Катя, жена бандитская - Владимир Колычев

За окном холодная осенняя ночь, освещенная полной луной. А под одеялом тепло, уютно и красивая женщина рядом. Красивая и доступная.

Чертовски приятное ощущение, и все же что-то тормозит желание, такое чувство, будто сама совесть ставит блокировку. Но какие могут быть угрызения, когда Катя сама его предала? Она любит Марата, она спала с ним, и она должна испытывать чувство вины, а не он…

Да, он первый изменил ей. Но как могло быть по-другому, если Катя не любит его? А вот разбуди сейчас Ксению, спроси у нее, любит она его или нет, и она, не раздумывая, скажет «да».

Но будить он ее не стал. Поднялся, глянул в окно. Машина на месте, двигатель заведется с полоборота, а ночью дорога свободна…

Он уже собирался открыть дверь, когда появилась Ксения.

– Ты куда?

– Да посмотрю, как там дети.

– И как Катя? – язвительно усмехнулась она.

– И это тоже.

– Тянет к ней? – вздохнула Ксения.

– Просто домой хочу съездить.

– Тянет к ней.

– А если и тянет?

– Она тебя не любит. А я люблю. И хочу, чтобы ты был со мной.

– Всегда?

– Всегда.

– Признайся, это ты сказала Кате, что мы с тобой встречаемся?

Ксения отступила на шаг и, прикрыв пальцами приоткрытый рот, мотнула головой. В глазах удивление и смятение.

– Ты?

– За кого ты меня принимаешь?! – Ксения вспыхнула, стремительно открыла дверь: – Уходи!

Ярослав кивнул. Да, он уйдет… Но не факт, что не вернется.

Домой он приехал в половине третьего ночи. Все уже спали, один только куцехвостый Босс бегал по двору. Дом охранялся только собакой. Была еще охранная сигнализация и тревожная кнопка для вызова группы быстрого реагирования. Но хватит ли этого, если дом атакуют, ну например, нанятые Радьковым бандиты? Фим был у этого деятеля, разговаривал с ним, объяснил, но все возможно. Можно нанять охрану – двух человек в смену. Фим все организует. А может, просто не нужно никуда уезжать на ночь? В сейфе у Ярослава ружье, в кобуре служебно-боевой пистолет – спасибо Фиму и личной лицензии охранника. Он мог дать бой любым бандитам… Да, нельзя ему пропадать по ночам. Если жена ему не дорога, то нужно думать о детях…

Во дворе горели фонари, и свет от них затекал в окна первого этажа. Ярослав прошел на кухню, подступил к барной стойке, плеснул себе виски на два пальца, сделал глоток, закурил сивушную горечь крепким табаком.

Он уже докуривал вторую сигарету, когда появилась Катя. Волосы распущены, длинный халат застегнут на все пуговицы, тапочки едва слышно шлепаются о голые пятки. Едва глянув на него, она поставила на плиту сковороду, полезла в холодильник, достала оттуда яйца, сыр, масло. Он так соскучился по ее фирменному сырному омлету. Ксения готовила отлично, ничуть не хуже, но, видно, он соскучился по самой Кате. И ничего в том удивительного. Он же любит ее…

На сковородке зашипело, по кухне закружили ароматные запахи, перемешанные с табачным дымом.

– Так и будешь молчать? – спросил Ярослав.

– А о чем говорить? – вздохнула она.

– Ну, как там дела у Марата?

– Плохо у него дела.

– Ты откуда знаешь?

– Разговаривала с адвокатом.

– Может, и на свидание к нему пойдешь?

– Я уже была.

– Ты это серьезно? – Ярослав не хотел в это верить.

– Ну кто-то же должен сказать ему теплое слово, – колко усмехнулась Катя.

– А он заслужил такое слово?

– Он твой друг, – с упреком бросила она.

– Да нет, он твой друг, – ухмыльнулся Ярослав.

Катя никак не отреагировала, молча поставила перед ним тарелку с омлетом, положила вилку.

– Зачем?

– Я пока что еще твоя жена.

– Пока что.

– Ты можешь развестись со мной в любое время.

– И разведусь! – Он столкнул тарелку со стойки, она упала на пол, омлетные ошметки полетели в одну сторону, осколки – в другую. Катя даже ухом не повела, как будто ничего не случилось. Но взгляд остекленел и лицо застыло.

– Ты мне про Марата больше не говори. Любишь – и люби, – через силу выдавил Ярослав и, плеснув себе в бокал, выпил, пытаясь смочить пересохшее горло.

Она кивнула, соглашаясь с ним. Да, она не будет говорить о Марате. Но любить будет…

– Как дети?

– Все хорошо. Спрашивают, где ты.

– В командировке я.

– И как чувствует себя твоя командировка?

– Очень хорошо.

– Ну, главное, чтобы ты ни о чем не жалел.

– Она меня любит, какие могут быть сожаления?

– А ты ее?

