Аттестатор - Кирилл Казанцев

– Ты местный, – сказал начальник ОВД, – а потому хорошо ориентируешься в здешних местах. Отдел, как ты видишь, мы более-менее очистили. Даст бог, наберем приличных людей, и когда их будет хотя бы треть, то за ними потянутся и остальные.

– Согласен, – кивнул Статкевич. – Если человек имеет возможность хорошо заработать честным путем, а не красть и брать взятки, то он не станет рисковать своей свободой и репутацией.

– Ну, так вот. Ты местный. И должен быть в курсе всего, что делается в городе. С чего следует начать его очистку?

Командир группы СОБРа усмехнулся.

– Приятно, что вы сказали «очистку», а не «зачистку».

– Сам не люблю этого слова. Ну, так с кого следует начать, чтобы не промахнуться?

– Змею надо убивать, отрезав голову, а не отсекая хвост по кусочкам.

– Это ты верно заметил.

– Практически всеми темными делами в городе заправляет некий Магомед. Причем развернул свой преступный бизнес до такой степени, что практически легализовал его.

Ларин полистал ежедневник, из его страниц выпала фотография кавказца с волевым умным лицом и жестким взглядом.

– Этот? Магомед Рамдракович Уралов?

– Он самый.

– Про змеиную голову сказано правильно. Но мы должны расправиться с ним абсолютно законно, при этом показательно. Он сидит в городе на десяти стульях. И мы начнем выдергивать эти стулья один за другим, чтобы в конце концов он лишился опоры. Иначе просто сменится руководство мафии. И начать надо с самого слабого места.

– Слабого, в смысле самого чувствительного для Магомеда? – спросил Статкевич.

– Нет, что ты. С того, где он не ожидает удара.

Командир группы СОБРа сидел задумавшись, похрустывал пальцами, сцепленными в замок. Затем слегка улыбнулся, блеснул глазами.

– Полтора года тому назад Магомед окончательно прибрал к рукам таксовочный бизнес в городе. До него существовал лишь один официальный оператор, на которого работали частники на своих машинах. Вроде бы у них не все чисто было. Часть выручки проходила мимо кассы. Еще сами по себе работали «вольные стрелки», оформленные индивидуальными предпринимателями. Ну, и, естественно, так называемые «бомбилы». Так вот, Магомед перенес к нам московский опыт своих кавказских коллег по извозу и возвел его в абсолют. Он сумел через местную продажную власть продавить решение. За мелкие нарушения единственный оператор такси в городе был закрыт. На его месте тут же якобы с самыми благими намерениями был зарегистрирован очередной оператор такси «Иван Иваныч». Мол, теперь все будет честно и прозрачно. На всех машинах установлены счетчики. Если такси заказывают по телефону, то плата в два раза меньше, чем если бы человек останавливал его на улице. Вроде бы каждый вызов и каждая копейка фиксируются.

– Но все получилось не совсем так? – улыбнулся Ларин.

– Магомед не умеет действовать честно. Он пригнал в город самые убитые автомобили, скупленные по области. Подозреваю, что платил за них не больше, чем по двести долларов, а то и меньше. Таксистов тоже набрал не местных, а в депрессивном кавказском регионе. Они в буквальном смысле его рабы. Живут в вагончиках, получают крохи и главное – молчат, так как лучшей жизни не знают. Ездить на таких развалюхах с такими «асами» – форменное самоубийство. Но выбора нет. Люди Магомеда быстро разъяснили немногочисленным оставшимся частным извозчикам, что себе дороже брать пассажиров. С помощью монтировок «уговорили» отказаться от своего бизнеса и «бомбил». Магомед целиком монополизировал бизнес по перевозке пассажиров во всем городе. Но при этом, товарищ полковник, выручка таксопарка у «Иван Иваныча» резко упала по сравнению с его предшественником. Значит, основная часть выручки идет мимо кассы и уплаты налогов. А потом каким-то образом отмывается.

– Понятное дело, – устало вздохнул Андрей, у которого сегодняшний день отнял много сил. – Вот этим «Иван Иванычем», который на самом деле Магомед Рамдракович, мы и займемся для начала. Ведь Уралов уверен, что это самое честное из его предприятий.

Время для налета было выбрано правильно – пересменка, когда все убитые машины съехались в гараж, расположенный в цеху бывшего овощесушильного завода, для того, чтобы одна смена таксистов могла передать автомобили другой. Вообще-то такая передача могла бы произойти и в городе. Каждый сменщик заехал бы к своему коллеге и отдал ключи. Но у Магомеда все было поставлено под контроль и подчинялось режиму.

