История России с древнейших времен. Том 13. От царствования Феодора Алексеевича до московской смуты 1682 года - Сергей Соловьев

Таким образом, составлялись полки солдат, или желдаков; каждый полк назывался по имени своего начальника, например полк Агея Шепелева. Мы видели, что каждому, кто записывался в солдаты, обещаны были корм и деньги на платье: сержанту давали корму по 9 денег на день, каптенармусам и подпрапорщикам – по 8, капитанам – по 7 рублей на месяц, поручику – по 5, подъемных денег давали по полтине да за шубу по полтине. Была еще льгота: солдатским женам и матерям выдавалась соль безденежно. Но если старинным служилым людям приходилось плохо от иных воевод, то солдатские полковники еще менее могли церемониться со своими подчиненными, очень незначительными людьми по происхождению: солдаты полку Агея Шепелева жаловались на своего полковника, что он бьет их и увечит и в тюрьму сажает без государева указа и сыска для своей бездельной корысти и берет с них поминки большие. Солдаты вымещали свои обиды и убытки на мирных гражданах.

Подле этих служилых людей с новыми, иноземными названиями – солдат, рейтар, драгун – сохранялись старые – городовые козаки, которым в мирное время правительство давало дворы и землю пахотную, не брало с них оброка и никаких податей, а во время службы давало им жалованье. Не тронуты были и стрельцы, войско, отправлявшееся в походы в военное время, составлявшее гарнизоны, также полицейскую и пожарную команду в городах. Стрельцы жили отдельными слободами в городах, каждый своим домом, промышляли и торговали и вместе служили государеву службу. В одной Москве их было больше 20 приказов, в приказе от 800 до 1000 человек. Один из них был приказ выборный, стременный, потому что бывал всегда у царского стремени, оберегал государя и государыню во всех походах. Начальные люди у стрельцов – головы (полковники), полуголовы, сотники, пятидесятники и десятники; в головы, полуголовы и сотники берут из дворян и детей боярских, в пятидесятники и десятники – из стрельцов. Стрельцам давалось постоянное денежное жалованье, сукно на платье и соль.

Таковы были военные силы Московского государства пред эпохою преобразования. Эта эпоха приготовлялась тем, что, не трогая старого, приставляли к нему новое. Необходимость нового, несостоятельность старого были признаны; но, как обыкновенно бывает, первые шаги были нерешительны; на первых порах новое являлось еще робко, без официального признания его преимущества. Старая дворянская конница сохраняла свое первенствующее положение; никто из значительных дворян не хотел служить в рейтарах или солдатах; потомки старых дружинников с презрением смотрели на войска нового строя, точно так, как и на стрельцов. По-прежнему единственным постоянным войском остаются стрельцы. Как только оканчивалась война, все ратные люди разъезжались по домам; распускались по домам и служилые люди нового строя, рейтары, солдаты.

В разных видах земля должна была доставлять содержание, корм ратным людям. В мирное время ратный человек кормился от поместья, иной также от вотчины; это кормление лежало на крестьянстве, прикрепленном к поместьям и вотчинам. Наступит война, ратному человеку нужно дать вспоможение, денежное жалованье; это берут на себя кроме крестьян городские промышленные люди; смотря по тяжести войны, все они платили то двадцатую, то десятую, то пятую деньгу от своих промыслов и животов. Отсюда ясно видно, что бедность государства и отсутствие постоянного войска условливали главным образом соборы, которые обыкновенно созываются по случаю войны: нужно удостовериться в готовности ратных людей выступить в поход и в готовности торговых и промышленных людей давать им для этого деньги; когда явилось постоянное войско и постоянные источники доходов, то соборы прекращаются. Наконец, третий вид кормления для ратных людей было кормление от дел.

От дел кормились ратные люди разных чинов, начиная от боярина до самого мелкого служилого человека. Бояре, окольничие и думные люди заседали в приказах. Приказ есть одно из самых выпуклых, самых характеристических явлений древней России, Московского государства. Времени происхождения этого учреждения нельзя определить вследствие самой простоты его. Государь одному из своих приближенных приказывает ведать постоянно одно какое-нибудь дело или несколько дел, однородных или совершенно разнородных, придает ему в помощь другого или двух; для письмоводства необходимо являлись дьяки, подьячие, и образовывался приказ. Так как приказ имел свои расходы, то для покрытия их приписывались к нему в ведение города или известные разряды податных людей, с которых он собирал подати. С развитием государственной деятельности каждое новое дело вело к учреждению нового приказа, и число приказов увеличивалось все более и более. Мы не пойдем по всем этим приказам: их слишком много; остановимся только на тех, которые лучше других покажут нам особенности древнерусского строя.

