Цепная реакция - Андрей Варламов

Вор, судя по всему, контролировал несколько хлебных точек, а кроме того, крутил с Чумой откровенно уголовные делишки.

Обо всем этом по пьянке Витьку проболтался Весло, надзирающий за нелегальной фирмой досуга, доходы от которой также шли в распоряжение криминального авторитета. Кроме того, через проституток поступали наводки на перспективные для совершения налетов частные квартиры. Аналитическо-информационное препарирование наводок осуществлялось все той же ушлой "мамочкой" Аллой.

С некоторой обескураженностью Витек уяснил и тот факт, что группировка, о которой не раз хвастливо упоминал Чума, не принимает никакого прямого участия в деятельности его шефов, лишь косвенно примыкающих к иерархии глав того криминального сообщества, что ныне неотвратимо вступало на путь вполне легального бизнеса.

Демаркационные пограничные линии между мафиозными организациями и откровенно уголовными бандами с каждым днем приобретали все более четкий и отчуждающий характер.

И, как понимал Витек, случись что с Крученым или с Чумой, особо усердствовать в помощи им новая поросль беловоротничковых бандитов не станет.

"Новые" вынужденно считались с "синими", во-первых, из-за их отмороженной непредсказуемости, а во-вторых, из-за традиционного главенства блатных над миллионной массой зэковского покорного быдла.

Данный факт сугубо практического и формального симбиоза также поселял в смекалистом Витьке некоторые надежды...

Вскоре в бардаке разгорелся скандал: попавшая в поле зрения "мамочки" Аллы тридцатилетняя Надежда, также провинциальная украинка, работавшая продавцом на рынке, который курировал Крученый, наотрез отказалась работать в качестве шлюхи, хотя поначалу дала на это согласие. Согласие было вынужденным, ибо у Надежды украли выручку за неделю торговли, и вербовку привлекательной одинокой женщины, кормившей своими московскими заработками престарелую мать и малолетнего сына, живших в селе под Харьковом, осуществлял лично Крученый - бестрепетный и грозный, как демон.

Витек, привезший Чуму в квартиру, где ныне обитал вор, топтался в просторной прихожей, прислушиваясь к глухо доносившимся из-за остекленной цветным витражом двери кухни рассуждениям высшего руководителя:

- Отказывается, сука? Ну и хорошо! Алка тоже хвостом крутит, самостоятельная больно стала... Вот и научим ее нашим выводам... Девка к батарее прикована? Так... Вечером собираетесь в хате втроем: ты, Антон и Алла. Девке кляп в рот, и режьте ее на лоскуты. А Алка пусть смотрит, запоминает. Мясо в пакет упакуете и - на свалку. Подальше от дома только... Водилу своего этого... Пусть в стороне будет, чего-то не нравится мне колхозник твой... Или смотри - пусть тоже вымажется...

Витек с силой сцепил в замок хрустнувшие пальцы. Вот жизнь... Ведь когда впервые увидел он эту Надежду, трепыхнулось у него возбужденно и гулко сердце: какая баба! Вот бы с такой жить-поживать... Не из этих ведь шкур липких...

Выйдя в прихожую, Чума внушительным тоном произнес:

- Лети в диспетчерскую, Алке скажешь, что буду в семь вечера. Телка там к батарее наручниками приклепанная сидит - можешь попользоваться. Легко. Противиться станет - пасть заклей и бей как кузнец оковалок... Но - чтобы не сдохла, у нас воспитальное мероприятие с ней намечается. Что еще? Путан по ночным страдальцам развезешь, греби к Веслу. И жди меня у него на хате завтра утром, дело есть.

Витек услужливо наклонил голову, выражая полнейшее согласие с полученными указаниями. Относительно рекомендации пользования пленницей глумливо проронил:

- Благодарствую... Отметимся. Оторвемся, вернее! Баба - шик!

- Ну, давай-давай, - гадливо покривился Чума, подталкивая его к выходу.

Сев в машину, Витек в сердцах ударил себя кулаком в ладонь. Произнес потерянно:

- Ну уроды без привязи!

Пройдя тюрьмы и зоны, став наблюдателем бесчисленного множества измывательств, подлости, кровавой жестокости, он, удачливо избегнув многих пронесшихся над самой макушкой напастей, однако закаленно приемля насилие как неизбежную данность, сейчас, пребывая в тесноте колючих бандитских пут, вдруг отчетливо осознал весь мрак того ада, в котором вынужденно оказался. Вынужденно, но с расчетом... А Надежда? Незадачливая несчастная дуреха...

Приехал в диспетчерскую.

Алла сидела на кухне, попивая сухой мартини, и смотрела телевизор. Хозяин квартиры, мертвецки пьяный, спал в своей комнате.

- Чума сказал, - развязно начал Витек, обращаясь к хозяйке проституток, - что Надя в отказ пошла, сегодня воспитывать ее будут...

