Не ошибись с выбором - Валентина Игоревна Колесникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Внезапно на кухне раздался звук открываемого холодильника и я поняла, что пора спасать еду от Аниного набега.
Прощаясь с мамой, я закрыла дверь, взяла детскую книгу и, сквозь дикий протест, смогла уложить дочку в кроватку.
* * *
— Эй, ты чего такая грустная? — Тихоня Анна с интересом рассматривала уставшую, разбитую в дребезги Лину. Девушка во время рабочего процесса была особенно зла, в перерыве ее гнев был полностью обращен в сторону шоколада, который она поглощала в неимоверных количествах.
Я знала причину, понимала, что сейчас ее лучше не трогать и о Преображенском не говорить, вот только для остальных произошедшее — тайна. А все, что люди пытаются скрыть, мгновенно перетягивает на себя интерес.
— Кстати, как твой разговор с Преображенским? — Одна из сотрудниц с ехидством смотрела на то, как постепенно коробка конфет становится пустой. Она явно знала о ссоре, иначе бы не вела себя подобным образом. Грациозно встав со своего места, сотрудница поправила платье, напудрила носик, всем видом давая понять, что уж она-то свой приз не упустит… Ну-ну… Ничему жизнь не учит…
— Сегодня начальник как с цепи сорвался, — спокойно заметила я, как только за этой дамой закрылась дверь, — ей не поздоровится, если она к нему пойдет. Кстати, Лина. Вчера он мог просто сорваться…
Девушка тут же с интересом уставилась на меня, требуя взглядом продолжения разговора:
— Вчера у начальника был очень сложный день. Он весь день сидел злой, как тысяча чертей… Поэтому лучше затаись на время, иначе он окончательно из себя выйдет…
— Маша права, — поддержала меня Тихоня, — пусть успокоится, потом вновь подойдешь. А то сегодня в здании какой-то аврал! Весь день сотрудников на ковер вызывают. Кого-то увольняют мгновенно, кого-то в органы забирают. Уводят в наручниках прямо…
Сегодня началась глобальная чистка. Я находилась в кабинете Александра Сергеевича совсем не долго, сортируя документы и принося кофе. О своей основной работе пришлось забыть. Преображенский рвал и метал, выводил людей на чистую воду. Затем я была свободна и могла вернуться к своей основной работе. В такой атмосфере сосредоточиться очень сложно, люди волнуются, кто-то сразу собрал вещи и ушел, не дожидаясь разбирательства, но таких ловили на выходе…
Волков стал во многом выполнять роль Преображенского. Они скоординировали свои действия и работали в паре, выводя людей на чистую воду. Что один, что второй выглядели безумно злыми и очень уставшими. И когда в кабинет, в период единственного за весь день перерыва, зашла та самая дама из отдела продаж, Преображенский окончательно сорвался. Ни ее откровенный внешний вид, ни пухлые яркие губы, ни даже выразительные глаза и томный голос не вызвали совершенно никакой положительной реакции.
— Им тут всем медом намазано, видимо… — После грубого посыла сотрудницы в далекие дали, Преображенский без сил упал обратно на свой стул. Он с силой сжал кулаки, до такой степени, что побелели костяшки пальцев. Волков устало посмотрел на закрытую дверь, которая от сильного удара чуть не слетела с петель и тоже сел рядом с начальником. Я стояла в стороне, поставила последнюю пустую чашку на поднос и уже хотела уйти, дабы не мешать отдыхать мужчинам и не мельтешить лишний раз перед глазами.
— Что поделаешь, ты завидный жених, — Виктор сладко зевнул, да так, что это безобразие тут же распространилось и на меня с Александром Сергеевичем. — Ты богат, красив, умен и имеешь приличный счет в банке… Какая дама устоит перед такими перспективами?
— Все, что им надо — деньги…
Преображенский сказал это со злостью, с отвращением смотря на дверь.
— Но вы тоже девушек выбираете далеко не за их прекрасные духовные качества… — заметила я, влезая в разговор. Кажется, опять я зря не сдержалась.
— О чем вы?
Волков после моего заявления с интересом уставился на начальника, явно одобряя мое высказывание.
— Ни она из любовниц никогда не станет моей женой, — Преображенский прекрасно понял, о чем я, — просто в моем окружении нет милых, хороших дам, которые не ведут охоту за деньгами…
— Я не веду… — так и не поняла, зачем это сказала.
— Мне, кстати, интересно, почему? — Судя по всему, этот вопрос хотел задать Преображенский, но Волков его опередил. — Ведь каждая мечтает жить в достатке.
— В достатке — да, согласна, но есть одна очень большая разница. Жить в достатке с любимым, с которым вы прошли огонь, воду и медные трубы или с мужчиной, от которого требуется только одно — деньги. В первом варианте мы видим отношения, которые строятся на совместном опыте, во втором — купля/продажа, где женщина играет роль сопровождения, а мужчина выступает в роли покупателя или содержателя. Но на самом деле и тот и тот вариант приемлем. Поймите меня правильно, у всех свои потребности. Главное, чтобы они совпадали.
— Так рассуждаете, Мария Олеговна, но при этом сами в разводе… Еще и с малышкой на руках, — начальник позволил себе лишнего, что сразу понял по моему взгляду. Ненависть в глазах вспыхнула ярким пламенем. Я чувствовала, как исказилось мое лицо при упоминании бывшего мужа и совместной с ним жизни, — прострите, я не хотел вас обидеть. Больше не буду затрагивать эту тему…
Начальник почувствовал себя не уютно — это было видно по его позе. Он поежился, передернулся всем телом, ладонью пододвигая к себе бумаги.
Они продолжали беседовать, говорили что-то о «черных договорах» и поиске того, кто руководил за спиной начальника и постоянно обворовывал фирму.
Я вышла из кабинета, чувствуя на себе тяжелый взгляд, посмотрела на часы, поняла, что рабочий день скоро подойдет к концу, все необходимое я уже сделала и нужно подготовиться к свиданию.
Последний аспект моей жизни особо радовал. Получив, наконец, подтверждение от Преображенского, что я могу быть свободна, я устроилась перед зеркалом на кухне для сотрудников, достала косметичку и вместо того, чтобы просто обновить повседневный макияж, приняла решение накраситься более ярко. Смокиайз, тонкая подводка для усиления эффекта и вместо гигиенической помады накрасила губы более темным оттенком. На фоне светлой кожи вроде неплохо смотрится. Самое главное, что мне нравится.
Распустив волосы, я взлохматила их рукой, резко отбросила назад и мгновенно встретилась взглядом с Преображенским.
— Свидание? — Спросил он после замешательства.
— Да. Не ярко? — Все же, для меня не привычно так много косметики на лице. Дневной и вечерний образ сильно отличаются, на мой взгляд.
— Нет, вам очень идет…
