Нарушенная клятва - Софи Ларк

Я никогда в жизни так себя не вел. Меня воспитывали, как джентльмена, а не для того, чтобы хватать девушку и целовать ее, как дикий бандит.

Может, это был адреналин от гонки с Рионой. Или тот факт, что мы находились в постоянной близости последние восемь дней. Или то, что она умудряется проникать мне под кожу таким образом, который я не совсем понимаю.

Я не знаю, что в ней такого. У меня всегда было стремление преодолевать трудности. А Риона — это постоянный вызов. Она волевая и упрямая, как черт. Твердо решила, что я не произвожу на нее впечатления. Намерена всегда поступать по-своему, невзирая на последствия.

Может, мне вообще не стоило с ней гоняться. Я знаю, насколько она конкурентоспособна. Но, черт возьми, я тоже! Я думал, это будет весело. Потом я увидел, как серьезно она к этому относится. И, наверное, я понял, что я тоже чертовски серьезно к этому отношусь.

Ну, теперь я чувствую себя, как лошадиная задница.

Она была права, дав мне пощечину, я заслужил это.

Я прекрасно знаю, что у нее есть парень.

Но он мне не нравится. Я понимаю, что он симпатичный, модный хирург и все такое. На бумаге он хорошо подходит Рионе. Но ей не нужен кто-то чопорный и правильный, как он.

Ей нужен кто-то, кто может заставить ее смеяться. Кто поможет ей немного расслабиться. А не кто-то, кто будет еще больше ее подстегивать.

Наверное, это звучит так, будто я описываю себя, это не так. Я знаю, что я ей тоже не подхожу. Мы бы, наверное, убили бы друг друга. К тому же мой образ жизни не оставляет места для романтики.

Никакой романтики — просто много опыта.

Я видел много уродства, жадности и насилия.

Но я видел и прекрасные вещи. Я видел, как солнце садится над водопадом Виктория. Я ездил на верблюдах по песчаным дюнам, которые больше любой океанской волны. Я пролетел на вертолете над вулканом за полдня до его извержения. И гулял по пляжам с черным песком, которые выглядят, как инопланетная планета.

Я веду список лучших мест. Может быть, для того, чтобы когда-нибудь показать их кому-нибудь другому. А может, просто чтобы не забыть их.

Я слышу, как Риона принимает душ и готовится ко дню. Я иду и делаю тоже самое, чтобы ей не пришлось ждать меня.

На душ у меня уходит гораздо меньше времени. Наверное, потому что у меня нет двух футов огненно-рыжих волос. Я готовлюсь, потом варю яйца и намазываю тосты. И я делаю кофе очень крепким, потому что знаю, что Риона любит именно такой. Это предложение мира. Но я догадываюсь, что для того, чтобы ее остудить, понадобится гораздо больше, чем кофе и хороший ночной отдых.

Конечно, она выходит из своей комнаты, даже не взглянув на меня. Она наливает себе кружку кофе и не обращает внимания на яйцо-пашот, которое я красиво разложил для нее на кусочке тоста с маслом.

— Доброе утро, — говорю я ей.

— Доброе утро, — холодно отвечает она.

— О вчерашнем…

— Мы не должны говорить об этом, — перебивает она.

— Я и не пытаюсь об этом говорить, — упорствую я. — Я просто хотел сказать… Мне жаль.

Ее зеленые глаза смотрят на меня всего секунду, потом снова отводятся. Я не могу сказать, злится ли она, смущается или еще что. Может быть, просто удивлена, что я извинился.

— Просто… давай оставим это, — говорит она. — Все это было неловко.

— Хорошо, — говорю я.

Риона берет пальто, и мы спускаемся в подземный гараж. Я тщательно осматриваю машину, в том числе заглядываю под машину на предмет нежелательных дополнений, прежде чем мы выезжаем. Когда мы едем по улице, я вижу, что день сегодня отвратительный. Холодно, ветрено и серо, как шифер. Мелкие кусочки снега хлещут по лобовому стеклу, мелкие и твердые, как песок.

Я был в слишком жарких местах слишком долго. Мне чертовски холодно, даже с включенным отоплением в машине.

— Я не могу в это поверить, — говорю я Рионе. — После всего того, что я слышал о чикагских зимах…

Риона слегка фыркает.

— Сейчас только ноябрь, — говорит она. — Будет намного хуже.

— Как может быть хуже?

— Просто подожди.

Мы проехали четыре квартала до офиса Рионы. Держу пари, она рада, что мы одолжили внедорожник Данте. Это была бы не очень приятная прогулка.

Обычно я был бы джентльменом и высадил бы ее прямо перед зданием, пока я ищу парковку, но мы должны всегда держаться вместе. Особенно теперь, когда я знаю, что Джинн, видимо, такой неумолимый ублюдок.

Мы с Рионой паркуемся в полуквартале от здания, а затем бежим к двойным стеклянным дверям.

По сравнению с тем, что снаружи, внутри офисного здания тепло и приятно. Я чувствую запах кофе и свежих булочек из кафе на первом этаже.

Я провожаю Риону до самого ее кабинета. Большинство людей на ее этаже уже привыкли видеть меня. Особенно помощница Люси, она слегка улыбается и машет мне рукой.

Я устраиваюсь в своем любимом кресле в углу кабинета Рионы, пока Риона погружается в работу. Я вижу, как она каждый день перебирает папку за папкой, но куча дел, которые ей нужно закончить, кажется, никогда не уменьшаются. Должно быть, она постоянно пополняет ее.

Примерно через час нас застает врасплох стук в дверь.

Это Данте и Неро. Данте одет в приличный плащ в горох, а на Неро только черная футболка и джинсы. Я полагаю, что он слишком вспыльчив, чтобы почувствовать холод.

Данте говорит мне: — Я подумал, что ты захочешь поговорить со мной с тем бывшим сотрудником. Неро может остаться здесь с Рионой.

— Мне не нужна няня, — говорит Риона, не поднимая глаз от своих бумаг. — Я могу побыть здесь одна в течение часа. Со мной на этаже сто человек.

— Ну, я уже здесь, — говорит Неро. — Так что ты можешь насладиться моей компанией.

Он пробирается к моему креслу и опускается на него, как только я освобождаю место. Он кладет ноги на стеклянный журнальный столик Рионы. Она, не поднимая глаз, говорит: — Даже не думай об этом.

Неро усмехается и перекидывает ноги через подлокотник кресла, садясь боком.

Странно. У меня никогда не было проблем с Неро, мне нравятся все братья и сестры Данте. Но я чувствую, что не хочу оставлять его здесь с Рионой. Я говорю себе, что это потому что я должен присматривать за ней, обеспечивать ее безопасность. Это моя работа. Но