Тёщин подарок (СИ) - Александра Гусарова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Максим подошел со спины, положил ей горячие руки на плечи, склонился к уху и, обжигая дыханием, прошептал:
— У тебя все обязательно будет хорошо!
Кристина повернула голову назад и подняла глаза на стоящего за спиной мужчину:
— Ты обещаешь? — не заметила, как перешла на «ты». Но и он не возражал. Как писал великий Александр Сергеевич: «Пустое вы сердечным ты она, обмолвясь, заменила». Да и он при таком обращении просто чувствовал себя глубоким стариком.
А девушка притихла, удивляясь тому, какими волнительными оказались эти простые объятия. Так и хотелось бы прижаться сильнее к его груди, которая необычно высоко вздымалась, словно Боярский пробежал стометровку. А он лишь радовался, что штаны достаточно широкие и скрывают его реакцию на близость Кристины.
Вернувшись в Питер, Ида задумалась над тем, как ей лучше исполнить предложенное задание. И для начала нужно было просто встретиться с Боярским. Они в этот раз за все дни ее отсутствия так ни разу и не позвонили друг другу.
С одной стороны, в этом не было ничего удивительного. Они и раньше не особо перезванивались во время командировок. Ида сама по себе не была излишне общительной женщиной. Она любила повторять:
— Не знаю, как у тебя, Максим, а у меня работа серьезная. Одна крохотная ошибка может принести море неприятностей невинным людям. Поэтому я не приветствую несвоевременные звонки.
Но или она где — то перестаралась, или он неправильно ее понял. В итоге они никогда не перезванивались во время отъездов. В начале ей это нравилось. Женщина чувствовала себя свободной. И так как ценила свою свободу, ее все устраивало. Да только женские часики тикали. Моложе она не становилась. И в какой — то момент поняла, что свобода, в принципе, уже не нужна. Да менять свои принципы она не желала, надеясь, что поменяется он.
И после того, как Боярский сделал предложение, а она согласилась, посчитала, что вот они нужные изменения. Но прожив почти неделю в первопрестольной, так и не получила ни одного звонка. А это уже напрягало.
Да только преподнести сюрприз, как она сделала в последний раз, тоже не хотелось. Не на такую встречу она рассчитывала. Ида, как минимум, думала, что осчастливит жениха своим тайным появлением в его доме. Да только радости в его глазах не увидела. И секс в тот день был какой — то пресный, не радостный, если так про него можно сказать.
После размышлений, она все же решила перезвонить и уточнить местоположение жениха. И поняла, что сделала правильно:
— Привет, дорогой, а я приехала! Ты дома? — на что рассчитывает женщина после таких слов? Как минимум на радость в голосе. Да только ее — то она как раз и не услышала.
— Привет! Я за рулем, говорить не могу, — ответил он сухо. Но затем все же решил объяснить:
— Мы с Кристиной едем в Европу.
Европой они обычно звали известный торговый центр. Иде стала размышлять, что он имел в виду. Она понадеялась, что под «Европой» все же подразумевается магазин, а не Финляндия или что — то подобное. Сейчас выезд все же был затруднен.
Во — вторых, она непозволительно долго соображала, кто такая Кристина. Даже успела на пару секунд приревновать. Но затем вспомнила, что это имя его приемной малышки. Хотя Гуго утверждал, что малышка совсем не малышка. За эти мгновения Боярский решил, что разговор закончен и положил трубку.
На дорогах как раз был час пик. Поэтому Ида не стала перезванивать, а развернула свою хонду в сторону Полюстровского проспекта.
* * *
С папой Кристина предпочитали ходит в Mall of Berlin. В этом огромном торговом центре Берлина рядом с Потсдамской площадью можно было найти практически все. Что и привлекало герра Руха, который никогда не был любителем подобных прогулок. А тут можно было выпустить девочку, а самому присесть где — нибудь и просто дожидаться ее, стараясь не терять из вида.
Европолис чем — то напоминал берлинский молл. Скорее всего своими этажами — балконами, людской толчеей и знакомыми вывесками. Девушка расслабилась и повеселела.
Днем у нее была печальная прогулка в магазин в их поселке. Заполучив банковскую карту, она с гордым видом отправилась на шопинг, словно снова стала маленькой девочкой и впервые отправилась за покупками одна.
Уже на подходе к вожделенному объекту, сообразила, что не имеет ни малейшего представления, сколько денег на карте. Что означает в понятии Боярского «немного денег»? Это могло быть ста рублями, тысячей, миллионом… Хотя с последним девушка явно погорячилась. И сколько стоят в России эти чертовы прокладки? Понятно, что такой расходный материал не может стоить много. Но ста рублей может и не хватить.
На ее счастье прямо у входа в небольшое помещение стоял банкомат. Пин-код Максим ей озвучил, поэтому первым делом девушка проверила баланс. На карточке лежало десять тысяч. Вполне хватит на то, что она задумала купить.
Полная громкоголосая продавщица за прилавком за что — то распекала малолетнего пацана. И когда он жалобно протянул:
— Ну, ма — ам… — девушка поняла, что это ее ребенок. Все же так грубо с покупателями она не должна обращаться. Пацан быстро ретировался, а женщина же повернулась к Кристине лицом, вопросительно выгнула брови и уточнила:
— Вы что — то хотели?
Девушка же подняла глаза и чуть не расхохоталась в голос. Лицо продавщицы украшали темные усики. Реплика про усатую торговку стала понятной. Но она собралась и, потупив глаза, уточнила:
— Скажите, у вас прокладки есть?
— На сколько капелек? — уточнила мадам.
Кристина подумала и решила закупиться с запасом, вдруг Максим вечером не сможет свозить ее по магазинам.
Поэтому попросила на четыре капельки. И ей выдали совершенно незнакомый пакет.
— А джесса есть? — уточнила девушка. Все же хотелось воспользоваться чем-то знакомым и любимым.
— Свои джессы в Европе покупайте, — гневно подбоченилась продавщица. — А мы поддерживаем отечественного производителя.
Кристина даже не нашла, что сказать. Наверное, продавщица была права. Прокладки в итоге оказались неплохими. Но еще раз идти в это заведение девушка не хотела бы.
И сейчас, к радости Кристины, они вошли в нормальный торговый центр. У магазина с женскими штучками, краснея и заикаясь, юная фройляйн попросила сопровождающего ее мужчину подождать в фойе. Он лишь поднял взгляд на название, понимающе усмехнулся и сказал:
— Конечно! Иди, не волнуйся! Я здесь подожду.
После этих слов направился к лавочке, стоявшей неподалеку
