Пламя Этерны - Вера Викторовна Камша
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
4
Эпиарх
С двойным кольцом наружной крепости Цитадель соединялась могучими стенами, делящими город на четыре части – Молний, Волн, Ветров и Скал. Это позволяло беспрепятственно переходить с внешних укреплений на внутренние, что́ бы ни творилось в самих Гальтарах. Раньше Эрнани казалось, что Абвении, возводя столицу, перемудрили. Раньше горожане сетовали на отсутствие в Гальтарах обычных ворот, из-за чего приходилось пользоваться деревянными пандусами. Появление изначальных тварей доказало: любая предосторожность когда-нибудь становится спасительной.
Эрнани старательно разглядывал сделанный во времена его прапрадеда макет Гальтар. Мастера во всех подробностях изобразили паутину улиц и соты домов, не позабыв даже о крохотных, меньше перечного зерна, повозках. За минувшие сто с лишним лет Цитадель и прилегающие к ней кварталы почти не изменились, зато ближе к Внешнему Кольцу поднимается здание за зданием. Столица растет, еще немного, и Гальтарам станет тесно в отведенных Абвениями границах… Юноша старался думать о чем угодно, но не о том, что творится в городах Волн и Ветров, как никогда сильно переживая свое увечье. Ему даже не увидеть беду собственными глазами, а что может быть горше, чем ждать и довольствоваться докладами?
Столицей правили Лорио Борраска и Абвениарх, Эрнани просто им не мешал. От эпиарха-наследника было столько же проку, сколько от Беатрисы, наотрез отказавшейся покидать Цитадель. Эория была единственным в мире существом, перечащим человеку, без которого Гальтары уже бы погибли. Закутанная в синее женщина, казавшаяся, несмотря на беременность, хрупкой и юной, тихо сидела возле окна, глядя бездонными глазами в небо, то голубое, то черное, то кроваво-красное. Если бы не память о Рино, Эрнани был бы рад ее присутствию – они оба были одиноки, потеряны, беспомощны, но все же не совсем бесполезны. То, что эпиарх-наследник и жена Лорио Борраски остаются в столице, помогало поддерживать порядок и дарило надежду.
Младший из братьев Раканов ничего не знал и не умел, но в отсутствие Эридани главой анаксии стал он, а по освященному веками обычаю местоблюстителя престола оповещают о любой малости. Гонцы вбегали один за другим. Новости были плохими, хоть и не столь плачевными, как утром третьего дня, когда в спальню эпиарха-наследника ворвался Хаини из Дома Скал.
Отчего-то чудовища появились лишь в двух городах из четырех, не было их и в Цитадели – видимо, не отыскали дорогу. Твари были сильны и прожорливы, но даже они со временем насыщались. Более того, их получалось убивать, хотя это было более чем непросто: за каждого уничтоженного монстра приходилось платить десятками жизней. Поняв это, Лорио принял решение, сперва показавшееся невозможным, но, немного подумав, Эрнани признал: лучшего выхода нет.
Нужно вывести людей, после чего разрушить пандусы, оставив чудовищ реветь средь созданных Абвениями стен. Если повезет, Цитадель и города Молний и Скал останутся невредимы – чудовища не рискуют приближаться к возведенным Ушедшими стенам ближе, чем на две длины копья. А вот солнечного света они, к несчастью, не боятся, хоть и вышли из подземелий.
У тварей, как рассказывали гонцы, были огромные лиловые глаза, из которых катились медленные слезы. Поймав исполненный тысячелетней обиды взгляд, человек замирал, и монстр его неспешно пожирал, после чего двигался дальше. Некоторые, насытившись, затевали игры и драки, и это было хуже голода, ведь резвившиеся чудовища крушили и давили на своем пути всех и вся. Но опасней всего была охватившая столицу паника.
Эрнани плохо представлял, что делается его именем, но Лорио он доверял полностью. Абвениарху юноша не доверял совсем, но Борраска утверждал, что без Богопомнящего не удалось бы справиться – нет, не с монстрами, с людьми, что, обезумев от ужаса, стали страшнее любых монстров. Лиловоглазая тварь могла сожрать десять, двадцать, тридцать человек и на время успокоиться, рехнувшиеся толпы затаптывали сотни, если не тысячи себе подобных. Борраска отдал приказ убивать на месте всех, кто, ища спасения, шел по телам детей, женщин, стариков. Это помогало; воинам и жрецам как-то удавалось превращать обезумевшее стадо в пусть перепуганных и растерянных, но людей.
Воины анакса и дружины эориев третьи сутки отвлекали монстров на себя, а жрецы и стражники выводили беженцев. Абвениарх настоял на том, чтобы их размещали за городской чертой, так как прорвись чудовища в переполненные кварталы, паника погубила бы тех, кто избежал когтей и клыков. Сейчас осунувшийся, бледный, как пещерный гриб, Богопомнящий ушел, а вернее сказать, уполз отдыхать, чтобы через пару часов вновь спуститься в кошмар, недавно бывший городами Волн и Ветров.
Эпиарх-наследник тоже мог уйти, так же как и Беатриса, но они сидели и ждали известий от Борраски и Эридани. Они ждали, из города доносили о продолжающихся схватках, а Лабиринт безмолвствовал. Эрнани гнал от себя мысли о гибели последнего брата и судьбе Диамни Коро, но мастер Сольега жил совсем близко от храма, через подвалы которого и вырвались чудовища.
– Мой эпиарх, – голосок Беатрисы дрогнул, – почему… почему так долго?
– Что хочет сказать моя эория?
Скорее всего, ничего, просто не может молчать. Беатриса – женщина, она ждет ребенка, ей позволительно бояться, плакать, говорить глупости. Эпиарх-наследник не может усомниться в победе!
– Я… о моем анаксе. Так долго…
– В Лабиринте по-другому течет время. – Эрнани не то чтобы врал, просто из всех известных ему баек выбрал самую утешительную. – Там прошло всего… Да, конечно, там прошло лишь два или три часа. Скоро Эридани сделает, что нужно, и вернется, монстры уберутся и больше никогда…
– Мой эпиарх считает меня маленькой дурочкой? – в голубых глазах плеснулась горечь. – Мне немного лет, но я пережила… я пережила столько, что выдержу любую правду.
– Я не лгу, – твердо сказал Эрнани. – Многие хроники упоминают, что внизу время течет иначе, и я этому верю. И еще я верю в своего брата. Эрио знал, что делал, когда спустился в Лабиринт, и он обязательно вернется.
– Да, – покорно кивнула Беатриса. Вспыхнувший огонь погас, перед эпиархом вновь была тихая, перепуганная девочка. – Пусть мой эпиарх меня простит. Мой анакс знает, что делает, он вернется, а твари уйдут… Но почему, почему так долго?!
– Может быть, эория выпьет сонного отвара?
– Нет! Все равно скоро утро.
Нет так
