Бойцовский клуб (пер. В. Завгородний) - Чак Паланик

Или я мог бы позвонить в Министерство транспорта. Есть такое крепление переднего сиденья, которое никогда не проходило тесты на столкновение перед запуском в производство.

Если знаешь, где искать, то тела зарыты повсюду.

Доброе утро, говорю я.

Он отвечает: доброе.

У моего локтя ещё один важный секретный документ, только для моих глаз. Тайлер сказал мне напечатать это и размножить.

На прошлой неделе Тайлер измерял подвал в арендованном доме на Paper Street. Шестьдесят пять ступней в длину и сорок ступней в ширину. Тайлер размышлял вслух.

Тайлер спросил меня: сколько будет шестью семь?

Сорок два.

А трижды сорок два?

Сто двадцать шесть.

Тайлер дал мне исписанный лист бумаги и сказал напечатать это и сделать семьдесят две копии.

Зачем столько?

Потому что, сказал Тайлер, именно столько человек сможет спать в подвале, если мы положим их в трехэтажные армейские казарменные кровати.

Я спросил: а как же их вещи?

Тайлер сказал: они не будут приносить ничего, кроме того, что в этом списке. И всё это должно поместиться под матрасом.

В бумаге, которую мой босс нашёл в копировальной машине со всё ещё установленными на ней семьюдесятью двумя копиями, в этой бумаге говорилось:

Наличие требуемых вещей не гарантирует допуска к тренировкам, но ни одна кандидатура не будет рассматриваться в случае отсутствия любой из перечисленных вещей и суммы в пятьсот долларов на личные похороны.

По крайней мере, триста долларов стоит кремировать тело, сказал Тайлер. И цены растут. Тело того, кто не имеет при себе, по крайней мере, этих денег, отправляется в анатомический театр.

Эти деньги должны всегда носиться в обуви тренирующегося, так что если его когда-нибудь убьют, его смерть не будет обременительной для Проекта «Увечье».

В дополнение к этому, кандидат должен иметь при себе:

Две чёрные рубашки. Две пары чёрных брюк. Одна пара тяжёлых чёрных ботинок. Две пары чёрных носков и две пары простого чёрного белья. Одну плотную чёрную куртку.

Это — включая одежду на кандидате.

Одно белое полотенце. Один армейский поролоновый матрас. Один белый пластиковый котелок.

Мой босс всё ещё стоит рядом. Я беру оригинал и говорю ему: спасибо. Мой босс идёт в свой кабинет, а я возвращаюсь к своим обязанностям и раскладываю пасьянс в компьютере.

После работы я отдаю Тайлеру копии.

Дни идут.

Я иду на работу.

Я прихожу домой.

Я иду на работу.

Я прихожу домой — и на крыльце стоит парень. Парень у входной двери, со вторыми чёрными рубашкой и брюками в коричневом бумажном мешке. Три остальных вещи, белое полотенце, армейский матрас и пластиковый котелок, лежат на перилах крыльца.

С окна на лестнице мы с Тайлером наблюдаем за парнем. Тайлер говорит мне отослать парня.

Он слишком молод, говорит Тайлер.

Парень на крыльце — это ангелочек, которого я избивал в ночь, когда Тайлер придумал Проект «Увечье». Даже с синяками под глазами и стрижкой наголо, ты видишь его личико без морщин и шрамов. Одень его в платье и заставь улыбаться — будет девчонка. Ангелочек стоит у парадной двери, смотрит прямо перед собой, руки по швам. На нем чёрные ботинки, чёрная рубашка, чёрные брюки.

Избавься от него, говорит Тайлер. Он слишком молод.

Я спрашиваю, насколько слишком молод?

Это не имеет значения, говорит Тайлер. Если кандидат молод, мы говорим ему, что он слишком молод. Если он толстый — что он слишком толстый. Если старый — слишком старый. Худой — слишком худой. Белый — слишком белый. Чёрный — слишком чёрный.

Так буддийские храмы испытывали кандидатов тысячи лет, говорит Тайлер. Ты говоришь ему уходить. И если он будет так упрям, что прождёт у входа три дня, — без пищи, воды и крыши над головой, без ободрения, — тогда и только тогда он может войти и начать тренировки.

Так что я говорю ангелочку, что он слишком молод. Но в обед он всё ещё здесь. После обеда я выхожу и немного колочу его метлой, и выкидываю его вещи на дорогу. Со второго этажа Тайлер смотрит, как я попадаю метлой парню по уху. Парень просто стоит на месте. Потом я отфутболиваю его вещи в канаву.

Уходи, кричу я. Ты что, не слышишь? Ты слишком молод. Я кричу: ты всё равно не годишься. Приходи через пару лет и попробуй ещё раз. Просто уходи. Убирайся с моего крыльца.

На следующий день парень всё ещё здесь. Выходит Тайлер. Извини. Тайлер говорит, что ему жаль, что он рассказал о тренировках, ведь парень действительно слишком молод. Пожалуйста, пусть он просто уходит.

Хороший полицейский. Плохой полицейский.