Вот приказы, в которых сосредоточивается хозяйство великого государя, дворы царские: Казенный, Сытенный, Кормовый, Хлебенный, Житный, Конюшенный. Характер великого государя, хозяина, господаря, и отношение его к службе своей здесь резко высказываются. В Приказе Казенного двора сидит казначей с двумя дьяками; тут сложена казна царская, сосуды золотые и серебряные и множество всякого рода дорогих и недорогих материй, всякая домовая казна, из которой берут на разные надобности особам царского дома и потом на жалованье всякого чина людям; государь жалует платьем приближенных к себе людей и вообще непосредственно ему служащих, дарит знатных людей шубами бархатными, золотными и атласными на соболях. Если жаловал великий государь боярина каким-нибудь платьем, то приказывал выдать не только материю, но и весь приклад, например: «Велел государь на однорядку нарядную, купя в ряду, дать сукно самое доброе вишневое и приклад: пять аршин сукна куплено по 2 рубля 16 алтын 4 деньги за аршин; 15 аршин галуну золотного по 10 алтын за аршин; 14 аршин тафтяного торочку на нашивку по три деньги за аршин, 14 пуговиц с финифтом и яхонтовыми искрами по гривне за пуговицу; на подпушку 1 1/2 аршина атласу, итого рубль 16 алтын 4 деньги да два золотника шелку 2 алтына, всего 20 рублев 5 алтын 4 деньги». Все было дано, только шили однорядку у боярина на дому, потому что у боярина во дворе были свои портные, точно так же и у великого государя на Казенном дворе были свои портные и скорняки, человек 100; шили платье дома, но чулки и рукавицы на государя и царевичей работали в Ново-Девичьем монастыре, которого монахини отличались этим мастерством; прикажет боярин Артамон Сергеевич Матвеев купить в ряду золота, серебра, кружева золотого с серебром и отдать старице Антониде на чулочное дело и рукавичное. Зачем же боярин Матвеев этим распоряжается? Разве он казначей или вообще заведует двором государевым? Нет, он ведает дела посольские и приказ Малороссийский; но он очень близкий человек к государю и его семейству и потому заказывает чулки и рукавицы. Кроме знатных людей с Казенного же двора выдаются ежегодно сукна, камки и тафты по портищу дворянам, стряпчим, жильцам, конюхам, сокольникам, певчим, истопникам, царицыным мастерицам, швеям, выдаются бархатные вершки и соболи на шапки, киндяки на подкладку, сафьян на сапоги, с Казенного же двора отпускаются ежегодно сукна стрельцам, отпускаются сукна, соболи и шелковые материи донским козакам. Но великий государь благочестив, не может он забыть духовенство: и, действительно, на Казенный двор беспрестанно являются священники, дьяконы, дьячки и пономари московских и городовых соборных и простых царских церквей за государевым жалованьем, за сукнами: иным давали ежегодно, другим раз в несколько лет, как повелось. Больше 18000 духовенства перебывает на Казенном дворе за сукнами. Дачи с Казенного двора не ограничивались одним русским духовенством: в Москве всегда можно было встретить греческих монахов, архиереев, архимандритов и простых чернецов, которые приехали за милостынею; у них царские жалованные грамоты, в которых означено, в какой срок имеют они право приезжать в Москву за сбором на церковное строенье: Казенный двор снабжает их сосудами, парчами, бархатами.

