Соседи с 37-го (СИ) - Ярчук Сергей

— Вам лень по нему идти? — тихо пробормотал Даниил.

— Отнюдь! Увы, но мои собратья учёные не просто не желают идти по нему, но и не дают это делать своим более продвинутым коллегам.

— Таким головорезам как вы?

— Да, и таким головорезам тоже.

Эта фраза, произнесённая безо всякой враждебности, неожиданно успокоила Даниила. Он едва заметно улыбнулся, откинулся на спинку кресла и стал разглядывать сверкающие льдисто-хрустальные украшения люстры. Его взгляд блуждал в микроскопических огоньках, растворялся в мелькавшей радуге, скользил по витым золотым цепочкам. Казалось, вот-вот и заурядный светильник вспыхнет порталом, а перед Даниилом тут же вытянется струна стеклянного моста…

Но неожиданно искалеченная рука съехала с подлокотника. Это слабое движение, тут же отозвалось коверкающей реальность болью. Даниил закусил губу и с ненавистью взглянул на Ганова. Оказалось, что тот неотрывно наблюдал за блуждающими по лицу пациента мыслями.

— Хорошо провалиться в грёзы на несколько минут? Ну, не сверкай глазами. И без этого вижу, что ты желаешь мне смерти, а сам мечтаешь убежать в свой мир.

— Мечтаю, — зло прошипел пленник.

— Мечтай. Но пока ты поможешь нам решить выше поставленный вопрос.

— Выйти из этого мира? Интересно, как я это сделаю?

— Есть способ, который не известен ни моим коллегам, ни, тем более, предшественникам, — Арсений Макарович закурил новую сигару и, усмехнувшись, пояснил: — Ты уже его опробовал.

— Опять будете пытать? — ненависти в голосе Даниила было столько, что даже Ганов удивился.

— Сколь ты эмоционален! Но это нам на руку.

— Что?

— Да, да, мой друг! Эмоциональность — один из ключевых показателей потенциала разума. Не удивляйся, ценность твоего мыслительного аппарата заключается не только в том факте, что ты прибыл из внешнего мира.

— А в чём ещё?

Но профессор не спешил. Он поднялся и стал медленно расхаживать взад-вперёд. На лице Ганова сияла столь неестественная улыбка, что Даниил далеко не сразу сообразил: старикан испытывал настоящее наслаждение. И оно не шло ни в какое сравнение с тем, что отражала его физиономия при удачных результатах в лаборатории. Арсений Макарович явно упивался величием собственных мыслей. От понимания этого Даниилу, вынесшему ужасные пытки и непрерывный кошмар ожидания новых мучений, стало невероятно страшно. Никогда прежде животный ужас так не сдавливал его сердце.

Ганов остановился в центре комнаты, сделал глубокую затяжку, покачался с пятки на носок, словно убеждаясь в мягкости ковра. Затем своим привычным скрипучим голосом весело объяснил:

— Я убеждён, что мозг человека весьма универсальная вещь. Он горазд не только на глупые фантазии и заковыристые задачки. Он способен на куда более мощные свершения.

— Какие?

— Я верю, что мозг способен моментально осуществить познание нашего мира.

— Что? — Даниил от удивления даже позабыл о страхе.

— Видишь ли, у всего есть слабое место. Например, прочнейшее стекло. Можно безрезультатно долбить его сколь угодно долго. Но если обнаружить точку напряжения, оно лопнет как мыльный пузырь. Мир велик, сложен и невероятно устойчив. Пытаться познать и переделать его глупо. На это не хватит и вечности. Но у него есть слабое место. И это мозг! — Ганов приблизился и, пристально глядя в переполненные ужасом глаза парня, пояснил: — Поэтому я продолжу мучить тебя. Так реализуется самый простой способ решения выше поставленного вопроса.

Глава 12. Прорыв

Спрятавшись за облупившуюся кирпичную кладку, отделение Инги несло очередное дежурство. Сегодня оно получилось на редкость спокойным. Защитников НИИ не беспокоили ни роботизированные убийцы одной стороны, ни обезумевшие хомо сапиенсы с другой. Да и сама погода преподнесла сюрприз: после многодневной пелены дождя, выдался необычайно солнечный и тёплый день. Полное безветрие и комфортная влажность лишь добавляли очарования.

