня! Я не хочу снова вас потерять…

Северус моргнул несколько раз, оставаясь в объятьях ребёнка. Таким образом высушив увлажнившиеся глаза, он обнял мальчика в ответ. Новые чувства от потери одного и того же человека наполнили его. Он не вспомнил о своей любимой Лили. Он почувствовал горе ребёнка, потерявшего родителей. Когда Северус потерял свою мать, горе, обрушившееся на него, затопило все его дни, что он жил в этом доме. Он словно лишился какого — то стержня внутри себя. И эта рана зажила далеко не сразу. А теперь он осознал, каково потерять родителей в самом младенчестве и жить в семье нелюбящих и не заботящихся о тебе людей. И жалость к этому малышу заглушила все сомнения, все другие чувства, нет — нет да появляющиеся в его душе по отношению к ребёнку Поттеров.

Я не сопротивлялась, когда детская ручка зацепила мою шею и впечатала меня в плечо Северуса. От слов мальчишки защипало в носу и на глазах выступили слёзы. Я поняла, что уже не смогу оставить этих двоих, и моя жизнь уже никогда не станет прежней. Почувствовала, как нерешительно свободной рукой Северус обнял меня за талию, и внутри стало так тепло, что от переполнивших меня чувств я облегчённо вздохнула и крепко обняла моих мужчин.

Весь день Драко ходил по Малфой Мэнору сам не свой. Периодически ему казалось, словно он видит свой дом впервые. Мама снова была чем — то занята. Отец и подавно. Мальчишка чувствовал себя очень одиноким и поймал себя на мысли, что он скучает по своему новому знакомому. Наступившая ночь оказалась ещё более загадочной, чем предыдущая. Он не почувствовал, как уснул и снова увидел вампира.

— Можешь звать меня мистер Фуилтетчер. Вряд ли это имя тебе что — либо скажет.

— Мистер… Фуилтетчер, я всё ещё не понимаю, зачем Вам я? — спросил удивлённый Драко.

Вампир задумался на мгновение. Потом взглянул на мальчика и сел в кресло напротив него.

— Хорошо, Драко. Твой отец хотел бы, чтобы ты знал. Я встретил его Там. Знаешь, я совсем молодой вампир. Меня обратили в 1981 году. В момент моего обращения я чуть не умер и встретил Там твоего отца. Он просил меня помочь тебе, Драко.

— Это не правда, — Драко округлил глаза, — мой отец не был Там. Мой отец жив. Вы обманываете меня.

— Люциус тебе не отец, Драко.

— Что?

— Твой отец погиб почти семь лет назад.

— А как эта штука работает? — спросила я, недоверчиво косясь на медальон, в котором были запечатаны песочные часы.

— Подойдите ко мне, — сказал Северус.

Я послушно приблизилась к нему, и он надел цепочку на нас обоих.

— Прокрутив медальон нужное количество раз, — что он и делал у меня перед носом, — мы сможем попасть в прошлое.

Через секунду вокруг всё замелькало, словно кино в ускоренной перемотке. Несколько раз наступала темнота и восходило солнце. Наконец, всё остановилось, когда только начало светать.

Северус быстрым движением снял связывающую нас цепочку.

— Сейчас вечер воскресения. Я надеюсь, мы успеем добраться до Вашего дома вовремя.

Глава 17 Moscow

— А как эта штука работает? — спросила я, недоверчиво косясь на медальон, в котором были запечатаны песочные часы.

— Подойдите ко мне, — сказал Северус.

Я послушно приблизилась к нему, и он надел цепочку на нас обоих.

— Прокрутив медальон нужное количество раз, — что он и делал у меня перед носом, — мы сможем попасть в прошлое.

Через секунду вокруг всё замелькало словно кино в ускоренной перемотке. Несколько раз наступала темнота и восходило солнце. Наконец, всё остановилось, когда только начало светать.

Северус быстрым движением снял связывающую нас цепочку.

— Сейчас вечер воскресения. Я надеюсь, мы успеем добраться до Вашего дома вовремя.

Не медля ни секунды, мы вошли в камин, а вышли уже в каком — то совершенно незнакомом мне месте.

Обилие людей и почти бесконечный зал говорили о том, что это место находится в центре какого — то города. Услышав русскую речь, я обрадовалась. Наконец, я дома.

Оказавшись в Москве, Северус слегка смутился. Он не ожидал увидеть такое количество людей в столь ранний час. Не представляя, как быстро добраться до маггловской квартиры где — то неподалёку от Москвы, он решил, что проще сначала по камину попасть в столицу Советского Союза. Но, оказавшись в центре Магической Москвы, он растерялся.

— Мы в Москве? — спросил он свою спутницу.

— Не знаю, но, кажется, да. Вокруг все говорят по — русски.

— Значит в Москве. Что ж, теперь осталось добраться до Вашего дома. У нас в запасе четыре часа.

— Это много. Хотя, нужно узнать, где мы точно находимся и как отсюда выбраться.

Помещение мне чем — то напомнило зал ожидания на вокзале. Но по стенам были разнообразные камины. Каждый имел свою неподражаемую форму. Тот, из которого вышли мы, был в классическом викторианском стиле. Над ним в воздухе висело изображение флага Великобритании. Над другими каминами тоже висели флаги разных стран, от Бразилии до Китая.

Обернувшись, я увидела окно, которое было очень необычным. Во всю стену оно показывало Красную площадь. Но в ней было что — то неестественное.

— Кремль, — я привлекла внимание своего спутника, указав на вид из окна, — сердце России. Мы в Москве, — улыбнулась я.