- Когда он приедет? - не отрываясь от экрана, спросила "мамочка".

- Велел, чтобы ты тут в семь часов вечера присутствовала.

- Что с ней делать будем? - Алла коротко указала рукой себе за спину. Ее целиком занимала эротическая сцена мыльной оперы.

- Чума сказал, для начала я могу попользоваться...

- И то верно... - Порывшись в кармане халата, она достала ключи от наручников.

- Да я с ней и так слажу, - хмыкнул Витек. - Даже интереснее...

- О, тогда и я посмотрю! - оторвалась старая развратница от телевизора. - Страсть люблю акробатов...

- Зенки вывалятся! - угрюмо молвил Витек. - Обойдешься! Дай нож!

- Зачем тебе?

- К глотке приставлю, чтоб не дергалась, гнида...

- Возьми вон... На мойке...

Войдя в комнату, наткнулся на затравленный, исполненный ненависти взгляд женщины, сидевшей на полу возле батареи.

Витек поднес палец к губам в предостерегающем жесте, затем, наклонившись, зашептал на ухо:

- Сиди тихо, поняла?.. У Чумы приказ: порезать тебя сегодня на куски. В назидание... Короче - труба! Прямая, без изгибов. - Перегнувшись, он рассмотрел наручники. Усмехнулся: - Китайское железо... - И, вытащив из кармана щипчики для ногтей с вмонтированным в них кривым дугообразным лезвием, вставил его острие в паз замка, сноровисто провернул приученными слесарить пальцами. Замок открылся. - Делаем так, - продолжил Витек. - Я отвлекаю Алку, закрываю дверь на кухню, а ты - в коридор. Запор - на защелке... Дверью не хлопай. Вот... - Он судорожно порылся в карманах, достал сто долларов. - На, больше нет... Я тут сам в рабах... - И добавил виновато, глядя в ее серые, настороженно распахнутые глаза: - Нравишься ты мне, Надежда... Как увидел тебя, так сразу и... Такая история. - И внезапно для самого себя осторожно поцеловал ее в висок.

- Так, может, вместе?.. - прошептала она.

- Не время... Адрес мне свой скажи...

Она назвала поселок под Харьковом.

- А улица?

- Октябрьская, два...

- Ну, бывай! - Он стиснул ее плечо. - И учти: приеду. Скоро.

Вышел из комнаты, закрыл за собой дверь.

- Больно ты скоро.... - бандерша истомленно потянулась всем телом.

- А ну ее, тварь!.. - отмахнулся виновато Витек. - Дергается, как на пружинах... Неинтересно!

- А чего интересно? - с озорством посмотрела на него Алла.

- Вот с такой бы женщиной, как ты... - Витек, присев рядом, обнял многоопытную жрицу плотской любви.

На него пахнуло бабьим потом и дорогой парфюмерией.

- Да иди ты! - отодвинула она его руку.

- Это почему?

- Не в моем вкусе, понял? - В глазах ее блеснула отчужденная злость.

- А если за пятьдесят баксов?

Взгляд Аллы тут же кокетливо залучился.

- Это предложение можно рассмотреть...

Витек, усердно прислушивавшийся к долгожданному осторожному скрипу ведущей в квартиру двери, наконец расслышал его - боязливый, краткий... И, небрежно взбивая кончиками пальцев локоны повелительницы чаровниц, с досадой воскликнул:

- Были бы сейчас эти пятьдесят! Может, в долг, а?

Взор бандерши снова посуровел.

- Ага, монгольскими тугриками по перечислению...

- Ну, как знаешь, главпункт проката...

Попили кофе, покалякали о тяготах жизни и о проблемах эпидемии охвативших столицу венерических заболеваний, профилактику которых концентрированным раствором марганцовки искушенная Алла считала самым действенным средством.

Наконец, зевнув, Витек сказал, что пора ему начинать объезд точек девчонки свое отработали...

Выходя из квартиры, он даже не обернулся на дверь комнаты, за которой по идее томилась предназначенная для кровавого заклания жертва бандитских амбиций.

Однако вечером, выпивая в компании Весла, был потревожен истерическим телефонным звонком. Звонил пышущий негодованием Чума:

- Ты зачем телку от магистрали отковал?!

- Да ты чего!.. - возмущенно произнес Витек. - Ну, лепишь! Извини, конечно... С какого еще хрена я бы ее...

- Ко мне! Срочно! На полусогнутых!

- Чума, да ты совсем... Тачка на стоянке, мы с Веслом киряем... О чем базар? В бега она, что ли, подалась?

- Ладно, утром приеду, объясню, - внезапно сбавив обороты, промолвил Чума. - Упорхнула канарейка...

- Как?!

- Хрен знает... Браслеты распрягла... До завтра, в общем!

- Надька сбежала! - с изумлением доложил Витек неторопливо раскуривавшему косячок Веслу.

- А... Ну, Алке хана! - вынес тот невозмутимое резюме.