Ревизор: возвращение в СССР 23 - Серж Винтеркей

— Сынок, ну, не расстраивайся так, — погладила меня по голове мама. — Это жизнь. Кто-то уходит, кто-то рождается…

— Да, я всё понимаю, — кивнул я.

— Давайте выпьем, чтобы бабушка внучку дождалась, — с грустью предложил Ахмад.

Эх, простые добрые люди, и предположить не могут, что все это грандиозный блеф!

Праздник наш на этом сам собой завершился. Женщины занялись делами, надо было уже малышей купать. Под предлогом того, что мне надо заниматься, закрылся у себя в кабинете. Атлас дорог, как назло, у меня в машине. Где, хоть, это село Смелое? Далеко туда ехать?

* * *

Святославль.

Не желая отступать от намеченной цели, Шанцев начал пытаться собрать на первого секретаря Святославского горкома КПСС Вагановича компрометирующие того сведения. Ну, не мог Шанцев, как Алироев, уволиться, всё бросить и уехать, в этом заводе вся его жизнь. И спустить Вагановичу, этой крысе, то, что он с ним сделал, Шанцев тоже не мог.

Жене Наташе говорить ничего не стал. Он, пока, собственно и не представлял себе, особо, как искать и где. Просто, при встрече с людьми, как бы невзначай, переводил разговор на Вагановича и слушал, что ему о нём расскажут, в надежде получить полезные сведения. Но люди о Вагановиче неохотно говорили, приходилось задавать наводящие вопросы. Шанцев старался не демонстрировать свой интерес, и, чтобы не вызывать ни у кого подозрений, ограничивался одним — двумя вопросами.

Вот и сейчас, выйдя из горкома после заседания бюро вместе с директором хлебозавода Добрянским, Шанцев спросил:

— А что, Иван Васильевич, когда Ваганович в Брянске разрешение на мой арест запрашивал, он это решение сам принимал? Нигде мой вопрос не выносил?

— Ну, Александр Викторович, ты ж сам на всех заседаниях присутствовал, — удивлённо взглянул на него Добрянский.

— Может, без меня специально собирались? — предположил Шанцев.

— Ну, если и собирались, то и без меня тоже, — ответил ему директор хлебозавода.

Ещё спрашивать о чём-то Шанцев не рискнул, решил, что достаточно для первого раза. Добрянский и так вон сильно насторожился…

Ничего, капля за каплей камень точит, — подумал он. — Не может Вагановичу всё всегда сходить с рук. Главное, найти сильно обиженного на него человека…

* * *

Не давала мне покоя эта история с бабушкой жены. Решил сходить в гараж, заодно пса с собой взял. Маму в НИИ силикатов потом уже отведу, как с этой мутной историей разберусь.

Прямо в гараже сел изучать карты. Нашёл это село. Ну, расстояние приличное, километров семьсот. Рано утром если выехать, только после обеда где-то там будешь… Да дороги еще советские… Можно до обеда и не уложиться. Возникла мысль — а не съездить ли завтра на разведку к этой бабушке? Авось, как я выгляжу, она не знает. Прикинуться доктором, спросить о здоровье… И сразу всё понятно станет, а то мало ли, я грешу на Оксану, а бабулька и в самом деле на тот свет собралась. Тогда, на этот случай, надо будет оставить дома бабушкин адрес, оттуда дам телеграмму домой, чтобы Марат срочно брал Галию и ехали вдвоём к бабушке на его машине. Точно! Так и сделаю.

Где халат только взять?.. А сестра-врач на что?

Закинул полную канистру, на всякий случай, в багажник, и поехал в Мытищи. Инна чуть в обморок от неожиданности не упала, увидев меня на пороге. Ну да, без предварительной договоренности я к ней еще не приезжал…

— Что-то случилось? — вытаращила она на меня глаза. — С мамой что?

— Привет, — рассмеялся я. — Все живы, здоровы. Мне просто халат медицинский нужен. Одолжишь?

— Какой халат? — посмотрела на меня как на сумасшедшего сестра. Тут и Пётр подошёл с обеспокоенным видом.

— Доктора надо изобразить в сценке агитбригады, — соврал им я, протягивая руку зятю. — Можешь халат свой дать на пару дней?

— Ну так бы сразу и сказал, а то напугал так… — покачала головой Инна и пошла искать свой рабочий халат в шкафу около детской кроватки.

— Вот, артист! — заявил Пётр. — Так Инну напугал! Хотя она и сама рада чему угодно испугаться, если честно. Как у вас дела?

— Нормально, — ответил я. — Мама с Ахмадом приехали. Ахмад уже работу нашёл на заводе «Серп и молот».

— Они, всё-таки, перебираются в Москву? — обрадовалась сестра, но тут же помрачнела. — А мне почему не сказали?

— Не могу знать! — развел руками я.

— Вот, держи. Халат и фонендоскоп. Не потеряй!

— Спасибо! — искренне поблагодарил я и пожелал им спокойной ночи.

Хорошо иметь сестру-врача, а то где бы еще я такой реквизит раздобыл бы на ночь глядя?

Вернувшись, застал дома непривычную тишину. Попросил Галию и Загита выйти ко мне на кухню.

— Не даёт мне покоя этот звонок насчёт бабушки, — честно признался я. — Не нравится мне всё это. Смотрите сами. Пятнадцать лет не общались. Тут, вдруг, бросай всё внучка, приезжай. Дети грудные — наплевать. И обратите внимание, Марата они не зовут. Ему что, должно быть плевать на смертельно больную бабушку? Почему?

— А ведь и действительно, — схватился за голову Загит.

— Что ты хочешь сказать? — ошарашенно посмотрела на меня жена.

— Я поеду сам, всё на месте узнаю, и, если, действительно всё так плохо, я тут же даю вам телеграмму и вы с Маратом на его машине приезжаете. Тут семьсот километров, часов за десять-двенадцать можно доехать. Если же это опять какая-то блажь, я просто возвращаюсь и всё.

— Но а вдруг бабушке и правда плохо? — засомневалась Галия.

— А если нет? — возразил ей Загит. — Детей сейчас на смеси переводить, желудки им портить… Ради чего? Правильно Паша говорит, странно всё это.

— Дорогая, если там всё действительно так плохо, я сразу вам даю телеграмму. Обещаю. Если ей нужна медицинская помощь, я сразу начну действовать. Сама знаешь, что возможности у меня есть. — пообещал я.

На том мы и договорились. Договорился ещё с Загитом, что он пса моего возьмёт на себя в моё отсутствие.

Адрес бабушки написал на отдельном листочке и подсунул под раму зеркала, обратив на него внимание жены и тестя.

В пятницу, в четыре часа утра я уже резал себе бутерброды в дорогу и заливал кофе