Советское биологическое оружие: история, экология, политика - Лев Фёдоров

Подчеркнем, что новая система подготовки к биологической войне считалась гражданской лишь формально — на самом деле ее всегда возглавляли армейские генералы (до 1982 года В.И.Огарков, до того работавший начальником военного института Свердловск-19; затем Ю.Т.Калинин) и работала она исключительно по заданиям армейского Генштаба и его 15-го управления. Причем регулировалось это с помощью простейшего и самого эффективного инструмента — финансирования. Для этого в Госплане СССР был создан специальный отдел с ни о чем не говорящим названием, который бесконтрольно управлял гигантскими деньгами биологической войны. Главой отдела был генерал-майор Р.Волков (10).

Ну а для обеспечения секретности система была вмонтирована в гражданское ведомство — Главмикробиопром — и стала его сердцевиной. Поначалу «Биопрепарат» и отдел И.В.Домарадского работали непосредственно в помещении Главмикробиопрома (ул. Лестева), однако к концу 1973 года они перебрались в отдельное здание на берегу Яузы — особняк дореволюционного винозаводчика П.Смирнова (Самокатная,4а) (6).

В 1981 году после смерти В.Д.Беляева на его посты в Главмикробиопроме и МНТС был назначен Р.С.Рычков — некомпетентный выходец из отдела химии ЦК КПСС, а после его снятия с должностей в 1984 году его сменил В.А.Быков — бывший директор известного обществу завода белково-витаминных концентратов в Киришах и секретарь горкома КПСС. Он успешно инициировал превращение Главмикробиопрома в Министерство микробиологической и медицинской промышленности (1985 год) (6,10). Ю.Т.Калинин был одним из заместителей.

Проблема, над которой работала вся эта система, в секретных документах особой важности называлась «Ферменты» (6,10).

Таковы вехи создания новой — гражданской (параллельно армейской) — системы подготовки к наступательной биологической войне.

К концу правления М.С.Горбачева мощная, непотопляемая империя, которая была сооружена за годы советской власти, выглядела достаточно внушительно, чтобы сильно напугать властные круги Запада, когда они (круги) смогли ознакомиться с ней достаточно подробно (5,10).

Хотя, на заинтересованный взгляд (6), эта система не оправдала ни надежд, ни колоссальных материальных вложений. Принципиальных научных результатов в области подготовки к биологической войне достигнуто так и не было, и вина за это лежала на бездарном руководстве, думавшем только о собственных амбициях. Укажем, однако, что бездарное армейское руководство уже без участие критика (6) достаточно солдафонскими методами, но все же добилось многого из запланированного (10).

Разумеется, власти новой России не заспешили с рассказами на эту тему к своим согражданам, ограничившись выпуском пропагандистских журналистских изделий (49–69).

Поэтому следует рассмотреть вотчину ВБК более подробно.

2.2. Военная система биологической войны

Итак, с середины 1950-х годов в нашей армии существовали в основном те же военно-биологические центры, что и упомянутые выше. Разумеется, они очень сильно раздобрели в процессе захвата все новых и новых позиций в стране. Для общества особенно важен, однако, тот факт, что три военно-биологических центра минобороны (Киров, Свердловск-19 и Загорск-6) — это единственные держатели государственной коллекции микроорганизмов — потенциальных агентов биологического оружия (206).

2.2.1. Киров

Военно-биологическая лаборатория, созданная А.Н.Гинсбургом в 1926 году (87), и Военная вакцинно-сывороточная лаборатория, созданная И.М.Великановым в 1930 году (113,114), со временем, после многочисленных соединений и различных трансформаций, стали мощным военным центром — Микробиологическим институтом Красной Армии. Эвакуировавшись в годы второй мировой войны с озера Селигер сначала в Куйбышев, а в 1942 году — после возникновения угрозы бомбежек — в Киров, институт сохранил эту свою дислокацию до наших дней (54). Предполагалось, что сюда прибыла из Ленинграда и часть специалистов Военно-медицинской академии им. С.М.Кирова.

По мере развития военно-биологических работ и уточнения известных целей институт мимикрировал, меняя названия от одной исторической эпохи к другой. В 1934 году это был Биохимический институт РККА во главе с И.М.Великановым, в 1937 году — Биотехнический институт во главе с Л.М.Хатеневером, в 1938 — Санитарно-технический институт (в/ч 8000) под командованием Н.А.Спицына, в 1942 году — НИИ эпидемиологии и гигиены (НИИЭГ) под командованием генерала Н.Ф.Копылова, после 1949 — в переписке это были также в/ч 61891 и в/ч 23527. В 1949–1951 годах институтом командовал полковник Н.И.Николаев; в 1951–1955 годах — полковник В.Д.Неустроев; в 1955–1957 годах — генерал П.А.Огурцов; в 1957–1973 годах — генерал В.В.Скворцов; в 1973–1984 годах — генерал В.Н.Паутов; в 1984–1985 годах — генерал Т.Г.Абдулин. С 1985 года вновь переназванный в НИИ микробиологии минобороны СССР институт управлялся до 1991 года генералом Т.Г.Абдулиным. Ну а с 1991 года им командует генерал Е.В.Пименов.

