Осторожно! Муж — волшебник, или Любовь без правил - Франциска Вудворт

— Такое? — спросил он, и над его раскрытой ладонью вспыхнул огонь, размером с теннисный мячик.

— Здорово! — восхитилась я, улыбнувшись и протягивая к огоньку руку.

— Тебя не учили не совать руки в огонь? — в раздражении спросил аттан, отводя свою ладонь и гася светящийся шарик.

— Так он настоящий? Или это проекция?

Над ладонью опять вспыхнуло пламя, но поменьше. Аттан взял со стола лист бумаги и, поднеся к нему, поджег его.

— Никогда бы не подумала, что вы увлекаетесь фокусами, — прокомментировала я.

— Ты называешь магию фокусами?

— Дело ваше, как это называть, — не стала я спорить с ним, — но я бы не советовала работать с огнем в библиотеке.

Взгляд аттана уперся в меня, и молчание затягивалось. Ага, как раз хватило времени вспомнить о том, что советы я раздаю хозяину дома. Ладно, это меня не касается. По крайней мере, чего я переживаю? Это же не мой дом может сгореть.

— Я могу идти? — поинтересовалась у него.

Он смотрел на меня, как будто хотел что-то спросить или сказать, но в конечном итоге бросил краткое: «Иди». Шла я, спиной чувствуя его пристальный взгляд на себе.

— Что у вас произошло?! — Стоило спуститься вниз, как ко мне тут же устремилась Агата. — Филисия рыдает и проклинает тебя. Никто не может понять, в чем дело.

— Она украла часы аттана и подложила их мне в комнату, а сама направила меня убираться в библиотеку, где он их оставил.

Экономка ахнула, прикрыв рот рукой, но быстро взяла себя в руки, сделав правильные выводы:

— Если она рыдает, а с тобой все в порядке, значит, ее выходка на этот раз не удалась.

— Да, аттан заставил найденные часы двигаться, она испугалась и во всем призналась, — кратко рассказала я.

— Как ее накажут?

— Выпорют. — На этом слове я споткнулась, до конца не веря в происходящее. Одно дело предполагать чисто гипотетически, и совсем иное, когда наказание становится реальным. — И с завтрашнего дня отправят в дом к управляющему.

— Не может быть! — Глаза Агаты зажглись радостным блеском.

Известие об этом распространилось по дому как лесной пожар. Все гадали, накажут Филисию или за нее заступится управляющий, которого вызвали в библиотеку к аттану.

Вскоре от хозяина поступило распоряжение собраться всем во дворе, и люди побросали работу, выходя на улицу Появилась и Филисия, которая хоть и была бледна, но рыдать уже перестала. Когда все собрались, к нам вышли аттан с управляющим.

Осмотрев всех тяжелым взглядом, слово взял хозяин дома:

— Сегодня одна из служанок совершила вопиющий проступок. Она посмела украсть мою вещь и врать, глядя мне в глаза. Исходя из личной неприязни, в своем преступлении она обвинила новую рабыню, желая, чтобы ту выпороли. Я посчитал это достойным наказанием для нее самой. Предупреждаю, я не терплю обмана и наказывать буду со всей жесткостью! За то, что посмела обмануть меня, я назначаю десять плетей, а за то, что оклеветала другого человека, — еще десять. Наказание привести в исполнение немедленно.

На наших глазах лакеи вынесли лавку, и с высоко поднятой головой к ней подошла Филисия.

— Думаю, вам стоит самому наказать ее, — посмотрел аттан на управляющего. Тот замялся, но побоялся спорить, приказав принести ему плеть.

— Позвольте вмешаться! — подала голос я, не выдержав напряжения. Мое сознание отказывалось принимать, что сейчас на моих глазах будут пороть человека. Аттан и все присутствующие посмотрели на меня.

— Что ты хотела?

— Я прошу о снисхождении. Не стоит пороть человека за то, что он глуп. Ее обман быстро раскрылся и не причинил никому вреда. — Все просто задохнулись от моей смелости, лишь один аттан сохранял полное спокойствие.

— Ты считаешь, что лгать мне и отнимать мое время простительно? — обманчиво спокойно поинтересовался мужчина, а у меня поползли по спине мурашки от его тона, и я решила немного сбавить обороты.

— За это вы уже назначили наказание. Прошу лишь смягчить его и избавить ее от наказания за клевету на меня. Я не пострадала и ее прощаю.

Мои слова уязвили Филисию, и я почувствовала на себе ее ненавидящий взгляд, но сама смотрела лишь на аттана.

— Подойди, — приказал он, и с гулко колотящимся сердцем я приблизилась к нему. Мужчина разглядывал меня с интересом исследователя, которому попалась забавная зверушка. Управляющий же смотрел на меня тяжелым взглядом. Если раньше он меня просто невзлюбил, то сейчас люто ненавидел.

— На ее месте могла быть ты. В разное время из дома уволили двенадцать девушек, обвиненных в воровстве, и у каждой из них был конфликт с ней. Их выгнали, не заплатив, и за них никто не заступился.

Я еще раз повернула голову в сторону Филисии, а потом перевела взгляд на аттана, посмотрев ему прямо в глаза.

— Не смогу спокойно спать, зная, что из-за меня выпороли человека. Даже ее, — тихо произнесла я. — Обман раскрыли, вы ее выгнали из дома… не надо жестокости, — попросила его.

Он впился в меня взглядом, как будто желал заглянуть до дна души. Не знаю, что он там для себя увидел, так как его лицо стало непроницаемым.

— Что ж, это твое решение. Не пожалей, — сказал он мне и объявил: — Десять плетей!

Я оценила извращенный юмор аттана, принудившего управляющего собственноручно выпороть любовницу. На первом ударе рука у того дрогнула, и хозяин этого не спустил:

— Вы тоже считаете, что меня позволительно обманывать и нужно проявлять мягкость к осмелившимся на это?

В словах аттана мне послышался скрытый намек. Управляющий изменился в лице, и уже последующие его удары были сделаны с силой и от души. От каждого взмаха хлыста я вздрагивала и внутренне содрогалась, когда он соприкасался с женской спиной. Обхватив себя руками, я еле сдерживалась, не в силах смотреть, но и не в состоянии отвернуться. Филисия вскрикивала и рыдала навзрыд.

Мне не было жалко саму Филисию, она бы меня не пожалела, но наблюдать за ее мучениями было выше моих сил. Это как если бы при вас начали хлестать провинившееся животное. Жестокость коробила, а аттан, допустивший все это, безучастно наблюдал за экзекуцией, и я задавалась вопросом, есть ли вообще у него сердце. Это же до какой степени нужно быть бездушным ублюдком?!

Когда десять ударов были отсчитаны, хозяин дома поинтересовался, возьмет ли управляющий Филисию к себе. Тот выразил согласие.

— Тогда и платить ей будешь из своего кармана. Так как у тебя есть уже служанка, вторую пришли в дом, — огласил он свое решение.

Потеряв интерес к происходящему, он удалился, и все медленно стали расходиться. Управляющий приказал двоим лакеям помочь Филисии дойти до его дома и тоже ушел.