Я кричу на парня снова. Потом, через шесть часов, Тайлер выходит и говорит, что ему жаль, но — нет. Парень должен уйти. Тайлер говорит, что вызовет полицию, если парень не уйдет.

Парень остаётся.

Все его вещи всё ещё в канаве. Ветер уносит разорванный бумажный пакет.

Парень здесь.

На третий день у двери стоит второй кандидат. Ангелочек всё ещё здесь, и Тайлер спускается вниз и говорит ему: заходи. Собери вещи с дороги и заходи.

Новому кандидату Тайлер говорит, что ему очень жаль, но ничего не выйдет. Новый парень слишком стар, чтобы тренироваться. Пожалуйста, пусть он просто уходит.

Каждый день я иду на работу. Я прихожу домой. И каждый день здесь один или два парня, которые ждут на пороге. Они не встречают твой взгляд. Я закрываю дверь и оставляю их на крыльце. Так каждый день. Иногда кандидаты уходят, но в большинстве случаев, они торчат там до конца третьих суток. До тех пор, пока почти все семьдесят две кровати, установленные нами с Тайлером в подвале, не заняты.

Однажды Тайлер дал мне пятьсот долларов наличными и сказал носить их в ботинке всё время. Мои личные деньги на похороны. Ещё одна традиция буддийских монахов.

Я прихожу домой с работы — и весь дом полон незнакомцами, которых принял Тайлер. Все они работают. Весь первый этаж превратился в кухню и мыловаренный завод. Ванная не бывает пуста. Команды парней исчезают на несколько дней и возвращаются с красными пластиковыми пакетами жидкого, водянистого жира.

Однажды ночью Тайлер поднялся наверх, ко мне, прячущемуся в комнате, и сказал: не трогай их. Они все знают, что им делать. Это — часть Проекта «Увечье». Никто из них не понимает всего плана, но каждый обучен делать своё дело в совершенстве.

Правило проекта «Увечье»: ты должен верить Тайлеру.

Потом Тайлер исчез.

Команды Проекта «Увечье» целый день вытапливают жир. Я не сплю. Всю ночь я слышу, как другие команды добавляют щёлочь, нарезают бруски мыла, сушат их на противнях, потом упаковывают каждый брусок и наклеивают этикетку «Мыловаренная компания Paper Street». Похоже, все кроме меня знают, что им делать. А Тайлера не бывает дома.

Я буквально бросаюсь на стены. Как мышь, попавшая в часы, потерянный внутри отлаженного механизма молчащих людей. Энергичных как дрессированные мартышки. Готовящих, работающих, спящих по очереди. Тянешь за рычаг. Нажимаешь кнопку. Команда космических мартышек весь день готовит еду. Весь день команды космических мартышек едят из пластиковых котелков, принесенных с собой.

Однажды утром я иду на работу, и на крыльце стоит Большой Боб в чёрных ботинках, чёрной рубашке и брюках. Я спрашиваю, видел ли он Тайлера в последнее время. Это Тайлер прислал его сюда?

Первое правило Проекта «Увечье», говорит Боб, стоя навытяжку, ноги вместе. Ты не задаешь вопросов о Проекте «Увечье».

Ну и какую же не требующую мозгов миссию приготовил для него Тайлер, спрашиваю я. Тут есть парни, работа которых состоит в том, чтобы просто варить рис целый день, или мыть пластиковые котелки, или убирать в сортире. Целый день. Тайлер пообещал Большому Бобу просветление, если тот будет проводить шестнадцать часов в день, упаковывая бруски мыла?

Большой Боб ничего не говорит.

Я иду на работу, я возвращаюсь домой. Большой Боб всё ещё на крыльце. Я не сплю всю ночь. На следующее утро Большой Боб возится в саду.

Прежде чем уйти на работу, я спрашиваю Большого Боба, кто его впустил. Кто дал ему это поручение? Он видел Тайлера? Тайлер был здесь прошлой ночью?

Большой Боб говорит: Первое правило Проекта «Увечье»…

Я перебиваю его. Я говорю, да. Да. Да. Да. Да. Да.

Пока я на работе, команды космических мартышек вскапывают грязную поляну у дома. Посыпают грязь английской солью, чтобы снизить кислотность. Закапывают навоз из загонов при бойнях. Мешки обрезков волос из парикмахерских, чтобы отпугнуть кротов и мышей, и чтобы повысить содержание протеина в почве.

Посреди ночи возвращаются космические мартышки с какой-то бойни и приносят мешки сухой крови, чтобы повысить в почве содержание железа. Мешки костяной муки, чтобы повысить содержание фосфора.

Команды космических мартышек сажают базилик, тимьян, латук, побеги лещины, эвкалипта, декоративного апельсина и мяты — вперемешку. Роза — посреди каждого островка зелени. Другие команды выходят ночью со свечами и убивают улиток и слизней. Ещё одна команда мартышек собирает только безупречные листья и ягоды можжевельника, чтобы выварить из них натуральный краситель. Окопник — потому, что это натуральный дезинфектант. Листья фиалки — потому, что они излечивают головные боли. Душистый ясменник — потому, что он придает мылу запах свежескошенной травы.