Запретные удовольствия - Мисима Юкио

Сунсукэ посмотрел на свой палец. Капля крови свернулась там, словно драгоценный камень. Давно уже на его теле не появлялось столь ярких красок. Он удивился изворотливости судьбы, которая предоставила возможность старухе с больными почками непреднамеренно нанести ему телесную рану просто потому, что она была женщиной.

Глава 7.

ВЫХОД НА СЦЕНУ

В этом месте никто не спрашивал у Юити Минами его адреса. Его называли Ю-тян. Это было место, куда он приходил, чтобы встретиться с Эй-тяном, который нарисовал ему нелепую карту, похожую на детский рисунок.

Это была обыкновенная чайная, носившая название «У Руди» и открывшаяся после войны на углу улицы Юраку-тё. Позднее она стала клубом для мужчин определенного сорта. Мужчины, которые не знали, в чем дело, приходили туда группами, пили кофе и уходили.

Владельцем был евразиец во втором поколении – опрятный сорокалетний мужчина небольшого роста. Все называли этого умного дельца Руди. Юити стал называть его Руди в третий свой визит туда, подражая Эй-тяну.

Руди обитал в районе Гиндзы [39] двадцать лет. Перед войной он держал местечко с названием «Блюз» в Западной Гиндзе. Там у него были девушки и несколько красивых молодых официантов, поэтому гомосексуалисты время от времени заглядывали к Руди.

Мужчины, которые не скрывали своих пристрастий, обладали инстинктом животных, вынюхивающих себе подобных, и, как муравьи, влекомые сахаром, не пропускали места, которое имело хоть малейший признак того, к чему они так стремятся.

Трудно поверить, но долгое время Руди ничего не знал о существовании тайного мира подобного сорта людей. У него была жена и дети, но, когда дело доходило до других объектов привязанности, он полагал, что только у него существует такое странное отклонение. Он просто потворствовал своей склонности завлекать красивых мальчиков в свой ресторан. Когда он открыл чайную «У Руди» на Юраку-тё сразу после войны, то там всегда можно было увидеть пять-шесть таких официантов. Таким образом, место стало очень популярным среди людей другого мира и, в конце концов, стало чем-то вроде клуба.

Поняв это, Руди усовершенствовал свой бизнес. Он признавал, что, когда однажды эти мужчины придут сюда, чтобы внести немного тепла в свои одинокие жизни, им больше не захочется расстаться с этим местом. Он подразделял своих гостей на два типа: молодые, очаровательные, притягательные посетители, появление которых там приносило ему удачу; и щедрые, состоятельные гости, влекомые магнетизмом этого места, чтобы бездумно сорить деньгами. Руди усерднее заботился о представителях первой группы, но однажды, когда один из постоянных молодых гостей был приглашен одним из хорошо плативших посетителей пойти с ним в отель и сбежал, дойдя лишь до дверей отеля, Юити услыхал, как Руди отчитывал его:

– Ты портишь Руди репутацию, так? Ладно. Теперь увидишь, как я тебе помогу познакомиться с каким-нибудь приятным человеком!

Говорили, что каждое утро Руди тратит два часа на то, чтобы наложить косметику. Он тоже имел привычку, присущую гомосексуалистам, не в осуждение будь сказано, хвастать на публике:

– Мужчины строят мне глазки и смущают меня.

Руди считал само собой разумеющимся, что мужчины, которые пялились на него, все были гомосексуалистами. Даже малыши, которые ходили в детский сад, увидев его на улице, наверняка оборачивались в изумлении. Этот сорокалетний мужчина носил костюмы как у клоуна, а его усы изменяли свою ширину и направление в соответствии с настроением владельца.

Толпа, как правило, собиралась на закате. В музыкальном автомате чайной всегда были танцевальные пластинки: важно, чтобы личные разговоры не были слышны посторонним ушам. Когда обслуживался щедрый, с показным блеском посетитель, Руди имел обыкновение выдвигаться из-за столика в углу, где он всегда обосновывался, к стойке, чтобы взглянуть на счет. Затем уважительным тоном сам владелец произносил:

– Ваш счет, господин.

С такими церемониями гостю приятно было платить двойную цену.