Лина отложила портативный монитор и с наслаждением потянулась.

— Эх! Искупаться бы!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я так понимаю, что ты скучаешь по мародёрам? — поинтересовался Михаил, — Их ведь не остановит тот факт, что ты живая. А скорее наоборот.

— Заканчивай со своими шуточками! Никто никуда не пойдет, — насупившись, заявил Андрей, — Это в нашем районе затишье. Ты не в курсе, какие бои идут на северной окраине? Нет ни воды, ни электричества. Горят целые кварталы!

Михаил тут же сдал на попятную:

— Ты чего такой суровый стал? С голодухи поди?

— А ты снова будешь отпускать шуточки про лишний вес? — хищно сузила глаза Вероника.

Это заявление тут же заставило вмешаться старшую:

— Так! Прекратить разговорчики! Мы на дежурстве. Дома будем купаться! — но оглядев помрачневшие физиономии, Инга миролюбиво добавила: — Через сорок минут плановая переброска. Получим обед и боеприпасы.

— Командир, не будет ни обеда, ни патронов.

На вынырнувшую словно из ниоткуда Эми небольшой отряд моментально уставился во все глаза. Цифровой интеллект девушки-робота хоть и обладал широким спектром эмуляции эмоций, но тратить энергию на бесполезное смущение она не желала. Зато вовсю транжирила её на сверхскоростное бесшумное передвижение. Вот и теперь Вадим скорчил кислую мину и недовольно пробухтел:

— Снова понты!

Все отлично знали, что при любом недовольстве Вадима Эми моментально становилась шёлковой и пускала в ход женское очарование, причём потоком максимальной эффективности. Вот и сейчас Эми изящным жестом откинула с лица длиннющую прядь черных до синевы волос, но дальнейшего представления зрители не дождались. Ко всеобщему разочарованию кибердевушка даже не посмотрела на своего друга, а лишь официальным тоном доложила Инге:

— Поставка продовольствия, боеприпасов и оборудования приостановлена на двое суток.

Эта информация моментально вызвала совершенно не вяжущийся с обстановкой взрыв возмущения. Но стоило Инге вскинуть руку, как в наступившей тишине можно было услышать лишь сдавленное дыхание повзрослевшей ребятни.

— Эми, что это значит? Не было никаких сообщений.

— Я принесла его вам. Всё оборудование приведено в режим максимального энергосбережения. Даже передатчики. Но в экстренном случае они, естественно, включатся.

— И на том спасибо, — пробурчал Фёдор.

— Погоди! А причина? — нахмурилась командир.

— Лев собирается протащить сквозь врата пространственный сканер.

Сказанное привело маленький отряд в неописуемый восторг. Иван даже решил дать в небо очередь, но единственная сохранившая спокойствие Вероника была настороже и вовремя осадила великовозрастного проказника. Инга поражённо пробормотала:

— Неужели получится? Он же говорил, что даже предварительный расчет поставил крест на этой идее.

— Отец Вероники помог, — буднично сообщила Эми, — Он предложил Науму несколько необычных вариантов оптимизации конструкции сканера. Кое-что из этого сработало. Так что теперь он тютелька в тютельку пролезает в портал. К сожалению, энергозатраты будут таковы, что два дня нам придётся сидеть на сухом пайке.

— И без патронов, — мрачно добавила Вероника.

— Нормально! Протянем! — заявил Иван, и отряд полностью с ним согласился.

***

В подвале НИИ царила кромешная темнота. Не горела ни одна лампочка, не светился ни один экран. Вся доступная энергия была переброшена на создание максимально расширенного канала перемещения. Держа в левой руке наскоро сделанный факел, Лев в который раз нервно перепроверял схему необычной конструкции. Из-за недостатка времени пространственный сканер пришлось собирать из установленных на острове бытовых синтезаторов. От этого пострадали не только дежурящие в институте. Островитяне тоже остались без массы привычных вещей, от моментально готовившейся пищи до необходимой научной аппаратуры. Но понимание важности текущего момента не позволило в умах родиться даже тени недовольства.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})