Анклав - Энн Агирре

Она успешно отбила оба удара кулаками и пошла в контратаку – поддала ногой, целясь в колено. А я перехватила и зажала ее руку, а потом перекинула резким броском. «Ага! Не ожидала такого?» Шпилька грохнулась на спину, но утянула меня за собой – я повалилась сверху. Мне удалось перекатиться на бок, и я вскочила, чувствуя, как на плече набухает синяк. Вокруг орали и вопили, подбадривая нас, но я прищурилась, не отрывая взгляда от противницы.

Удар – отбив, удар – отбив. Двигалась я быстро – но недостаточно быстро. Кулак противницы попал в цель и чуть не перекинул меня – в живот словно десятифунтовый камень влетел. Я перегнулась пополам, она прыгнула на меня, но я вцепилась ей в лодыжку и дернула на себя. И тут же сиганула на грудь и прижала горло локтем. Не до боли – просто чтобы не трепыхалась. И держала так, пока она трижды не постучала по земле.

Шелк подхватила меня за руку – и вскинула ее вверх. «Не может быть! Я выиграла!» Я все светилась от гордости и счастья. Кругом восторженно орали, и мне было плевать на свежие ссадины и синяки. А потом Шпилька пожала мне руку и похлопала по плечу. И я пошла к победителям.

Другие поединки тоже были ничего, но меня переполняло самодовольство и я наблюдала за ними весьма невнимательно. И, как выяснилось, зря. Могла бы увидеть кое-что полезное.

Во втором раунде меня просто в ноль раскатал парень, который приходил за мной. Кран бросился в атаку, и никакие приемчики меня не спасли. Он поднял меня и держал, а я дергалась, пытаясь завалить его, но он держал крепко. Я чувствовала, как под его пальцами вспухают синяки. А потом швырнул на землю и прижал лицом к полу – я даже двинуться не успела. И думала, что все, конец моей спине – еле сумела трижды постучать по песку.

Потом мы пожали друг другу руки, и я похромала к проигравшим. Но даже это не сумело испортить мне настроение. В первом-то раунде я выиграла! Кстати, похоже, никто из новичков не вышел во второй круг. Никто, кроме меня.

Поединки продолжались, люди выкрикивали ставки и заключали пари. С удивлением я наблюдала, как Невидимка выигрывает раунд за раундом и рвется к победе. Он-то дрался красиво – не то что остальные Охотники. Только это была смертоносная красота. А еще в нем плескалось свирепое нетерпение. Иногда у него такое зверское выражение лица было после боя, что зрители пятились. Даже победители отходили в сторонку, когда он возвращался в их ряды.

Наконец дошло до финала. В нем встретились Кран и… Невидимка. Приз – титул победителя. Ну, до следующего праздника, конечно. Невидимка – высокий и сухощавый, но Кран превосходил его в мышечной массе. Мой напарник – ловкий, но тот может задавить силой. Я стояла и гадала, каков будет исход последнего боя.

Здоровяк бросился в атаку, Невидимка увернулся. Причем двигался так быстро, что Кран рядом с ним казался сущим телепнем. Конечно, он сильный – и я испробовала это на себе, – вот только Невидимку надо сначала ухватить!

Так повторялось три раза: Кран атаковал, Невидимка уклонялся от удара. Толпа принялась роптать. Невидимка терял симпатии зрителей – они жаждали зрелища, финального боя, а он тут, понимаешь, от кулаков отпрыгивает. «Ну же, – пробормотала я. – Давай, сделай это».

Невидимка нанес первый удар – быстрый и точный, прямо здоровяку в челюсть. Но очутился слишком близко от Крана – и тот немедленно применил захват. Сдавил Невидимке ребра и поднял его над землей. И тут я поняла, что парень зря это сделал. Невидимка ударил его головой в висок.

«Вот так вот! Деремся до победы!» Пока верзила стоял и пошатывался, Невидимка с размаху наподдал ему по колену. Похоже, мой напарник не на шутку рассвирепел – так жестко он теснил противника. Невидимка будто забыл, что это всего лишь спектакль, а не бой не на жизнь а на смерть. Последним ударом он сшиб Крана наземь и завалился сверху, держа на отлете кулак – ударить в лицо.

Здоровяк постучал по земле, признавая поражение.

Толпа замерла, затаив дыхание. Все ждали, что Невидимка все равно ударит. Я ждала вместе со всеми. И тихонько покачала головой – хоть бы он этого не делал. А то ведь окажется, что мой напарник – натуральный псих. Медленно-медленно Невидимка опустил руку, Шелк подхватила его за локоть и поставила на ноги. Она вскинула его руку, и он пошатнулся. Естественно, сколько времени на арене… Черные глаза горели нехорошим огнем, и он хищно осматривался вокруг. Кулаки оставались сжатыми – хотя Шелк крепко держала его за запястье. Похоже, парень забылся и не понимает, что поединок завершился. Как бы на зрителей не бросился…

– Вот наш победитель! – прокричала Шелк, и к Невидимке побежали другие граждане – поздравлять и приветственно хлопать по спине.

