Кухаркин сын (СИ) - Марта Солнечная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не успела девушка толком переодеться в пижаму, как в ее дверь настойчиво постучали. Пришлось спрыгнуть с кровати и пойти открывать. На пороге стояла Танья и протягивала Кьяре конверт.
— Что это? — без прелюдий, не предложив девушке, войти спросила Кьяра.
Танья поджала губы, но так и осталась в коридоре.
— Это твое приглашение на районный праздник в честь Дня Корпорации. Он будет через неделю в восемнадцать ноль-ноль в офисном здании Кухаркиных сынов.
— Я не смогу, — Кьяра сделала попытку захлопнуть дверь, но Танья ловко подставила в проем ногу.
— Почему? Будет весело! Напитки и концерт. Музыка, — девушка не сдавалась, — Придет куча народа!
— Вот поэтому я и не смогу.
— Глупости! Ты можешь взять с собой подругу. Мик выписал тебе приглашение 1+1. Даже такую, которая живет в другом районе.
— У меня нет подруг, — устало проговорила Кьяра.
Разговор зашел в тупик.
— Знаешь, ты все равно обязана будешь прийти, если только не заболеешь или не умрешь. Так что бери приглашение и не выделывайся. — Танья все же разозлилась и насильно пихнула в руку девушки конверт.
О, силы земные, водные, небесные и Корпорации! Да, они на дух ее не переносят, а зовут на праздник. Как попавший в капкан зверь, не выберется, пока не отгрызет себе лапу, так и Кьяра чувствовала, что ей не выбраться из этой западни без жертв. И этот дружелюбный жест, как и все окружающее девушку лицемерие, делало Кьяру еще более несвободной.
— Мне нужно отчитаться за каждое розданное приглашение, — уже мягче объяснила Танья.
Кьяра усовестилась. Танья была не виновата в ее неприятностях.
— Давай…
И тут с лестницы раздался равномерный топот ног. Было что-то в этих звуках пугающее и обреченное одновременно. Танья побледнела, а Кьяра чуть высунула голову из комнаты и увидела с полдюжины гвардейцев, спускающихся на ее этаж.
Как? Снова за ней? За что?
Танья начала рваться к девушке в комнату, но Кьяра как оцепенела. Она не могла отвести взгляда от мужчин в черной форме с нашивками Корпорации.
Строевым шагом с равно невозмутимыми лицами гвардейцы приближались к ее двери.
Танья уже наполовину втиснулась в дверь, а Кьяра так и не двинулась с места. Старший из отряда, холодным взглядом окинув коридор, остановился прямо напротив девушек и громовым голосом задал вопрос:
— Где проживает Тайлер Доннован?
Обомлевшая Танья показала рукой на противоположную сторону коридора. Отряд развернулся.
— Именем «Корпорации Неспящие», откройте! — громко и четко закричал гвардеец под дверью Тайлера, — Вы обвиняетесь в нарушении статьи четырнадцать по проведению незаконных врачебных манипуляций, вмешательству в здоровье и эксперименты над генетически-мутировавшими особями.
Под ударом его кулака тонкая дверь сотрясалась. Казалось, что даже стены заходили ходуном. Ответа не последовало.
— Ломайте! — моргнул он гвардейцам.
И мужчины в форме принялись таранить дверь. Хлипкая доска треснула, и в узкий проем сразу по двое устремились черные силуэты. У Кьяры зарябило в глазах.
Старший гвардеец остался сторожить вход. Из комнаты соседа до девушек донеслись звуки борьбы. Последовал ужасный мужской крик. С оглушающим грохотом в комнате упало что-то тяжелое. Кьяре захотелось зажать уши, но она, как загипнотизированная, не могла пошевелиться.
Она даже не заметила, что на шум вышел из своей комнаты Тим. Он осоловело хлопал глазами и нерешительно приближался. Увидев выломанную дверь, он замер с открытым ртом. Его била нервная дрожь. Старший просто отстранил его рукой в сторону.
Из комнаты за руки выводили скрученного растрепанного Тайлера. Горловина рубашки на парне была порвана. Нахмурив брови, он смотрел прямо перед собой невидящим взглядом. В глазах застыла жесткая решимость и отстраненность. Парень больше ни на что не реагировал.
В двух шагах от процессии дергался Тим. Он единственный из жильцов, кто, услышав грохот, вышел в коридор. Тим беспокойно размахивал руками, путался под ногами гвардейцев, подбегал и каждому заглядывал в лицо, и бормотал:
— Да, как же это… Как же это, братцы? Это же наш Тай. Куда ж вы его? Что же это делается-то?
Он схватил за полы сюртука старшего и тут же согнулся от мощного удара в живот. Сдавленно охнул и повалился на пол, как подкошенный.
Гвардейцы, ведущие Тайлера, поравнялись с Кьярой. Губы парня разомкнулись, и он беззвучно произнес какую-то фразу. Мужчины не поняли, а Кьяра разобрала: «В итоге все оказывается не таким, каким хочет казаться…».
Девушка дернулась вперед. Кьяра не знала, что хочет сделать, но изо всех сил устремилась к Тайлеру. Она ничего не соображала. Она действовала в порыве.
В ее плечо железной хваткой вцепилась Танья. Кьяра перебирала ногами на одном месте. Шесть пальцев деформированной мутацией руки оказались удивительно сильны. Девушка обернулась.
— Пусти! Надо что-то сделать!
— Мы ничем ему не поможем!
Кьяра вырывалась, а Танья только крепче прижимала ее к себе:
— Если б он знал, что ты окажешься такой дурой, то не выгнал бы тебя в тот раз! Тогда вас бы сейчас вдвоем забрали, — зло зашипела она в самое ухо девушки, — Он взрослый и знал, что за это будет!
Танье удалось отбросить Кьяру на центр комнаты. Она тут же захлопнула дверь и тяжело задышала.
— Все, успокойся! Его забрали.
Сломленная девушка лежала на полу и давилась рыданьями. Она больше не боролась. Танья подошла к ней, присела рядом и, погладив по голове, зашептала:
— Это было бесполезно, только сама пострадала бы.
— А может, я и хотела пострадать? — сквозь слезы с укором произнесла Кьяра.
— Мы все тут не блаженствуем, если ты не заметила. Для этого не нужно так подставляться.
Танья ушла, и девушка осталась одна. Она не включала свет. Перебралась на кровать и снова сползла на пол. Кьяра то колотила подушку, то снова принималась плакать, зажимая ее между зубов.
«Трусы! Какие же они все трусы!» — повторяла она и все никак не могла успокоиться. Вспоминала, их знакомство, как сосед чинил ее мебель, то, как Тайлер держал ее пальцы, а она оттолкнула его руку.
На следующий день Кьяра снова посетила старые кварталы и опустила в пустой цветочный горшок белый камень. Она согласилась. Потому что не могла не согласиться.
15.1
Одно было хорошо в ее жизни, что Дюк Стивенсон больше не пытался с ней заговаривать. Он буравил
