Приключения Дворкина. Пандемия - Александр Харламов

Зеленской,– ошарашенно прочитала Света. И поверьте, моему удивлению тоже не было предела. Оказывается у нас в стране кого-то можно лечить в первую очередь, кого-то во вторую, кого-то в десятую, а кого-то вообще не лечит…Меня чуть не вырвало от отвращения.

– А вы бы не морщились, молодой человек,– устало проговорил врач,– мы работаем третьи сутки кряду…И так не только наша бригада. Все, буквально, валятся с ног. Пандемия охватила всю область, инфицированных столько, что место-коек не хватает на всех, люди лежат прямо в коридоре. И умирают там же…Потому как лекарства от этой заразы нет…Думаете, мне самому приятно вот так…Приходить в очередной дом и отказывать в помощи? – доктор махнул рукой и закурил, приподняв респиратор на глаза. Яна стояла рядом и растеряно хлопала глазами, переводя взгляд с дымящего медработника, на нас со Светой. Стало противно на душе. Пришлось заставить себя, выдавить эту гнилую, в корне неправильную фразу, хотя мог и помочь подруге. Чего мне стоило набрать номер Президента и попросить о помощи, но чем тогда я буду отличаться от хапуг-бизнесменов, которые всем дают взятки направо и налево и лечатся не на общих основаниях, а в отдельных люксовых палатах?

– Подпиши…– кивнул я на бумагу, шагая в дом, пряча глаза в землю, чтобы Красовская, не дай Бог, не прочла там ничего лишнего.

Всхлипнув, журналистка быстро чиркнула что-то на помятой бумаге, даже не прочитав подробности, и тут же бросилась в объятия Светы.

– Что ж теперь будет-то, а?– совсем по-бабьи, непохоже на нее.

Доктор смутился. Торопливо затоптал половину сигареты и махнул рукой водителю, чтобы заводил.

– Вы, простите нас, пожалуйста,– пробормотал он, хватая свой чемоданчик и почти бегом направляясь к машине.

– Ну, тихо, тихо!– успокаивающе прошептала Света, гладя Красовскую по коротко стриженным волосам.– Все будет хорошо! Не волнуйся!

Я не стал встревать. Сейчас Янка наревется, наплачется, а потом снова станет сильной и бодрой, как раньше. Только нужно время… Совсем чуть-чуть…Чувствуя на себе все понимающий, но, тем не менее, недовольный взгляд супруги, я быстро побежал в дом. Уж слишком хорошо она меня знала, чтобы не сообразить, что в этот момент творилось у меня в душе.

Агриппа сидела рядом с отцом Красовской, держа того за руку. Глаза седого, худощавого мужчины были закрыты. Грудь мерно вздымалась в такт неровному, беспокойному дыханию. Крепкий он у нее, что и говорить! Рослый, статный, лицо породистое складное, будто у лощеного дворянина.

– Что с ним?– кивнул я на старика, зайдя тихо в комнату, боясь потревожить сон больного.

Ведьма ничего не ответила, развернула кисть его руки на свет, чтобы я мог получше рассмотреть признаки вируса. От самых пальцев до локтя, с внутренней стороны, кожа уже начала съеживаться и чернеть, напоминая чешую какой-нибудь рептилии.

– Он инфицирован,– сообщила чародейка, пряча кисть под мокрую простынь, пропитанную насквозь крепким мужским потом,– когда я пришла температура жарила сорок, мне удалось ее наговором сбить всего лишь до тридцати восьми. Старик был без сознания. А когда я увидела руку…

– Ты ему можешь помочь?– уточнил я, хотя понимал, что тут магия Ковена ведьм, похоже, бессильна!

– Только на время…На неделю, не больше....– грустно пожала плечами колдунья.– Процесс гниения остановить очень тяжело, тем более такой стремительный! Он развивается с каждой секундой, пришлось погрузить деда в летаргию, чтобы заморозить все жизненно важные процессы, но держать в таком состоянии его долго нельзя. Иначе смерть!

Позади меня кто-то всхлипнул. Я и не расслышал, как вошли в комнату Света с Яной. Красовская вновь уткнулась жене в плечо заплаканным лицом.

– Значит выход только один…– решительно кивнул я.– В течении недели найти спасении от этой пандемии и спасти страну от вымирания!

– Что?– не поняла Яна.

– Вчера мы ужинали с Президентом,– начала объяснять Света.

– С кем?– вытаращила глаза подруга.

– С Президентом,– спокойно пояснил я,– он считает, что вирус кто-то специально запустил в нашу страну, чтобы стабилизировать в ней обстановку.

– Мы хотим найти его и наказать!– зло блеснула глазами ведьма.

– И найти лекарство от этой заразы,– добавила Светлана.

– Ты с нами? – на всякий случай уточнил я.

– Дворкин,– укоризненно взглянула на меня Яна,– неужели, ты думаешь, что я упущу такую тему для репортажа и позволю вам самим лезть в пекло! Конечно я с вами. Ради отца я готова на многое!

8

Киев 2020 год

Март

Длинная узкая аллея вела куда-то вглубь старого закрытого кладбища на окраине Киева. Серые, потемневшие от времени кресты с давно некрашенными, поржавевшими оградками, высились из-за высоких зарослей амброзии и полыни. Лишь у нескольких десятков могил под плотной сенью многовековых дубов можно было разглядеть свежие цветы, чистую и ухоженную территорию, слегка присыпанную свежим песком, растекшемуся рыжей лужей по невзрачному холмику.

Днепровское кладбище было закрыто уже пару десятков лет, покойников возили на соседнее первое городское, где под ритуальные обряды жителей Киева был выделен огромный участок земли. Но последние дней пять и тут стали появляться новые свежие могилки, со скромными табличками, без крестов, без цветов, без венков и близких, провожающих мертвецов в последний путь.

Вот и сегодня в левой части Днепровского кладбища надрывно постанывала от горя какая-то женщина лет сорока пяти, вытирая краем черного платка, повязанного поверх русых волос, текущие слезы. Лицо ее прятала плотная маска-респиратор. Несколько дюжих молодцов в коричневой прорезиненной униформе агентства Петра Алексеевича Волошенко «Скорбь» спускали на стропах простенький, оббитый красной тканью гроб в разрытую могилу. Женщина попробовала броситься на крышку, но была ловко перехвачена старшим наряда, стоящим чуть поодаль и наблюдавшим за процессом похорон со стороны. Одет он был в плотные резиновые перчатки, маску со стеклянным забралом и имел совершенно невозмутимый вид.

– Не стоит, Оксана Игоревна, не стоит! Ваш муж погиб и его уже не вернуть!– проговорил он сухим дежурным тоном, удерживая одной рукой женщину, не пуская ее опрометчиво броситься в могилу и помешать его подчиненным.

– И на кого ты нас оставил!– протяжно заскулила она, повиснув на руках старшего похоронного наряда.– И почему именно ты, родненький ты мой?!– восклицала женщина.– Как мне теперь быть? Горе горевать, дни коротать?

– Успокойтесь, Оксана Игоревна, прошу вас, и дайте нашим людям окончить работу. Прошу вас…– он наклонился к могиле и бросил на опущенный гроб, гроздь земли, глухо опустившуюся на крышку, будто последний гвоздь, вколоченный в нее.– Прошу…

Старший уверенным движением разжал пальцы женщины, туго сжаты в кулачки, и, буквально, насильно зачерпнул ими мокрую мартовскую тяжелую глину.

– Попрощайтесь с мужем,– находившаяся в почти в бессознательном состояния женщина с