Все, что я хочу на Рождество… (сборник) (ЛП) - Уайлд Лори

После благополучного возвращения в здание больницы, Эрик припарковал скорую на стоянке и поправил свои все еще ноющие гениталии. Внутри дневная бригада играла в «Halo III» (прим: Halo 3 — компьютерная игра в жанре шутера от первого лица, созданная компанией Bungie Studios эксклюзивно для игровой консоли Xbox 360).

— Трейси уволилась. Не повезло тебе, — это была Лили, тощая старшеклассница, которая любила драму, особенно когда речь шла о кровопотере. Она готовилась к работе медсестры. Эрик подумал, что для нее это лучше, чем стать серийной убийцей. — Она оставила руководство по праздничному оформлению в твоей ячейке.

Эрик нахмурился, осознавая, что его, конечно, подставили, но не хотел сдаваться без боя, особенно этой девчонке. Рождественские декорации не входили в перечень служебных обязанностей капитана бригады скорой помощи. Это было заботой секретаря в приемной. Работа, которая обычно поручается самому младшему персоналу, в частности, Лили.

Не то чтобы она этого хотела, потому что каждый год Женский благотворительный комитет Пайн-Креста делали рождественские украшения и дарили их разным службам. С годовым запасом украшений можно было бы неплохо справиться, но нет, им достался сорокалетний запас этих украшений. У них были коробки набитых ватой снеговичков, большинству из которых недоставало шариков. И кто бы мог забыть о раскрашенных вручную керамических Санта-Клаусах с американскими флажками, отпечатанными на их мешках для подарков? Золотые, покрашенные аэрозольной краской ангелы отлично, сохранялись, потому что, очевидно, аэрозольная краска была лучшим в мире консервантом. Когда все коробки будут распакованы, здание скорой помощи превратится в выставку «Коварный праздник с лилипутами».

— Я предоставлю эту работу Раулю, — произнес Эрик, потому что, в конце концов, он был капитаном. Следовательно, он был боссом.

— Они с Морин завтра уезжают в Вермонт. Вернутся только после Нового года, — Лили улыбнулась, словно ангелочек — или социопатка.

Эрик притворился, что рассматривает возможности.

— В этом году мы можем обойтись и без украшений, или, может быть, умерить их количество...

— Женский благотворительный комитет посадит твою задницу на вершине их елки и выкрасят ее в празднично веселый красно-зеленый цвет. И это был такой хороший год. Теперь, когда Особняк Прайса уничтожен, они как никогда будут помешаны насчет этого праздника. Комитет по благотворительному балу совещается день и ночь, и каждая новая идея становится все более сумасброднее, чем предыдущая. Без сомнения, в этом году Рождество будет праздником, который запомнится. Мэр выдал чеки по пять тысяч долларов всем агентствам по чрезвычайной помощи, которые нам приказано, да, именно приказано, потратить на еще больше украшений.

— Для меня все это сейчас очень не вовремя.

— А будет ли вообще когда-нибудь подходящее время для оргии праздничного пиршества? — спросил Генри, не отрывая взгляд от видеоигры.

При словах про оргию и пиршество мозг Эрика тут же переметнулся на Хлою, также, как и его «хозяйство». Эрик плавно схватил со стола капитана планшет, удерживая его прямо перед пахом.

— Я буду наверху.

— Так ты займешься этим? — спросила Лили.

Эрик обдумал эту идею и хотел уже отказаться, однако с учетом, что в городе теперь уже замужняя Хлоя Скидмор, потерявшая память и без мужа, кошмар праздничной перегрузки был бы идеальным способом сохранить свой разум и либидо невозмутимыми.

— Конечно, — согласился он без каких-либо признаков праздничного настроения. Это было именно то, для чего нужен глинтвейн.

— Хо-хо-хо. Жду не дождусь, чтоб посмотреть на это, капитан, или мне следует называть тебя капитаном Сахарная сливка? — Лили хихикнула про себя, а Эрик бросился к лестнице, поскольку образ сахарных слив зашкалил его пульс. Он внушал себе, что это сахарные сливы, а не Хлоя. Вовсе не Хлоя.