Откуда же берутся деньги на все это? Про то знает Приказ Большого дворца. В нем сидит боярин и дворецкий, да окольничий, да думный дворянин, да два или три дьяка: ведомы в нем больше 40 городов, собираются подати с посадских людей, с таможен, откупов и со всяких угодий; кроме 40 городов ведомы еще 8 слобод московских: котельники, оловянишники, кузнецы, плотники, рыбники, шатерники, горшечники, печники, кирпичники. Собирает приказ всех денег со 120000 рублей в год, и идут эти деньги на всякие дворцовые расходы. В Приказе Большого дворца ведомы дворы: Сытенный, Кормовой, Хлебенный, Житный, которые представляют такие же любопытные особенности, как и Казенный двор. Из 30 погребов Сытенного двора выходило ежедневно по 100 ведер вина, пива и меду по 400 и 500 ведер. Приезжают из разных стран послы с многочисленными свитами, и сколько бы ни прожили в Москве, поят и кормят их на царский счет: это гости, нельзя хозяину заставить их кормиться на свой счет. Кроме иностранцев и русским людям в числе пожалований, исходящих от великого государя, было пожалованье погребом. На Кормовом дворе ежедневно готовятся многочисленные кушанья для государя и в раздачу. От каждого обеда и ужина царского посылаются с истопниками блюда, подачи к боярам, думным людям и спальникам. Не получит кто-нибудь из них подачи, является на другой день во дворец с запросом к дворецкому, с бранью ключникам: что это значит, что мне не прислано? Царского гнева на мне нет: за что такое бесчестье? Челобитье самому царю: «Вины на себе не ведаю никакой, а в подаче перед своею братьею обесчещен». Начинается сыск; все записано, все можно найти в книгах, кому послано и кому нет и с кем послано. Нет в книгах – забыли послать: рассыльщики добивают челом у обиженного, царь гневается на дворецкого, окольничего, а ключникам тюрьма на целый день. Сыщут в книгах, что послано с таким-то истопником – истопника к допросу: куда девал? Или сам съел, или в грязь уронил, или пролил: истопника перед дворцом бьют батогами. Каждый день на государев стол и подачи расходится больше 3000 блюд. Одних рыбных запасов изойдет в год больше чем на 100000 рублей. Большое количество запасов доставляют дворцовые волости: они шлют рожь, овес, пшеницу, просо, конопли, живых баранов, свиные мяса, кур, яйца, сыры, коровье масло, хмель; обязаны доставлять также известное число вожжей посконных, лык, кулей рогожных, хомутов с гужами, супонями и шлеями, оглобли санные и тележные, дуги, дрова, сено. На Житном дворе 300 житниц: свозят в них хлеб всякого рода из дворцовых сел, из понизовых городов с полей, что сеется на царя; и хлеб этот не для одного царского обихода, его раздают в жалованье духовенству, дворовым и других чинов людям, стрельцам. Берут хлеб с Житного двора, отдают молоть по царским мельницам в Москве и по селам, везут на Хлебный двор, и здесь, кроме того что идет на дворец, пекут хлебы и калачи опять в раздачу всяким людям. Для сметаны, молока и сыров устроен под Москвою Коровий двор, на котором 200 коров, в ближних селах также коровьи дворы; коровы покупались у Архангельска, на Холмогорах и в уездах, платили от двух рублей с алтыном до 6 рублей. Свежие плоды для дворцового обихода шли из государевых садов, которых было с лишком 50 в Москве, окрестностях и по городам. В одних только московских садах было: 14545 дерев яблонных, 494 груши, 2994 дерева вишен, 72 гряды малины, 14 кустов винограду, 192 сливы, 260 гряд да 252 куста смородины красной, 74 гряды черной. Если запасов, привозимых из дворцовых волостей, не станет, уговариваются ставить их уговорщики (подрядчики). Но иногда покупают их по разным местам прямо из дворца. Понадобятся орехи, четвертей 200, отправляются закупать их трое стряпчих Хлебного дворца, едут в Тулу, Калугу, Кашин, Юрьев Польский, Переяславль Залесский, в уезды этих городов по торгам и малым Торжкам, к воеводам посылаются грамоты, чтоб готовы были целовальники для выбора орехов и отвозки их в Москву, дьячки для письма, стрельцы, пушкари и рассыльщики для рассылки, чтобы готовы были амбары, куда ссыпать орехи до отвоза в Москву, сторожа для береженья. С такими же церемониями покупалось конопляное масло в Калуге и в уезде. В Можайске и Вязьме у посадских и всяких чинов людей, также в уездах, в помещичьих и крестьянских садах покупались яблоки, груши, дули, сливы и вишни, устраивались в бочки, наливались патокою, сливы солились и отпускались в Москву. Виноград привозили из Астрахани, просто и в патоке; у государя в Астрахани были свои виноградные сады: старый сад, который строили русские люди в 1647 году; два сада, которые завел голштинец Яков Давыдов; сад, заведенный французом Посказаюсом (!) Подовиным (Poitevin?); сад, купленный у Ушакова, 9 садов, взятых на государя. Астраханцы не смели продавать винограду из садов своих до государева указа, и торговые люди не смели у них покупать под страхом жестокого наказанья. Были большие хлопоты, чтоб в Астрахани и по Тереку выделывать вино на царский обиход. Выписаны были иностранцы. и между ними Посказаюс Подовин, и учили виноделию русских людей. В 1658 году было прислано из Астрахани в Москву на обиход великого государя 1206 ведер; в 1659 году из винограда царских садов прислано было вина 25 бочек. Для Казенного двора надобился другой дорогой товар, который можно было добывать на юге, – шелк: в 1658 году прислано было 39 гривенок шелку-сырцу, который сделали в Астрахани шелковые мастера, иноземцы и армяне. Обратили внимание и на марену: приказано было, чтоб русские люди продавали ее в казну, а казна будет продавать ее в Персию. В 1673 году гетман Самойлович по царскому требованию присылал в Москву малороссиян, чтоб указали, на какой земле и в какое время сеять анис; малороссияне были отправлены в нижнеломовские и шацкие места.