Пожилой кавказец Рашид, управляющий таксопарком, шел перед строем таксистов, собирая выручку. Деньги отдавали двумя пачками. Тонкая – совпадала со счетчиком и предназначалась для кассы. Более толстые пачки Рашид засовывал в папку и отмечал получение в своем блокнотике. Обманывать его никто не рисковал. Ведь каждый месяц проводилась показательная расправа с тем таксистом, который решил что-то утаить для себя от хозяев.

Фокус с официальной частью выручки и неофициальной был прост, как грабли. На каждой машине имелось два счетчика. С одним водитель выезжал в рейс и, намотав немного денег, снимал его – после чего тут же устанавливал второй. Пассажиры и не подозревали, что платят мимо кассы. Им даже чеки выдавали.

Коренастый охранник таксопарка, дежуривший у высоких металлических ворот цеха бывшего овощесушильного завода, заметил мчащиеся по узкому проезду три микроавтобуса с тонированными стеклами и легковую машину. Обычно о визите правоохранителей Рашида предупреждали заблаговременно, чтобы все на подведомственной территории было чики-чики. Но с приходом нового начальника ОВД «хорошая» традиция могла уйти в прошлое.

Охранник торопливо закрыл ворота, задвинул железный засов и с криком «Менты!» со всех ног бросился к Рашиду. Тот изменился в лице. У половины его таксистов, ясное дело, отсутствовала регистрация. А тут еще и неучтенная наличка, и два комплекта счетчиков-таксометров в каждой машине. К тому же и сертификаты о прохождении автомобилями техосмотра в своем подавляющем большинстве были чистейшей «липой». В общем, полнейший караул.

В железные ворота уже настойчиво стучали:

– Откройте, полиция!

– Быстрей, живей, – шипел Рашид, бегая между машинами с открытым вместительным саквояжем.

Водилы забрасывали в него лишние таксометры, накрученная на которых сумма денег точь-в-точь совпадала с неучтенной наличкой.

– Кто без регистрации – быстрее в соседний блок. Лечь и лежать тихо. Дверь забаррикадировать, – отдал последние распоряжения Рашид и опрометью бросился к черному ходу, предусмотрительно проделанному в здании и не нанесенному ни в один план.

В мыслях пожилой кавказец благодарил своего хозяина Магомеда за такую предусмотрительность. Исчез он вовремя. Лишь только шторка прикрыла дверь.

Калитка в металлических воротах не выдержала очередного удара кувалдой. Тяжелый гаражный замок отлетел.

Собровцы быстро винтили не успевших спрятаться нелегалов без регистрации.

– Кто тут главный? Где управляющий? – рявкнул Ларин.

Перепуганные до смерти таксисты-кавказцы, которые первый раз в жизни попали в подобную ситуацию, молчали, как воды в рот набрали. Не дай бог выдать Рашида. Тогда не только с работой распрощаешься, но, возможно, со здоровьем и жизнью. Но Андрей был отменным психологом. Не зря в свое время служил старшим оперуполномоченным в Наро-Фоминске. Да и работа на тайную организацию по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти многому научила.

Хоть и хитроватые, но на самом деле простодушные «дети кавказских гор» старались смотреть куда угодно – лишь бы не на шторку, прикрывавшую потайную дверь. А потому Ларин рванулся к ней. Ударом ноги вышиб замок. Дверное полотно тут же ощерилось щепками.

– Товарищ полковник, зачем сами? Все мои люди сделают, – крикнул ему вдогонку старлей Статкевич.

Но Андрей уже видел уносившийся по заброшенным закоулкам овощесушильного завода внедорожник. Сквозь заднее стекло угадывался пухлый затылок Рашида.

– Черт, – выругался Ларин, бросаясь к своей машине.

Когда он уже вскакивал за руль, то услышал:

– Разрешите с вами, товарищ полковник? – со стороны пассажирского сиденья возник сержант Горошко.

– Разрешаю.

Из-под покрышек старой «Волги» повалили дым и пыль. Пробуксовывая на занесенном песком асфальте, машина рванула вперед.

– Пристегнись, сержант, – посоветовал Андрей, а сам вцепился в руль.

– Разобьемся, – прошептал побелевшими губами Горошко.

Машина стремительно приближалась к повороту. Проезд был узкий – метров пять шириной. Поворот, уходящий вправо на девяносто градусов, со всех сторон был зажат закопченными кирпичными стенами. Одна из таких стен быстро «неслась» навстречу «Волге». В самый последний момент Андрей нажал тормоз, чуть вывернув колеса. Машину с визгом занесло, точно выставив на новое направление.

– Где вы такому научились, товарищ полковник? – находился под впечатлением Горошко.