– Это не важно.

– Ты должен ее полюбить… Ты правильно все сказал, мы должны жить вместе. Ради детей. Ты будешь любить эту, я буду любить Марата…

– Ее зовут Ксения.

– Да, ты будешь любить Ксению, я буду любить Марата…

– Это не я сказал. Это Марат сказал. Чтобы мы вместе жили, сказал.

– Да, он говорил.

– И ты не находишь это странным?

– Ну, может быть, – замялась она.

– Недостоин он тебя. А я достоин. Тебе со мной хорошо будет, и он это понимает… – Он поднялся со своего места. – Только неувязочка выходит. Я тебе не папа, чтобы блудную дочь принимать. Не нужна ты мне такая… Люби своего Марата, но без меня…

Ярослав почувствовал, как слезы наползают на глаза, но это его не смутило. Он уже уходил от Кати, и она могла видеть только его спину.

Уже в машине он обнаружил, что прихватил с собой начатую бутылку виски. Немного подумал и сделал несколько глотков. Только тогда сообразил, что в Москву в таком состоянии лучше не соваться. Да и не хотел он ехать к Ксении. Разве что в кабинете переночевать? Но перед Москвой два контрольных поста, могут остановить, а неприятности ему не нужны. Можно, конечно, откупиться, но напрягала возможная возня с ментами. Тем более у него в перчаточном ящике лежали ключи от маратовского дома, которые оставила Катя. Он отвез ее домой, а ключи остались в машине. Ехать, в общем-то, недалеко, есть прямая дорога. И ментов там точно нет…

Но во дворе дома могла бегать спущенная с цепи собака. Об этом Ярослав подумал, когда машина остановилась у ворот. Он подошел к калитке, постучал. Собака должна была среагировать на звук, и она действительно залаяла, но издалека. И лай не приближался, не удалялся, значит, пес заперт в вольере. Но все равно во двор он входил с опаской.

Волновался он зря: собака не вырвалась, не набросилась. А вот в доме он неожиданно оказался под прицелом. Включил свет и увидел направленный на него арбалет с готовой к пуску стрелой. Оружие держала женщина, очень похожая на Ларису.

– Ларчик?

– Ярый? – Она опустила арбалет, перевела дух.

Ярослав помнил ее с длинными волосами, а сейчас у нее короткая стрижка, которая подчеркивала изящность шеи, более того, делала ее моложе. Тридцать лет ей, не меньше, но выглядит она максимум на двадцать пять. И это без косметики… Полы шелкового халата не хотели держаться на скользком пояске, расходились, но под ними угадывалась такая же короткая ночнушка.

– Хорошо выглядишь, – не удержался он от комплимента.

Она действительно производила впечатление. И красивая, и сексуальная, а какая фигура… Не зря Фим так добивался ее.

Ярослав поймал себя на мысли, что и сам готов был приударить за Ларисой. Он, в общем-то, свободный мужчина. Катя ему не жена, Ксения – всего лишь охотница за успешными мужчинами. К тому же он пьян, а в этом состоянии у него обострена тяга к эротическим приключениям.

– Да ладно тебе!

– А Фим где?

– А-а! – Лариса махнула рукой.

– Что такое?

– Да, слово за слово… Ну, как обычно, – вздохнула она.

– А ты, значит, здесь обосновалась?

– Ну, Фим говорил, я подумала… Позвонила Марату, он сказал, где ключи.

– Марату позвонила? – Ярослав озадаченно поскреб за ухом.

Одна встречается с Маратом, другая преспокойно звонит ему, и только он один мышей не ловит. Мог бы встретиться с Маратом или просто по телефону поговорить. А о чем? Рассказать, как чувствует его любимая чужая жена?

– Да, у меня был его номер.

– Он же в изоляторе.

– Ты не поверишь, но я об этом не подумала. Потом вспомнила, уже хотела отключиться, а он ответил… Как голос с того света!

– Почему с того света?

– Я хотела сказать, из другой жизни. Из той, где я была с этим козлом, – с умилением улыбнулась Лариса.

– С козлом?

– Любовь зла… Да ты и сам знаешь… Извини, но я в курсе, Фим говорил…

– Ты только это, языком не молоти.

– Зачем? Я что, дура?

– Поесть что-нибудь есть?

Ярослав прошел в каминный зал, достал из барного шкафа бутылку виски, бокалы, развалился на диване. Лариса принесла сырную и колбасную нарезку. И лимон подала.

– Угостишь? – кокетливо спросила она.

Он молча плеснул ей в бокал, и она тут же выпила, не закусывая. И вдруг исчезла. А Ярослава потянуло в сон. Он выпил, закурил, а веки все равно слипались. Он уже почти заснул, когда появилась Лариса. Накрашенная, в коротком клубном платье.

– Это зачем?

– А скучно! Как гражданка свободной страны, я имею право на веселье… Не бойся, приставать не буду!

– Да я не боюсь.