Как только входил какой-нибудь мужчина, все посетители поднимали глаза. Он становился объектом всеобщего внимания. Кто мог гарантировать, что так давно искомый идеал вдруг не обретет форму, войдя в эту стеклянную дверь? Однако в большинстве случаев свет этих взглядов быстро угасал и разочарованно исчезал. Если молодой посетитель ничего не знал об этом месте, он удивлялся, услышав, если случалось, что музыкальный автомат почему-либо не работал, разговоры о себе шепотом за каждым столиком. «Кто он?» – вопрошали они, или: «Вот этот, он повсюду шляется!», или: «У него нос маловат, вероятно, и его инструмент не больше», или: «Мне не нравится, как у него выдается нижняя губа», или: «Он неплохо разбирается в галстуках», или: «Однако его сексуальная привлекательность равна нулю».

Каждую ночь из этих театральных лож открывался вид на сцену безлюдной ночной улицы, на которой наверняка можно было увидеть какие-нибудь сверхъестественные явления. Их можно назвать божественными, поскольку они были не так уж далеки от этого. Привкус более чистой и явной атмосферы набожности и ожидания чуда скорее чувствовался в сигаретном дыму клуба гомосексуалистов, чем в каком-нибудь из современных равнодушных храмов. За этой стеклянной дверью простиралось их идеальное общество, огромный город, задуманный в соответствии с их взглядами. Подобно многочисленным дорогам, которые ведут в Рим, бесчисленные невидимые улицы вели красивых юношей в клубы, подобные заведению Руди. Английский психолог Эллис [40] утверждал, что женщин пленяет мужская сила, но они не имеют представления о мужской красоте. Нечувствительные почти до слепоты, они имеют проницательный взгляд на мужскую красоту, не слишком отличающийся от взгляда нормального представителя мужского рода. Чувствительность к особой красоте мужчины есть исключительное свойство, присущее гомосексуалистам. Учреждение системы мужской красоты в греческой скульптуре в области эстетики должно было ждать появления Винкельмана [41], который сам был гомосексуалистом. Когда нормальный мальчик в первый раз сталкивается с лихорадкой гомосексуального восхваления (женщины не способны предоставить мужчине такую чувственную похвалу), он превращается в мечтательного Нарцисса. Разглагольствуя о собственной красоте, которая становится объектом его восхваления, он рисует себе идеальный образ, основывающийся на эстетических представлениях идеала мужчины в общем и становится законченным гомосексуалистом. Гомосексуалист от природы лелеет эти идеалы с младенчества. Его идеалы – это настоящие ангелы, не склонные ни к плотскому, ни к духовному, они сродни идеалу восточной теологии, которая осуществляет свою религиозную чувственность через так называемое Александрийское очищение.

Встреча Юити с Эй-тяном была назначена на девять вечера, самый оживленный час в заведении. Когда он вошел, в темно-синем плаще с поднятым воротником и темно-бордовом галстуке, его появление стало неким явлением чуда. Сам того не осознавая, в этот момент он упрочил собственное превосходство. Выход на сцену Юити еще долгое время будет легендой в заведении «У Руди».

В тот вечер Эй-тян ушёл с работы рано. В чайной «У Руди» он сообщил своим юным друзьям:

– Я позавчера встретил в парке потрясающего типа. Мы немного поразвлеклись вместе той ночью. Он скоро придет. Его зовут Ю-тян.

– Каков он на лицо? – поинтересовался Кими-тян, считавший, что ни у одного юноши нет такого красивого лица, как у него. Он работал помощником официанта в танцзале «Оазис» и носил двубортный изумрудно-зеленый костюм, который купил для него один иностранец.

– Каков он на лицо? Мужественный, с резкими чертами. У него острые глаза, зубы белые и ровные, а профиль какой-то яростный. Видели бы вы его тело! Он настоящий атлет, точно!

– Эй-тян, если ты втюрился, то пропал. Сколько раз он был с тобой за это короткое время?

– Три.

– Удивительно! Никогда не слышал, чтобы кто-нибудь не менял партнера три раза подряд. Все кончится тем, что ты попадешь в психушку.

– Как он силен! Как он хорош в постели!

Эй-тян сцепил кисти рук и принял кокетливую позу. Случилось так, что музыкальный автомат переключился на конгу, и Эй-тян вскочил и закружился в диком танце.

– Эй-тян, ты что, влюбился? – спросил Руди, который подслушивал разговор молодых людей. – И он придет сюда? Кто он такой?

– Ну-ну, этот грязный старик опять лезет не в своё дело!

– Если он окажется приятным мальчиком, я угощу тебя физом с джином [42], – сказал Руди, невинно посвистывая.

– Хочешь купить его на шипучку, не так ли? – сказал Кими-тян. – Кого я ненавижу, так это пользователей.