Правда зеркала - Майкл Р. Флетчер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Кто определяет себя через список тех преступлений, которые он не желает совершать?»
Он знал ответ: человек, готовый пойти на любое преступление, которого в списке нет.
Мог ли этот печально короткий список быть путем Бедекта к искуплению? И Морген, обманув и использовав старика, лишил его последнего шанса на это?
«Причины должны что-то значить».
Но как насчет собственных причин Моргена?
Конечно, он солгал. Солгал им всем. Даже Бедекту, тому, кто и убил, и спас его. Забавно, что именно Бедект, Штелен и Вихтих научили его искусству обмана.
«Я стану богом, которого человечество заслужило».
Солгал ли Нахт о причине, по которой Бедект сбежал из вечной серости Послесмертия? Разве само возвращение к жизни не было достаточным основанием?
«Почему Бедект может обратиться против меня?»
Искупление.
Морген слегка улыбнулся при этой мысли. Нет, только не Бедект. Он был таким же своекорыстным, как и все, кого Морген встречал за свою короткую жизнь. Он предпринял бы что-нибудь против Моргена только в том случае, если бы рассчитывал извлечь из этого что-либо полезное для себя. Нахт нашел, что предложить Бедекту за падение Моргена, или все это было ложью от начала до конца?
«Я и сам солгал и послал друзей Бедекта убить его».
И они это сделают, без сомнения. Штелен никогда не простит Бедекту, что он убил ее, и никогда не сможет простить ему, что он бросил ее в Послесмертии. По правде говоря, посылать Вихтиха было ни к чему. Это был запасной план, Морген даже не ожидал, что придется к нему прибегнуть. Но фехтовальщик заявился на место встречи первым. Моргена страшно раздражало, что смертных нельзя расставить или передвинуть в нужном порядке, как он привык делать со своими солдатиками. Оставалось только извлечь из ситуации максимум пользы. Скорее всего, Штелен настигнет и убьет Вихтиха гораздо раньше, чем фехтовальщик успеет подобраться к Бедекту. Как только старик умрет и вернется в Послесмертие, Морген с большим удовольствием посмотрит, как эта душа – стремительно – отправится в мир за Послесмертием, каков бы тот ни был.
Друзья Моргена были хорошими учителями. Вихтих научил его лжи и надувательству, манипулированию даже самыми близкими людьми – особенно ими. У Штелен он обучился воровству и готовности к насилию. Как самая смертоносная в этой несущей смерть троице, она научила его, что самый быстрый путь к победе – это убить противника до того, как он узнает, что бой начался. А лучше всего – еще до того, как он узнает, что бой вообще будет. А от Бедекта он научился предательству. А теперь Бедект бросил своих друзей в Послесмертии, и это было самым свежим предательством.
Морген победит еще до того, как его противники – Вихтих, Штелен и Бедект – поймут, что они борются за свою жизнь. Конечно, преимущество было на его стороне. Предполагать, что эти коварные безумцы прикончат друг друга аккуратно и предсказуемо, было бы безумием.
«Где вы сейчас, друзья мои?»
Он полез в карман, чтобы погладить три фигурки – по одной на каждого из его друзей, – вырезанные с большим искусством, как миниатюры для какой-нибудь стратегической настольной игры.
И ничего не нашел.
Морген остановился посреди улицы. Спешащие по своим делам мертвые обтекали его, как если бы он был камнем в реке. Или богом.
Его обворовали в таверне? Нет, этого не может быть.
– Дерьмо, – с яростью, не приличествующей богу, выругался он. – Штелен.
Могла ли она свистнуть фигурки так, чтобы он этого не заметил? Конечно, нет. Она могла быть могущественным клептиком, но он был богом.
Должно быть какое-то другое объяснение. Может, он их где-то оставил? Он мог быть богом, но это не значит, что он не допускал ошибок. Иногда его что-то отвлекало, иногда его…
Иногда его обворовывали. Другого объяснения он не видел. Штелен обчистила его.
Он рассмеялся – без всякой радости и даже почти со страхом.
«По крайней мере, они у Штелен».
Ей никогда не понять предназначение этих маленьких резных фигурок, но даже если это удастся, она использует их, чтобы убить своих друзей. Теперь Моргену было бы сложнее найти и убить ее после того, как дело будет сделано, но он знал, что она придет за ним, как только прикончит своих друзей. Иногда самые непредсказуемые люди оказывались самыми предсказуемыми.
Воплотить в жизнь свои планы Моргену полностью не удалось, но и нельзя было сказать, чтобы он потерпел полную неудачу на этом пути.
В витрине ближайшего магазина Морген заметил свое Отражение, Нахта. Тот наблюдал за ним. Лицо его было в грязи и крови. Окно было безупречно чистым.
– Крах всех твоих устремлений начался с одной маленькой ошибки, – сказал Нахт. – Вихтих научил тебя не только жульничать, лгать и манипулировать.
Морген отвернулся.
– Ты позаимствовал у него и часть самоуверенности.
Он двинулся дальше, чувствуя всей спиной взгляд голубых глаз – таких же, как и его собственные. Слова Нахта преследовали его. «Одна маленькая ошибка».
«Зачем я взял фигурки с собой на встречу?»
Он знал, что Штелен будет там, и он знал, что не стоит игнорировать воровку – она всегда тащила все, что подворачивалось под руку.
Еще одно грязное Отражение глянуло на него из другой сверкающей витрины.
– Ты знаешь ответ, – произнес Нахт, когда Морген проходил мимо.
– Лошадиное дерьмо, – Морген выругался и сморщился от собственной грубости.
Слишком многому он научился у своих друзей. Они осквернили все, чем он должен был стать. Моргену захотелось вернуться в храм Геборене в центре города и как следует отыграться на Кёниге за свои промахи.
Впереди он увидел еще одно Отражение – это было в лохмотьях. Оборванец насмешливо поклонился ему, когда Морген поравнялся с ним. Бог сгорбился.
– Ты хочешь потерпеть неудачу, – сказал Нахт.
Нахт следил, как он идет по улице, из каждого окна по обеим ее сторонам и что-то нашептывал Моргену на тысячу ладов. Бог попытался заглушить эти голоса. Грудь болела в том месте, где нож Бедекта прошел меж ребер и пробил сердце. Для старого воина это был акт милосердия и, как бы Моргену ни хотелось в это верить, момент самопожертвования.
Он снова услышал хриплый голос Бедекта, с трудом вырывавшийся из клокочущих от гноя легких.
«Я не убиваю детей. Это мое правило».
Огромный мужчина просил, почти умолял Моргена, надеясь, что найдется для них обоих какой-нибудь иной путь.
Из-за Моргена Бедект