* * *

Она выглядела лучше этим утром, была более спокойной. Ее темные волосы были вымыты и спадали длинными, распущенными кудряшками, которые делали ее сексуальнее любой другой женщины, одетой в уродливый голубой больничный халат. Эрик надеялся, что ясный дневной свет избавит его от некоторых из наиболее чувственных образов, которые преследовали его в снах, но нет, несмотря на то, что девушка лежала в больничной койке, он все еще был поражен той накатывающей волной голода, сфокусированной на Хлою. «Черт побери!»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— С возвращением. А я уже решила, что вы бросили меня.

Хлоя приветствовала его радостным взмахом руки человека, который понятия не имел, что стал объектом его ночных фантазий, включая одну особенно удивительную, включающую обнаженный до пояса костюм эльфа и дымоход.

— С чего бы мне бросать вас? — спросил именно тот мужчина, который бросил ее двенадцать лет назад. Мысленно он вернул костюм эльфа обратно.

«Она замужем».

— Не знаю, с чего я так решила. Просто мне так показалось, — ее голубые глаза смотрели на него с любопытством, с настороженностью, и все же... там было что-то еще. В прошлом она обзывала его всякими оскорблениями, из которых «Элистер Мак-Заносчивые-Яйца» был фаворитом. Но в этих опасных голубых глазах отражалась та же дерзкая осведомленность, с которой она наблюдала за ним сейчас. Дерзкая, глупая, сексуальная настолько, что заставляет кровь бурлить в жилах. Эрик отвел взгляд.

Он уселся в неудобное пластиковое кресло и поставил несчастные пакеты с покупками позади себя.

— Вы что-нибудь вспомнили?

— Нет? — она приподняла одну бровь. Хлоя, которую он знал, проводила часы, пытаясь приподнять бровь, но ей это никогда не удавалось. Очевидно, что, в конце концов, там, где она живет, ей все же удалось с этим разобраться. — Я должна что-нибудь вспомнить?

— Что сказал док? — Эрик знал, что с черепно-мозговыми травмами всегда непросто. Иногда разум защищал себя от боли, а иногда дело просто в том, что удар в голову получен в неудачное место. Если бы он был по отношению к ней более откровенным парнем, то высказал бы доктору свои подозрения относительно ее личности и дал бы им во всем разобраться. С другой стороны, его подозрения могут быть неверными.

Возможно, она вовсе не Хлоя. Возможно, Санта-Клаус — это реальный человек. Возможно, Эрик был не таким уж придурком. О, да, все было возможно. Нет.

— Занимались кое-какими рождественскими покупками, да, мистер Гринч?

Обремененный организацией этой диверсии, он посмотрел вниз на пакет, полный всяких блесток, однако мечтал оказаться на охоте, на рыбалке или занимался какими-то другими, чисто мужскими делами. Он скривил рот в Гринче-подобную улыбку.

— По колени погряз в этих чертовых украшениях. Даже не спрашивайте.

Она усмехнулась, и было видно, что ей ни капельки не стыдно.

— Ну, теперь вам точно придется рассказать.

— Не заставляйте меня рассказывать.

— Вы что, и правда откажете в таком малюсеньком, всецело садистском удовольствии женщине, которая чуть не погибла в пожаре, потеряла память и не имеет финансовых средств? Всего лишь за пять дней до Рождества? Серьезно?

Вздохнув, он пнул ботинком большой пакет.

— В этот год секретарь из приемной нашей службы уволилась. Она поссорилась с финансовым директором после того, как тот ее раскритиковал. Поставив кавычки пальцами в воздухе, он сказал: «Самый ужасный шоколадный торт в мире», а она взяла, да и уволилась. Боже, благослови волонтеров.

Ее смех, определенно, не был звуком человеческого совершенства, но в ее голосе слышалась хрипотца, которая его... возбудила. Это, и еще вызов, блеснувший в ее глазах. Все так отличалось от того страха, что она испытывала прошлой ночью в машине скорой помощи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Никто больше не остался, кроме вас?

— Миссис Рэндольф и Женский благотворительный комитет, — он выдал это имя, выжидая какого-то знака признания. Не обнаружив ни одного, он продолжил. — Но они занимаются Ежегодным Благотворительным балом пожарных, что в канун Рождества. Теперь, когда особняка больше нет, всякий фанатеющий по Рождеству псих Пайн-Креста полон решимости этот бал устроить. Идиоты.