Интересно, что будет, если лучший Охотник кинется с кулаками на толпу? Не раздумывая, я принялась пробиваться к победителю, помогая себе плечом и локтями. Да разойдитесь же, разойдитесь, пустите меня к нему… Наконец я уцепилась за его руку и выволокла из толпы.

Снова заиграли трубы и забили барабаны, праздничная мелодия разнеслась над толпой – на нас никто не смотрел. Тем лучше, сбежим незаметно. Вокруг танцевали, притопывая и прихлопывая, а я проталкивалась через многолюдье, выводя Невидимку в тихую часть жилого квартала.

Он сел у стены и устало оперся на нее спиной. Несмотря на наши разногласия после смерти Флажок, он выглядел благодарным за то, что я его вытащила. Дышал он тяжело и с присвистом, по лицу струился пот.

– Я тебе воды принесу.

– Не надо. Мне просто нужно передохнуть.

– Но я же вижу, тебе нехорошо, – настаивала я. – Ты же дрался не на жизнь, а на смерть. Не ради зрелищности.

Он сидел с закрытыми глазами. Потом кивнул.

– Я участвовал в поединках, потому что Шелк не позволила бы отсидеться в стороне. Но в пылу боя я забываю, что это понарошку…

Интересно, как же он прожил все эти годы вне анклава? Тяжко, наверное, ему пришлось… Интересно-то интересно, но сейчас все равно не время спрашивать. Невидимка с головы до ног был покрыт свежими синяками – еще бы, сколько раундов прошел, – но они его совсем не беспокоили. Он оттолкнулся от стены. В свете факелов бледная кожа матово отсвечивала. Мне вдруг захотелось положить ему руку на грудь – почувствовать, как бьется сердце. Но я испугалась этого желания. И попятилась.

– Может, все-таки принести попить? Или поесть?

Вообще-то я не склонна делать такие предложения: таскать еду и воду – обязанность мелких. Но он заслужил. Сегодня он стал чемпионом среди Охотников и мог требовать чего угодно. Даже чтобы Охотница ему прислуживала.

– Спасибо, не надо. Вытащила меня оттуда – и хорошо.

Он произнес это таким холодным, неприязненным голосом, что улыбка пропала с моих губ. А я-то решила, что мы помирились и все по-прежнему… И зачем я с ним вожусь? Если он до сих пор считает, что вина за смерть Флажок на мне – ему нужен другой напарник. Обида свертывалась во мне тугими холодными кольцами.

– Значит, так, – сказала я. – Если все так фигово и мы все еще в ссоре, я попрошу Шелк дать мне другого напарника.

– Я б уже давно так и сделал – только зачем? Вы же все одинаковые.

Я вздохнула:

– Понятно. Я пошла – поговорю с Шелк.

Развернулась и пошла прочь, но он цапнул меня за руку и крутанул к себе лицом:

– Нет, ты мне лучше скажи – зачем ты это сделала? Это я, я во всем виноват! А я еще говорил ей, что тебе можно доверять!..

Ничего себе. Я-то думала, он мне верит! Я думала, Невидимка злится оттого, что я ничего не делаю после того как выяснилось, что Флажок не покончила жизнь самоубийством. А тут вон оно как, оказывается. Он меня вон в чем подозревает…

С мрачной решимостью я выдернула руку:

– Давай-ка с этим разберемся раз и навсегда. Я. Ничего. Не сделала. Никому не доносила. Ее секрет выплыл наружу не по моей вине!

Черные глаза прищурились – Невидимка пристально глядел на меня.

– На крови поклянешься?

– Давай сюда кинжал.

Понятное дело, такие вещи в проходах между навесами не делаются. И он поволок меня в зал для совершения церемоний. Хорошая, кстати, мысль – и не увидит никто, и место подходящее. Мы пришли, он вытащил кинжал и протянул его мне.

Я надрезала ладонь и проговорила ритуальные слова:

– На крови клянусь в том, что не имею отношения к смерти Флажок. И пусть кровь вскипит в моих жилах, если я говорю неправду.

Невидимка смотрел на меня выжидающе – словно думал, что кровь и впрямь вскипит. Несмотря на все мои уверения. И расслабился, только когда я протянула ему кинжал. Я сжала пальцы, чтобы остановить кровь. Но она все равно текла.

– Извини, – наконец отозвался он. – Она была моим единственным другом, и мне нужно было на ком-то сорвать злость.

Еще лучше. Вообще-то, после похода в Нассау я полагала, что мы друзья. Оказывается, нет. Но я не подала виду, что мне больно такое слышать. Лицо оставалось бесстрастным.

– Наверное, я бы тоже переживала, если бы такое случилось с Наперстком или Камнем.