Новые неприкасаемые - Джозеф Дилэни

– Я, — ответил Тайри. — Дэйв уже пытался, но популярность сыграла с ним дурную шутку. Я же за пределами Нью-Йорка мало известен. Поэтому мы хотим попросить тебя еще вот о чем: нам нужен надежный человек в Чикаго. Вдруг у тебя там найдутся друзья…

– Конечно. И даже кое-какие родственники, хотя многие из них о мной годами не разговаривали из-за Нельсона. Ну, вы сами понимаете…

Нужного вам человека зовут Сэм Дорси. У него клиника на Южной Уэллс-стрит. Многие образцы крови попали к нам оттуда. Сэм знает о ней практически все. Я позвоню ему, как только вы скажете, то готовы начать.

– Чем скорее, Кейл, тем лучше.

* * *

Потрепанный зеленый автобус чикагского транспортного агентства появился как раз вовремя, осветив Абдула Уоткинса тусклыми фарами. Как раз вовремя, чтобы избавить его от серьезных неприятностей. Крупный и сильный Абдул не сомневался, что ему грозит опасность. Смутно различимые фигуры в темном переулке неподалеку были весьма агрессивно настроены.

В полупустом автобусе было много свободных мест, но он знал, к да ему следует сесть. Абдул огорчился, не увидев Тайри в условленном месте, и сразу приступил к плану номер два, то есть направился к заднему сиденью автобуса.

Абдул ухватился за поручень и уже повернулся, собираясь втиснуть свое крупное тело в угол. По «плану номер два» Тайри должен был оставить ему сообщение под обивкой.

– Ты, придурок, слезь с моей ноги! — визгливо крикнула женщина, занимавшая место рядом. Головы всех пассажиров, естественно, повернулись в их сторону. — Катись на другое место. Я тут первая села.

Абдул присмотрелся к женщине. На ней была безошибочно распознаваемая «униформа» — короткая юбка, белые сапоги до бедер и курточка из искусственного меха, наброшенная поверх тонкой атласной блузки. Комплект удачно дополняли слегка безумные глаза, намекавшие, что их владелица не так давно ширялась.

Абдулу некогда было выяснять отношения с местными шлюхами поэтому он попытался не обращать на нее внимания.

Женщина все еще пялилась на него, но молча, а тем временем Абдул, слегка ссутулившись для маскировки, запустил руку под обивку.

Ничего не обнаружив, он понял, что Тайри оставил кассету под той подушкой, где уселась крикливая дамочка. И если она вскоре не выйдет, ему придется сменить тактику.

Но выходить она явно не собиралась.

Тянулось время. Автобус миновал центральное управление полиции и направился на север в сторону Южной Петли.

Туда она скорее всего и едет, подумал Абдул. Весь тот район изобиловал стриптиз-барами и кабаками — естественная среда обитания для подобных ей дам. Абдул не сомневался, что вскоре от нее избавится.

Но просчитался. Хотя почти половина остальных пассажиров вышла, женщина все еще сидела рядом. Автобус углубился в Петлю, и расположенные южнее кабаки и притоны сменились вполне приличными магазинами, ресторанами и театрами. На Уэкер-драйв автобус подобрал несколько новых пассажиров, пересек реку и покатил через темный теперь торгово-коммерческий район, расположенный между рекой и вытянутыми на многие мили жилыми кварталами. Абдул распрощался с надеждой избавиться от попутчицы и решил поикать прямо под ее сиденьем.

Он вытянул руку, осторожно ощупывая обивку.

Женщина тут же выставила ногу, преграждая ему путь. На губах у нее застыла наглая улыбка.

– Куда, красавчик? Тут все денег стоит… Полсотни есть?

– Есть, — ответил Абдул, придав голосу решимость. — А у тебя найдется подходящее местечко?

Он решил выйти вместе с ней, а перед этим быстро пошарить под сиденьем.

– Здесь тоже неплохо, парниша.

– Ты что, свихнулась? Здесь же люди.

– Они нам мешать не станут.

– Черт, даже не знаю. Слушай, давай поменяемся местами, ладно? Мне тут как-то не по себе.

– Сперва гони полтинник.

Абдул сунул руку в карман, вытащил две двадцатки и десятку и протянул их девице.

Шлюха спрятала деньги в сапог и поднялась, распахнув курточку предоставляя ему возможность оценить товар.

Абдул пересел, одновременно пробежав ладонью под сиденьем. Примерно на середине его пальцы нащупали кассету, приклеенную к виниловой обивке. Он сорвал клейкую ленту, снял кассету и зажал ее в своей огромной ладони. Потом выпрямился и быстро сунул находку в карман.

Повернувшись к шлюхе, он поборол возникшее на миг искушение заставить ее отработать полученные пятьдесят долларов и начал подниматься.

Ее улыбка исчезла. В тот самый миг, когда он бросал на нее последний, как ему думалось, взгляд, она выхватила из правого сапога маленький револьвер с перламутровой рукояткой и прицелилась.

– Сядь, красавчик. Гони остальные деньги. А заодно и то, что ты достал из-под сиденья.

– Хорошо, я дам тебе деньги… да опусти пушку!

– И наркотик тоже.

– Это не наркотик.

Абдул снова вытащил деньги и протянул ей сложенные банкноты, сжимая их, однако, мертвой хваткой.

Бабенка схватила деньги, натолкнулась на неожиданное сопротивление и с силой потянула их на себя. Абдул внезапно разжал пальцы и, воспользовавшись ее минутным замешательством, умело ударил в челюсть. Шлюха уронила голову, и он тут же выхватил револьвер из ее вялых пальцев.

Он потянулся было к ее сапогу — достать свои кровные пятьдесят долларов, но тут его остановила совесть. Врезал он ей так, что сегодня вечером ей уже не заработать. Ладно, обмен справедливый: у нее останутся деньги хотя бы на еду или, скорее всего, на новую порцию наркотика.

А жаль девочку, подумал он, разглядывая свою падшую сестру, довольно смазливая. И тут он заметил ее клипсы. Они были не из тех, какие любят носить уличные женщины — большие и броские, — а маленькие плоские золотые диски. Но самое главное, в клипсы были вставлены пять совсем крошечных ониксовых звездочек. Знак Каина!

И тут Абдул понял, что не может вот так бросить ее в автобусе. Оказалась она здесь совсем не случайно. А раз так, то «Дети Каина» наверняка раскрыли Тайри, и он, скорее всего, в смертельной опасности. Женщину нужно прихватить с собой.

Напряженно всматриваясь в темноту за задним стеклом, Абдул попытался представить, где они сейчас едут. Хотя был уже коней сентября, тепло в этом году продержалось дольше обычного, и первые холода не оголили деревьев, и листья мешали увидеть номера домов на перекрестках.

Наконец ему удалось разглядеть номер на доме с освещенным подъездом: 3150. Свой фургон он оставил у дома №4200 на Северной, в одиннадцати кварталах впереди. Абдул снова посмотрел на женщину. Он и раньше покраснел бы от одной мысли показаться с нею на людях. А теперь, когда она валяется без сознания, видок у нее еще тот… Может, все решат, будто я ее сутенер и не станут пялиться, понадеялся он. Но еще больше ему хотелось, чтобы женщина не очнулась — ему претила сама мысль, что ее придется еще раз ударить.