В секретной переписке для военно-биологического института в Кирове армия использовала и иные названия. Одно из последних — 48 ЦНИИИ минобороны СССР. Нынешнее название этой в прошлом головной организации биологического нападения — Институт микробиологии МО РФ.

С институтом в Кирове связана деятельность таких военно-медицинских генералов, как Т.Г.Абдулин, Н.Ф.Копылов, Н.И.Николаев, П.А.Огурцов, В.Н.Паутов, Е.В.Пименов, В.В.Скворцов, Н.Н.Ураков, А.Т.Харечко и др.

Разместившись в Кирове, институт немедленно приступил к подготовке партий биологического оружия (10). Утрата испытательных полигонов (острова Городомля на Селигере и Соловецких островов) побудила к использованию иных возможностей. Ими оказались остров Возрождения на Аральском море и… фронт.

В институте велись и ведутся работы с многочисленными возбудителями особо опасных инфекций, рассматривавшихся военными в качестве биологического оружия — бактериями (чума, сибирская язва, туляремия, бруцеллез, сап, мелиоидоз), риккетсиями (тиф, Ку-лихорадка), а также с токсинами. До 1950–1960 годов здесь проводились и работы с вирусами. В этом институте ведутся работы с генетически измененными штаммами бактерий чумы (10).

Работы с боевыми штаммами бактерии чумы были для Кировского института традиционными. Уже к 1941 году большая группа сотрудников под руководством М.М.Файбича, Р.В.Карнеева, Н.Ф.Копылова получила обнадеживающие результаты по выращиванию вирулентных штаммов чумы и их концентрированию. С применением специальных питательных сред и режимов высушивания военные биологи научились сохранять вирулентные свойства микроба, что создавало предпосылки для применения его в качестве оружия. Созданные боевые средства на основе чумы оказались столь стабильными, что их удавалось доставлять на любые расстояния и по существу в любых условиях.

С согласия генерала Е.И.Смирнова отдельные опыты по иммунопрофилактике и иммунодиагностике чумы, которые велись параллельно с выращиванием ее боевых штаммов, были проведены в годы войны в передвижных полевых госпиталях.

Здесь же в институте была разработана также и технология производства сухой противочумной вакцины EV (6).

Промышленный выпуск оружия на основе боевого штамма чумы был налажен в институте еще в годы второй мировой войны. И он был готов к развертыванию — по получении приказа — наступательной биологической войны. В 1945 году за достижения на «чумном фронте» сотрудники института М.М.Файбич, И.А.Чалисов и Р.В.Карнеев были увенчаны Сталинской премией.

Направление работ, относящееся к созданию биологического оружия на основе бактерии сибирской язвы, связано, помимо Н.Н.Гинсбурга, который начинал эти разработки еще в 1926 году в Москве, также с именами многих ведущих военно-биологических специалистов и Кировского института, и всей страны — А.Л.Тамарина, Н.Ф.Копылова, Р.А.Салтыкова, Н.А.Спицына, Е.И.Смирнова, Т.Е.Болдырева…

Выпуск боевого запаса на основе бактерии сибирской язвы был поставлен в институте на поток, так что во время второй мировой войны этот вид биологического оружия вполне мог быть использован на поле боя (имеется в виду легочная форма). Достижения Н.Н.Гинсбурга и А.Л.Тамарина по созданию нового оружия были отмечены в 1945 году Сталинской премией. Параллельно с вирулентным штаммом сибирской язвы, пригодным для использования в качестве оружия, создавалась также вакцина для лечения людей, которые могли пострадать от этого заболевания, о чем обычно и пишут в связи с этим возбудителем.

Официально считается, что в Кировском институте в 1942 году Н.Н.Гинсбург и Н.Ф.Копылов создали эффективную живую вакцину против сибирской язвы (СТИ).

В послевоенные годы работы по совершенствованию советского боевого штамма сибирской язвы получили новый толчок. В частности, в этом институте был создан штамм № 836, в создании которого «приняли участие» крысы из канализации г. Кирова. Военные биологи превратили его в боевой штамм, который с конца 1950-х годов и вплоть до конца Советского Союза оставался на вооружении страны, в том числе для оснащения боеголовок стратегических ракет. Усовершенствовались лишь способы донесения штамма до «вероятного противника» (10).