Душа демона. Оверсолд - Мария Ларго

Невозможно было описать словами неземную красоту, что предстала перед нею.

Темные вихры энергетических полей переплетались меж собой, образуя хитросплетения паутины демонических крыльев. Их размах был огромен, а мощь подавляла. Они не были похожи ни на тяжелое оперение боевых ангеров, ни на кожистые перепончатые крылья примитивных демонов. Легкие, полупрозрачные, будто сотканные из частичек тьмы, они завораживали и вызывали трепет своей изысканностью и, в то же время, непоколебимой магической силой. Ближе к плечам и спине демона их плотность была максимальной, и, казалось, что взгляд проваливается в бесконечную черную мглу. На периферии крылья разлетались рваными полупрозрачными фрагментами, и через них просвечивали волшебные огни ночного Питера.

С высоты птичьего полета город был не менее прекрасен! Его монументальность и величие граничили с волнительной грацией форм и бесконечностью свободы. Воды Невы, темные и глубокие в легком сумраке весенней ночи, резали тело города, змеями вгрызаясь в яркие пятна застройки. А маленькие светлячки наземного транспорта пестрили практически везде, напоминая кровеносную систему гигантского живого организма.

На глаза Кьяры навернулись слезы, то ли от ветра, то ли от нахлынувших чувств. Она сжала дрогнувшие губы и снова уткнулась носом в теплую шею Элира. На секунду внутри вспыхнуло жгучее счастье просто от того, что он так близко. А большего в эту минуту ей было и не нужно.

Они приземлились неподалеку от особняка, и оставшийся путь Элир проделал пешком, неизменно неся босую и продрогшую девушку на руках.

Окна фасада встретили их темными провалами. И лишь на кухне с торца горел свет.

Поднявшись на второй этаж, мужчина осторожно опустил Кьяру на кровать, но девушка не спешила отпускать демона. Их глаза встретились, и даже сумрак комнаты не смог скрыть смущение ведьмы.

– Останься, – прошептала она, еле шевеля губами.

На лице демона проступило отчуждение. На мгновение зависнув над девушкой, Элир изучающим взглядом скользнул по разметанным по подушке волосам ведьмы, четкой линии бровей, высоким скулам, чуть приоткрытым губам. И ни один мускул не дрогнул на его лице, выражая абсолютное равнодушие и незаинтересованность.

Осознавая свою никчемность, Кьяра разомкнула объятия и отпустила Элира.

Как же больно, обидно и унизительно было понимать, что она не нужна тому, кого … любит. Не было смысла скрывать, что, несмотря на все запреты и ограничения, она не смогла сохранить свое сердце холодным и безразличным. Почему так вышло? Теперь ответ был неактуален.

Ведьма отвернулась, еле сдерживая слезы обиды и разочарования. В горле застрял колючий ком горечи. Она слышала, как он тихо вышел из комнаты и осторожно притворил за собой дверь. Девушка думала, что вот-вот плотина ее эмоций прорвется, и она будет тихо рыдать в подушку. Но внезапно весь накопившийся негатив сорвался в глубокую пропасть, а внутри образовалась тянущая, вытягивающая жизненные силы пустота. Она села на кровати и обхватила колени руками.

И некого винить, что он не может ответить взаимностью. Только свою неискоренимую наивность и глупость.

На шум повторно открывшейся двери она не обратила абсолютно никакого внимания, плавая в глубинах апатии. Но вот крепкие объятия демона и шумный выдох на гране стона проигнорировать не смогла.

– Ведьма! – Элир прижал к себе девушку. – И как у тебя получается … – Он оборвал фразу.

Его губы прижались к светлым волосам Кьяры, которая недоверчиво смотрела перед собой, широко раскрыв глаза от удивления. Терзающая ее пустота медленно начинала заполняться волнительным теплом и надеждой, согревая скованную льдом безразличия душу. Она развернулась к Элиру, обняла в ответ, а по щекам потекли слезы, чертя соленые дорожки на пылающий коже.

– Почему ты вернулся?

– Не знаю, – в словах мужчины сквозили потерянность, смятение и грусть. Большими пальцами рук он нежно стер влагу со щек ведьмы, печально улыбнулся и поцеловал.

В этот раз его губы не требовали, не брали то, что он считал раньше по праву своим. Наоборот, они будто спрашивали разрешения, робко и проникновенно касались лица девушки, скользили по коже, даря умиротворение и покой, заставляя глаза закрыться, вызывая легкую тягучую дрему.

– Элир… – Кьяра откинулась на подушку, ощущая тепло его тела совсем близко. Мысли ускользали, и закончить фразу она не смогла. Лишь сомкнула от усталости веки и крепко прижалась к демону, будто боясь, что он исчезнет.

А он невесомо водил рукой по ее талии и спине, вдыхая сладкий аромат волос засыпающей ведьмы.

Демон

Лежа на кровати рядом со спящей девушкой, я судорожно анализировал все произошедшие события, пытаясь понять мотивы некоторых своих поступков. Чем больше времени я проводил с ведьмой, тем более нелогичные действия совершал. Это вселяло не просто тревогу – страх неизвестности копошился где-то глубоко внутри, выкручивая внутренности в тугой узел.

И с какой бездны я вернулся к ней в комнату?! Почему у меня перехватило дыхание, когда я увидел ее тонущий в тоске взгляд?! Какое мне дело до ее переживаний?!!

Бездна!

Я крайне осторожно провел кончиками пальцев по щеке спящей девушки. Ее чуть приоткрытые губы соблазнительно манили.

Почему с тобой, моя сладкая ведьма, мне так сложно справиться со своими желаниями?! Я смотрю на изгибы твоего тела и еле сдерживаю вожделение. А ведь раньше я всегда был холоден и расчетлив с женщинами. Мой интерес к ним заканчивался сразу после первой ночи. Ты же, ведьма, стала для меня волнующим наркотиком: туманишь мой разум, сбиваешь с цели.

Это недопустимо!

Я прикрыл глаза, чтобы не видеть свою истязательницу.

Все тело казалось чужим и будто саднило изнутри. Клинок Апостола оказался крайне опасным оружием. И мой организм до сих пор избавлялся от его губительного воздействия.

Даже думать не хотелось, что произойдет с демоном, если его ранить этим мечом.

Легкое прикосновение к клинку вызвало полный отказ всех щитов и способности регенерировать, обнуление магического резерва и интоксикацию всего организма чужеродной энергией. И даже сейчас, по прошествии нескольких часов, я не мог восстановить даже четверть запаса магии. Я ощущал внутреннюю заторможенность, слабость и … сонливость. Для демона-доминанта это означало одно – критический уровень истощения. На Демониуме такое состояние однозначно привело бы к плачевным последствиям. Уж очень много у меня недругов, которые с удовольствием воткнут свое ядовитое жало мне в спину. А здесь, в мире людей, я размяк, расслабился и сейчас медленно погружался в сон. Демонам моего уровня это не свойственно. Мы никогда не спим. Это опасно для жизни. И тем более мы никогда не позволяем себе подобную слабость в присутствии кого-то еще. Инстинкты хищника не подпускают к себе никого в те редкие моменты, когда мы слабы. Однако сейчас мой внутренний зверь не воспринимал ведьму как угрозу. Наоборот, тянулся к ней, желая быть как можно ближе.

Уплывая в пучину сна, я пытался бороться с собой, не давая окончательно